Тимбервольф - Дмитрий Владиславович Федоров

штука будет работать.

– Эх, – вздохнула Вика, – теперь нас точно накажут.

– Держи, – Игнат протянул ей бутылку с водой, – потерпи, будем спускаться, пока есть возможность. Немножечко осталось.

Слегка передохнув и напившись воды, дети тронулись в путь. Постепенно стены туннеля раздвигались, потолок рос, а уклон сравнивался. Через какое-то время они уже двигались в полный рост, завороженные светом, отраженным сталактитами, коими было заполнено всё подземелье. Шахта еще хранила следы деятельности человека. Прогнившие ряды деревянных перекрытий с аккуратной математической точностью тянулись вдоль стен, местами переходя в толстые балки, подпирающие потолок. Уставшим от слабого света налобных фонарей глазам Вики казалось, что коридор с бесчисленными поворотами никогда не закончиться. Она уже давно перестала оглядываться по сторонам, уныло бредя за Игнатом с опущенной головой. Наконец она замерла на месте, и, топнув ногой, позвала Игната.

– Я больше не могу, – присев на корточки, она подперла стену, – Игнатик, мне страшно, мы и так далеко ушли, может, мы зря туда идем, давай вернемся, – с надеждой спросила она.

– Не зря, – он присел рядом, достав навигатор. – Это последний уровень. Осталось еще немного, и мы дойдем до конца выработки.

– Расскажи мне тогда о золотой лихорадке, ты ведь так много о ней знаешь. – Вика с усталым вздохом, прислонилась головой к плечу Игнатика. – Помнишь, ты нашел в библиотеке груду старых газет?

– Ааа, ну да, – Игнат задрал голову к потолку, припоминая одну статью, бросившеюся ему в глаза. Запомнилась она ему своими старыми, черно-белыми фотографиями, с запечатленными на них старателями, в смешной, мешковатой одежде.

«…рудное дело в Скалистых горах, в северной части Кордильер, началось со случайной находки огромного самородка. Его обнаружил старатель, фамилию которого история так и не сохранила, на дне ямы, в русле ручья, располагавшегося у его стоянки. Наверное, это и был самый первый самородок, найденный у подножья Скалистых гор. Местные старатели всеми силами пытались сохранить тайну золотых россыпей среди своего, узкого круга золотоискателей, но слухи о неограниченных сокровищах края распространялись по стране со скоростью полёта пули. Тысячи людей, жаждущих быстрого заработка, устремились в эти места, названные, с легкой руки охотников за сокровищами, новым Эльдорадо. Часть из них добиралась до Кордильер морем, преодолевая тысячи километров, с восточного побережья, огибая Южную Америку, по Тихому океану. Окончательно они швартовались зачастую на легких суденышках, которые иначе как корытами, назвать было нельзя, в узком заливе, именуемом на карте – Калифорнийской бухтой. Другая часть выбрала короткий, но более опасный путь. Минуя порты Панамы, они добирались до нового Эльдорадо через джунгли центральной Америки и пустыни западного побережья. Ну, а основная масса прибывала на прииски в фургонах, зачастую целыми семьями и со всем домашним скарбом. Не все смогли благополучно добраться до места своей мечты. Некоторые не справились со штормами океана, поглотивших добрую треть не подготовленных для такого плавания деревянных суденышек. Другие не смогли перенести экзотические болезни, коими сельвы и джунгли были наполнены до предела. Ну, а тем, кто оказался стоек к лихорадке болот Амазонки, пришлось столкнуться с непереносимой жарой пустынь Мексики и Калифорнии. Относительно безопасным стал путь, проложенный через обжитые места страны, с вполне сносными дорогами, и проложенными железнодорожными ветками. Но через какое-то время поток людей, стремящихся к Скалистым горам с юго-востока, стал неуправляем, а за право обладания участками на золоторудных месторождениях началась настоящая война. Движение на север огромных людских масс в поисках лучшей жизни напоминало скорее великое переселение народов, чем приключение одиночек в поисках лучшей доли и легкого заработка. В первые три года число старателей перевалило за сотню тысяч человек. Коренные жители северной оконечности Кордильер вынуждены были покидать обжитые территории, вытесняемые нашествием с юга и юго-востока и расселяться в стороне от великого водораздела, посреди бедных и негостеприимных пустошей средней Америки. Скалистые горы своей золотой идеей заразили весь мир. А спустя какое-то время стало очевидно, что лихорадка подпитывалась искусственно, целью которой было освоение необжитых северных территорий, как залог будущего экономического процветания страны. Зерно соблазна упало на благодатную почву, насыщенную бедностью и нищетой перенаселенных городов. Разведчики или, по-местному, проспекторы, не без основания считали, что золотые россыпи должны находиться на дне долин и каньонов, вдоль рек, рассеченных гранитными массивами склонов гор. Однако спустя какое-то время стало очевидно, что количество золота, намываемого в долине, не шло ни в какое сравнение с золотоносными жилами, укрытыми за гранитными стенами Скалистых гор. Истинным предметом вожделения старателей считалась материнская залежь – коренные месторождения кварц-золоторудных жил. И когда геологи добрались-таки до жилы, запахло неограниченными доходами. Со временем на смену кустарному методу добычи золота пришло промышленное производство. Разработка коренных жил требовала не только применения дорогостоящего оборудования, но и наличия в штате горных компаний высококвалифицированного персонала, начиная с простых рабочих и заканчивая профессиональными геологами. Постепенно кустарные шахты были покинуты, уступив место производственным разработкам, а сами старатели попали в ряды тысяч таких же наемных работников горных компаний. И на самом деле, залежи Скалистых гор оказались настолько нескончаемыми, что добыча на некоторых участках не прекращалась в течение нескольких десятков лет. Горнодобывающие шахты раскинулись вдоль великого водного водораздела на сотни миль с юга на север горной гряды Кордильер, уходя на глубину до нескольких сотен метров, а в некоторых местах и до километра. В период золотой лихорадки на рудниках западного побережья было добыто несколько тысяч тонн золота. Страна обогатилась на астрономическую сумму, точную цифру которой до сих пор никто не может озвучить, а край Скалистых гор из захудалой, дикой, заброшенной местности превратился, словно гадкий утёнок в лебедя, в индустриально и научно развитый район страны».

«…тот самый старатель, нашедший свой первый самородок весом в триста грамм, закончил жизнь трагично, так и не найдя счастья у подножья Скалистых гор. Проспекторы, представляющие интересы одной из крупных горных компаний, предложили выкупить за бесценок его участок. В ответ на его отказ взбешенные наемники сожгли его дом, убили всю его семью, а его оставили умирать в одной из пещер гор. А кустарные шахты сохранились и до наших дней, напоминая людям об эпохе жадности и беспринципности, времени, когда человеческая жизнь ценилась не дороже самого маленького самородка…».

Время шло к закату. Игнатик встряхнул головой, разгоняя остатки сна, и аккуратно вытянул руку из-под головы сладко посапывающей Вики, которая удобно устроилась у него на груди. Взглянув на часы, он чертыхнулся, и решил растормошить ее. Вика недовольно заворчала, словно тряпичная кукла, встряхиваемая переполошенным Игнатом.

– Ты чего, – почти заплакала она, – я спать хочу. – Вика, пытаясь похныкать, потирала заспанные глаза и упорно