Ночь с лучшим другом (СИ) - Попова Любовь

— Ну конечно, конечно. Зачем ей я! Проще дождаться моего совершеннолетия и выкинуть из жизни, как дворняжку. Митя! Она бросила нас! И теперь ты…

— Она без денег. Сначала помогал Алекс, потом она вышла замуж. Папа оставил нам только долги.

— И ты считаешь, что это должно меня разжалобить?! Ах, какая несчастная, бедная женщина. Ей пришлось отдать детей в детский дом, чтобы выйти замуж…

— Саша, хватит!

— Это ты прекрати защищать ее! Поверить не могу, что ты так легко меня бросаешь!

— Да, послушай ты! — орет он, впервые повышает голос. — Да, я сейчас уеду! Получу гражданство и как только появится возможность, заберу тебя с собой! Тебе нужно просто подождать.

Рационально. Правильно. Где-то даже до тошноты разумно. Именно так и должна была поступить я, когда ехала из детского дома на автобусе. Забыть про брата. Но я поступила как велело мне сердце. Глупо. Опрометчиво. Безумно. Я решила оставить его себе! Я была уверена, что вместе мы сильнее, вместе нам ничего не страшно! Мы — семья! Мы всегда выручали друг друга. Много смеялись. Разговаривали! А теперь он тоном ботана объясняет мне, как будет лучше? Как будет лучше для него! А я? А кто подумает обо мне?!

— Знаешь, ты прав…

— Саша, — встает Митя, хочет меня за руку взять, но я отстраняюсь. Иначе ударю его. Иначе убью!

— Езжай. Ведь я в первую очередь должна думать о твоем благополучии. А там тебе действительно будет лучше, — говорю, пока горло все больше стягивают слезы. И вот они уже крупными каплями катятся по щекам. — Ты должен жить хорошо, а какое со мной может быть «хорошо»….

— Саша, ну я же как лучше хочу.

— Убирайся, сказала! — ору я, не выдерживая. — Пошел вон! Мне никто не нужен! Я сама прекрасно справлюсь! И ты не нужен! И мать не нужна! Никто! Понял, никто!

— Саша, ты не в себе!

— Знаешь, что такое не в себе? — уже не ощущая рамок, истерю я, и хватаю его за капюшон кофты. Тащу к двери, открываю и буквально кидаю в эту женщину, что стоит в сшитом на заказ костюме. — Скатертью дорога!

Хлопаю дверью и понимаю, что это конец. Я одна, я никому не нужна. Я даже брату не нужна. Матери не нужна. Алексу тоже не нужна! Дыхание от обиды и отчаянья перехватывает, и я больше не кусаю кулак. Я просто вою в голос, осознавая собственную никчемность. Прыщ на лице мира. Выдавить и забыть. Никто и не вспомнит. Никто не поймет почему мне так плохо. Никто не подаст руку.

В окно светят фары, и я понимаю. Уехали. Просто уехали. Мать даже попытки не сделала со мной пообщаться. Неужели я ей настолько безразлична? Неужели я такая отвратительная?

Меня начинает тошнить… Бегу в ванную и мараю унитаз. А пока полощу рот в раковине, на глаза попадаются ножницы. А волосы висят безжизненной паклей, так же как моя жизнь. Хватаю и приставляю к волосам, за шумом пульса в голове ничего не соображая. Отрежу нахрен это дерьмо и лицо себе изуродую. Тогда окончательно буду отбросом, как считает меня мать.

— Хватит, — отбирает у меня ножницы неожиданно появившийся Алекс, а я бью его другой рукой по лицу. Он в ответ стягивает мое тело объятьем, и я только трясусь, пока моя голова падает на крупную грудь…

— Она меня бросила, бросила! Они все меня бросили…

— Ну, прекрати. Ты знала, что это произойдет…

— Но я не хотела этого!

— Не всегда наши желания с возможностями совпадают. Давай я тебе расскажу откуда знаю твою маму, и почему она так долго не появлялась в вашей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Задумываюсь и понимаю. Мне наплевать. А вот на то, как часто бьется сердце Алекса нет. Он здесь. Он не уехал. Так может быть ему я все-таки нужна?

— Лучше поцелуйте меня, — шепчу, поднимая залитое слезами лицо. — Поцелуй меня, Алекс

Глава 16.

*** Алекс ***

Нежная, такая нежная и маленькая, что руки покалывает от желания вжать в себя девчонку, впитать её свет и больше не отпускать. Словно вот он тот бальзам, что может излечить раны, нанесенные по собственной глупости и желанию наживы. Иначе и быть не могло, учитывая родителей алкашей, стабильно дерущихся и не забывающих колотить и меня. Сейчас мне становится неловко за то, что толкнул Сашу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но выбесила. Знала ведь, что найду и все равно решила, что какой-то пацан ей поможет. И все случилось, как я говорю. Парня усыновили, а она скоро заживет обыкновенной жизнью студентки. Если, конечно, вспомнит про поступление.

Потому что сейчас её волнует тупая обида на родственников. И вылилась она в нелепый поцелуй. Наверное, думает, что сможет так возместить нехватку любви. Это злит. Потому что Лариса тоже так начинала. Обиделась на шлюху мать и шла к своим друзьям возмещать внимание. Не хотелось бы для Сашки подобной участие. Поэтому следует дать понять, что, если целуешь мужика со здоровой потенцией, жди продолжения, которое может закончится болью и кровью.

Отвечаю на поцелуй, толкая язык внутрь, сжимаю руками попу, сразу поднимая Сашу и прижимая к стояку. Иначе и быть не могло, когда такая нимфетка трется об тебя телом, в жажде познать взрослую любовь. Сажаю девчонку на край раковины, тут же хватая руками яблочко груди, сжимая сосок между пальцев. Она тут же замирает, но я решил, что мне мало. Главное — вовремя остановиться. Но пока сдерживаю порыв Саши начать сопротивляться мягкими поглаживаниям языка, второй рукой лаская спину.

Трусь пахом, намекая не то, что её сейчас ждет, и обнажаю грудку, сразу прерывая поцелуй, чтобы схватить губами острый сосок…

А большего и не требуется. Она тут же вскрикивает, звучно трескает мне по щеке. Поднимаю голову, вижу испуганный взгляд и отстраняюсь. Какая ей взрослая любовь. Девчонка ещё. В куклы пусть идёт играет.

— Так. Иди спать. Завтра отвезу тебя в твою квартиру, а дальше сама.

— Если я не могу сразу заниматься сексом, то я вам не нужна?

Нужна. Только вот я не собираюсь дожидаться, когда ты поймешь, что я стар для тебя и не нужен.

— Ты мне даже с сексом не нужна, — говорю, не оборачиваясь, и выхожу из ванной. Но слышу в спину крик.

— А что с Мироном? Вы освободите его?

— Он вор домушник.

— Но его не ловили. А машину вашу он украл ради меня.

Как будто могло быть по-другому.

— Его никто и не задерживал.

**

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 17.

*** Саша ***

Не знаю, что меня угнетает больше. Свой испуг на интимное прикосновение Алекса или вранье Мити насчет Мирона. Хотя скорее всего ему соврал сам Алекс.

Эти мысли не дают заснуть до самого утра, а когда глаза все-таки слипаются, меня тут де будит Алекс. И это не нежное поглаживание, а встряска.

— Давай быстрее, я опаздываю…

— Ну я тут причем? — отворачиваюсь от грубияна, накрываясь с головой, но он сдергивает одеяло. На мгновение замирает, когда видит, что я легла в одних трусиках и с силой бросает его обратно.

— Не оденешься через минуту, поедешь как есть. Я больше нянчится с тобой не намерен.

«Ну да, ну да, — хмыкаю. — А то ты ко мне как к ребенку относился. И член свой хотел засунуть по-отцовски.»

Собираю вещи, одеваюсь и выхожу на улицу. Последний раз смотрю на дом, в котором мне так понравилось жить. И только затем сажусь в машину. На заднее сидение.

Нечего ему на мои коленки пялиться.

И пока мы едем, понимаю, что это возможно последний раз, когда я вижу Алекса. А значит последний шанс спросить.

— Откуда ты знаешь мою мать?

Он мельком на меня смотрит, словно решая, сказать ли правду, а затем рассказывает. И лучше бы молчал.

— Когда мне было двенадцать в наш класс перевели две девочки. Одна была светленькая, а другая темненькая. Сначала все хотели дружить со светленькой, она напоминала ангела. Но очень скоро темненькая стала гнобить ее, и все подхватили.

— И ты? — сглатываю тошноту, на что он обреченно кивает.