Ночь с лучшим другом (СИ) - Попова Любовь

— Я понимаю…

— Правда? Ты, наверное, испугалась, моя хорошая? — говорит Алекс, и я поджимаю губы, боже, какие приятные слова, но почему мне тошно их слышать.

— Испугалась, Алекс. Вот и забежала сюда. Мне надо побыть одной. Ты не против?

— Нет, нет. Конечно. Только дверь не запирай. Ты не должна ничего с собой сделать.

Вот еще. Заняться мне что ли нечем?

— Конечно, Алекс, — улыбаюсь как можно мягче, рукой провожу по бритой щеке. — Я просто умоюсь, жди меня в кабинете. Я принесу нам кофе. Мой кофе ты же сможешь выдержать.

— Все что угодно…

Он уходит, а я пошатываюсь от волны его эмоций. И почему я думала, что не нравлюсь ему? Я выглядываю за дверь и, убедившись, что Алекс скрылся в ванной, хватаю аптечку и бегу в сад.

— Тебя только за смертью посылать, — слышу хрип в темноте и беру в рот фонарик, который оказался в аптечке. Свечу Мирону в глаза и тот закрывает их рукой.

Я рассматриваю пятно на футболке и сразу берусь за концы, чтобы ее снять.

— Полегче, мы еще плохо знаем друг друга, — шутит сквозь боль Мирон, но мой холодный взгляд остужает его пыл.

Нет, я не врач, и даже медсестрой стать никогда не планировала. Просто нормальной медицинской помощи у нас в приюте было не дождаться и элементарные раны приходилось латать самим. Я как-то их избегала, а вот Митька нет.

На плоском животе Мирона виднеется рана и я предупредительно стреляю в Мирона взглядом и принимаюсь ее обрабатывать.

Он шипит, сквозь сжатые зубы, но терпит. Рана не глубокая, но шрам останется. Особенно, если нож, которым она нанесена был ржавым. Перекись, зеленка, ватный диск и широкий пластырь.

Выплевываю фонарик себе в руку и деловито спрашиваю:

— Еще есть порезы.

— Да, но там я сам.

— Мирон, если бы ты мог справиться сам, тебя бы здесь не было. Где?

— С другой стороны, только ниже, — говорит он и смотрит прямо мне в глаза. Я свои опускаю, осознавая о каком «ниже» идет речь. Но сейчас я врач, так что его пипирка меня не волнует.

Ясно?

— Кто-то хотел тебя кастрировать? — спрашиваю перед тем, как всунуть небольшой фонарик в рот и приняться за работу. Он расстегивает ремень на джинсах, а я невольно смотрю по сторонам. Не хотелось бы, чтобы Алекс меня увидел. Все-таки ситуация не из самых приличных.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Они просто позавидовали моему размеру, — говорит сквозь шипение Мирон и я фыркаю. Ничего про его размер я не слышала. А слышала я много.

— Не льсти себе, у Алекса точно больше, — говорю, заклеивая тонкий порез пластырем.

— О, — поджимает губы Мирон. — Ты уже видела?

— Не твоя ли эта была идея?

— А ты всегда намерена меня слушать? Это может быть перспективно, — высказывается Мирон и тянет руку к моей груди, за что получает смачный шлепок. — Я ранен!

— Ты дебил! И нет, я еще не спала с Алексом. Но предполагаю, что придется.

— А что так грустно? Он же тебе нравится…

— Мне не нравится, как он занимается этим самым сексом, — собираю я аптечку и уже встаю.

— На голове? — предполагает Мирон, но я качаю головой, еле различая его лицо в темноте. — Неужели в воздухе?

— Грубо, применяя насилие.

Мирон молчит и даже ничего не говорит, когда я просто развернувшись, ухожу. Но возвращаюсь с сыром, хлебом и своей запеканкой. Ничего, есть хочет и не такое съест.

Он еще здесь, даже не двинулся. Принимается за еду, о запеканке, не сказав ни слова. А вот об ситуации с Алексом высказывается.

— Это ты его с кем-то застала? Поэтому летела как ошпаренная? — киваю на его вопрос и он продолжает говорить с набитым ртом. — С тобой он не будет грубым.

— Это еще почему? Ты его мысли читаешь?

— Мужик не будет грубым с тем, к кому хорошо относится. А к тебе он относится хорошо. Саша-а-а, — передразнивает он крик Алекса и со смехом и моим издевательским ха-ха, отдает контейнер с едой, смяв все подчистую. — Ты ему нравишься. Тебе надо только дать понять, что ты согласна, а дальше он сделает все сам.

— И откуда ты взялся, такой умный? — злюсь я, поднимаясь вслед за ним и оказываюсь как обычно на пол головы ниже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Видел кое-что, а не сидел и не ждал, когда богатые родственники родителей приедут и заберут меня, — выплевывает он и долго смотрим мне в глаза, а мне становится неудобно перед ним. Кажется, что он своими советами помогает мне больше, чем я ему.

А, с другой стороны. Однажды, он потребует оплаты. И даже сейчас мне становится не по себе от того, что может попросить этот маугли.

— Подстригись, хоть на человека похожим станешь.

— Не хочу, пусть все знают, что я не такой, как все, — хмыкает Мирон и больше не сказав ни слова уходит. И я тоже просто разворачиваюсь и иду в сторону бассейна и дальше на второй этаж. В кабинет Алекса.

Но я понятия не имею, что ему говорить и как себя вести.

С Мироном как-то проще. Можно быть собой и не думать, что тебя скоро выгонят. Или изнасилуют…

К моей радости, или невезению, Алекс спит на своем столе. Я, медленно выдохнув, разворачиваюсь и уже хочу бежать в спальню к Мите. Чтобы не говорил Мирон, но раздвинув ноги я не смогу уберечь брата от усыновления. Да, если честно и ноги раздвигать мне не хочется. Так что нужно бежать. Прямо сейчас.

— Саша, — слышу за спиной бас и застываю статуей. Черт! Что ж тебе не спалось! — Зайди в кабинет, поговорим.

Глава 9.

Поговорить с Алексом нам так и не удалось. Заорал Митька.

С ним такое бывает. Плохие сны, чаще всего связанные с пожаром.

Но стоит мне лечь рядом с ним, как все проходит, а дыхание восстанавливается.

Обратно в кабинет Алекса возвращаться я не намерена. Не хочу слышать объяснений или оправданий, хотя с чего бы ему оправдываться? А мне с чего обижаться? Нужно просто подумать, как сделать так, чтобы он больше к ней никогда не ходил. Подумать о том, чтобы повторить первый поцелуй, который не вызвал ничего, кроме раздражения. Потому что я была занята. А еще спросить себя, почему я даже не поинтересовалась у Мирона где он получил раны…

Следующие пару дней мои мысли были заняты вопросами о Мироне, а Алекс, словно испарился.

Появлялся поздно ночью и сразу ложился спать. За это время я успела заказать вещей себе и Мите, почитать книги в библиотеке Алекса и даже сделать пару селфи на фоне бассейна.

Не то, чтобы я любила фотографироваться, просто кто знает, когда я еще буду жить в таком доме.

После поцелуя и моего позорного побега к Мите, мое завоевания Алекса отложилось на неопределенный срок.

Или мне так показалось?

На утро субботы, после того как все с трудом, но съели приготовленный мною завтрак, Алекс вдруг не ушел. Обычно он сразу после завтрака уезжает, конечно не объясняя куда.

Он поднимается из-за стола, осматривает нас внимательным взглядом. Так долго, что мы с Митькой в недоумении переглядываемся.

— Что-то случилось? — спрашиваю, напрягаясь всем телом, уже готовая бежать. Куда угодно…

— Хотите в парк аттракционов? Здесь есть один. Недалеко.

— Да-а! — Митька тут же оглушает нас криком, выбегает из-за стола и бросается носиться по дому как заведенный. Но меня внезапная щедрость смущает. Одно дело вещей домой заказать, а тут вывезти, да еще и отпустить бегать по парку. Он же не собирается ходить там за нами?

— Ты не боишься, что мы сбежим? — спрашиваю с иронией, на что Алекс только усмехается.

— Ты накупила вещей на пару сотен тысяч. Никогда не поверю, что ты не захочешь их забрать.

За кого он меня принимает? Думает вещи мне дороже брата?!

— Тогда ты меня плохо знаешь, потому что если ты собираешься…!

— Хватит! — отрезает он начало моей истерики, и я часто дышу, готовая вцепиться ему в волосы. — Это просто парк! У меня выходной. Прекрати везде искать подвох…

— А что мне остается, если ты со мной не разговариваешь…

— О чем ты хочешь поговорить? — спрашивает он и вынуждая меня задыхаться, подходит в плотную. — О сцене, что ты наблюдала? О поцелуе, на который не ответила? Или о том, как я ждал тебя в кабинете чтобы поговорить. Ты определись, ты меня соблазняешь или боишься.