Алхимия дискурса. Образ, звук и психическое - Поль Кюглер

Соссюр описывает четыре типа метафорических ассоциаций: (1) коренной элемент слова встречается в каждом слове данной ассоциации (carnation, carnal, carnage, reincarnation), (2) общим элементом является суффикс (carnation, defloration, violation), (3) ассоциация происходит по аналогии (carnation, flower, violet), и (4) сходство по звуковому образу (в добавление к пунктам 1 и 2 эта форма включает сходное звучание). [11]

Метонимические ассоциации основаны на присутствии двух или более элементов в линейной цепочке слов, например, в предложении, приведенном ранее в качестве образца:

A carnation is beautiful.

Однако присутствующее здесь метафорическое отношение соединяет элементы, потенциально связанные, с определенным инвариантным элементом в мнемоническом ряду (например, carnation, carnal etc.; carnation, violation etc.). Соссюр пишет: «При метонимическом отношении синтагма предполагает определенный порядок следования и фиксированное количество элементов, тогда как при ассоциативной связи не фиксируется ни количество элементов, ни порядок их следования. Конкретное слово подобно центру созвездия: оно является точкой схождения бесконечного числа соотносящихся между собой элементов» (см. вышеприведенный пример). [12]

Психологическое соотношение между метонимией и метафорой

В проведенных в Бургхольцли исследованиях касательно теста словесных ассоциаций значительное внимание было уделено психологическому соотношению метафорических и метонимических реакций. Как отмечалось в Главе I, Юнг и Риклин провели экспериментальную проверку утверждения Ашаффенбурга, согласно которому при возрастании усталости у испытуемого уменьшалось число смысловых ассоциаций на стимулирующее слово и усиливалась тенденция к возрастанию звуковых ассоциаций. Однако Юнг и Риклин пришли к иным выводам относительно причин увеличения числа звуковых ассоциаций, которое, по их мнению, было обусловлено не усталостью, а, скорее, ослаблением внимания. Для проверки этой гипотезы Юнг и Риклин в своем эксперименте отвлекали внимание испытуемых, исключая в то же время двигательное возбуждение. Полученные результаты показали, что «зависимость между звуковой реакцией и двигательным возбуждением отсутствовала; правильнее было бы сказать, что источник звуковой реакции коренился в ослаблении внимания» (курсив мой).

Ослабление внимания оказывает, в первую очередь, сдерживающее влияние на развитие внутренних ассоциаций (ассоциаций высокой валентности) и способствует формированию внешних, то есть более механических ассоциаций, отсюда и увеличение числа звуковых реакций. [13] В нормальных условиях испытуемый ассоциирует слова в соответствии с содержанием понятием значения. Однако чем в большей мере он погружается в бессознательное, тем в большей мере растет тенденция ассоциировать слова в соответствии с их звучанием, т. е., в соответствии со сходством между сигнификаторами (акустическими образами).

Приводимая ниже таблица представляет собой копию результатов эксперимента, проведенного с первым испытуемым в серии опытов на отвлечение внимания, которые провели Юнг и Риклин. Из двадцати четырех категорий словесных реакций, на которые они разделили результаты своих исследований, полученные данные представляют особый интерес в связи с обсуждаемым нами соотношением между метонимическими и метафорическими реакциями. Метонимические реакции особенно явственно выступают в категориях «группирование», «каузальные отношения», «одновременное существование» и «предикатные отношения». [14] Метафорические реакции даются в следующих разделах: (1) идентичность, (2) завершение слов, (3) звук и (4) рифма. Как показано в приведенной таблице, метонимические реакции испытуемого на 62 процента ниже, чем в нормальных условиях. Внешнее отвлечение сводит частотность метонимических ассоциаций к 10–16 процентам. Достаточно интересно, что процент метафорических реакций резко увеличивался с 2-х процентов в нормальных условиях до 40–56 процентов при наличии внешнего отвлечения.

Испытуемый I. Около 22 лет, очень интеллигентный [15]

Хотя соотношения между метафорическими и метонимическими ассоциациями сильно разнятся между собой у различных людей, результаты экспериментов на 34 пациентах (6800 ассоциаций) привели Юнга и Риклина к заключению, что «чистые звуковые ассоциации в нормальных условиях подавляются… всегда наличествует некоторая тенденция к подавлению звуков; чем слабее отвлечение, тем ярче будет выражена эта тенденция, но чем сильнее будет проявляться отвлечение внимания, тем слабее эта тенденция будет выражена». С возрастанием отвлечения звук будет оказывать все более сильное влияние на реакцию, пока не останутся только звуковые ассоциации…. Подсознательный процесс ассоциаций протекает под воздействием сходства образа и звука. [16]

Экспериментальные данные продемонстрировали нам ту роль, которую играют образ и звук в бессознательных ассоциативных процессах, позволяя получить глубокий инсайт касательно отношений между фонетикой и воображением: звуком и образом. Я-сознание пытается ассоциировать слова метонимически, в соответствии с линейной ассоциацией идей, то есть с предикативными и пространственно – временными ассоциациями. Например, метонимическим откликом к стимульному слову «flower» (цветок) будут слова «grows» (растет) или «mine» (мой). Обе реакции предикативны: первая создает повествующую синтагму «цветок растет»; во втором случае синтагмой «цветок мой» образуется утвердительное предложение. [17]

Понижение уровня сознания, независимо от того, чем оно было вызвано (отвлечением внимания, сном или психическим нарушением), совпадает с заметным сдвигом ассоциативного процесса от метонимии к метафорической ассоциации, что подчеркивает сходство звукового образа и аналогии. Например, одно и то же слово flower может сопровождаться различными метафорическими реакциями: «deflower» (лишать девственности) или «violet» (фиалка). Первый вариант – это метафорический отклик, основанный на сходстве звукового образа («flow»), тогда как вторая ассоциация вызвана аналогией (идентичностью).

Психическое движение от сознания к бессознательному сопровождается лингвистическим сдвигом от внимания эго к сигнифицируемому (значению) до внимания в бессознательном к сигнификатору (звуковой образ). [18] Свойственные эго лингвистические привычки приводят к последовательным линейным метонимическим реакциям, тогда как бессознательный ассоциативный процесс характеризуется многомерными метафорическими звуковыми реакциями. Лингвистическими путями, требующими наименьшего сопротивления от «Я» будет прозаическая метонимия, тогда как для бессознательного такой линией будет поэтическая метафора. [19] Обратимся теперь к выше указанным лингвистическим линиям в их наиболее выраженных патологических формах.

Психопатология речи

«Ты сказала pig (свинья) или fig (фига)?» спросил кот. «Я сказала pig», ответила Алиса. [20] Этот разговор между Алисой и ее другом, котом, наглядно показывает, какую важную роль играют в языке метафорические и метонимические операции. При метонимической речи осуществляется линейное сочетание и группировка слов по ассоциации в предложение «Ты сказала pig или fig?» C другой стороны, метафорический способ группировки слов определяет выбор и/или замену терминов согласно определенной степени подобия. Например, метафорическая речь отвечает за выбор слов pig или fig. Вместе эти операции отвечают за выбор слов «in absentia» (метафорическая речь) и за их линейное сцепление «in presentia» (метонимическая речь).

Расстройство в определении сходства (similarity disorder)

Афазия делится на два основных типа, принадлежность к которым определяется тем, заключается ли основное расстройство в нарушении метафорической речи при сохранении относительной стабильности метонимической речи; или, напротив, в нарушении метонимической речи при относительном сохранении нормальной метафорической речи. [21] Первый тип афазии, нарушение способности подбора слов по подобию, характеризуется неспособностью выбирать или замещать слова вне синтаксического контекста. Нарушен метафорический способ употребления слов. Когда такому пациенту показывают части слов или предложений, он легко их заканчивает, пользуясь метонимической речью с применением сочетаний и ассоциаций. Так, Курт Гольдштейн приводит следующий пример речи пациента, страдающего нарушением способности подбора слов по подобию (similarity disorder):

У меня хорошая квартира, прихожая, спальня, кухня. Имеются также большие квартиры, только в задней части живут холостяки. [22]