Стихотворения и поэмы - Михаил Луконин

4. НАБЛЮДАТЕЛЬ

В жизни я наблюдать любил.Бывало, идешь, глядишь —Волга вечером,                          Волга, тишь,волны выносят ил.Волны камешками стучат,баржи идут вдали.В степь выходил —                                цветы замечал,белые ковыли.

В Москве —любил по Москве ходить,вдруг, изменяя путь,девушку пристально оглянуть,с прохожим заговорить.

Или вдруг, притаясь, как вор,весь превратившись в слух,тихий выслушать разговорсамых влюбленных двух.

Так ко мне приходили стихи…

Я, притаясь в снегу,вижу, как не везет врагу,дела у врага плохи!Слышу — ругается белофинн,язык искажая мой.Гранатой хочется разрывной,но — тихо!                   Лежи.                              Один.Так, дыхание затая,всё вокруг наблюдай!Не шевелись!                          Всё передай! —вот специальность моя.

Я жил у Москвы-реки,я не думал, страна,что поэзия и войнатак предельно близки.Я обязательно буду жив,я по жизни пройду,не так —                в рассеянности,                                             в бреду,праздно руки сложив.Я пойду по тебе, земля,любую открою дверь,свои заводы,                       свои поляты мне предоставь, поверь.

1940

5. ПО ДОРОГЕ НА ВОЙНУ

Холодно.Холодно.Холодно.По снегу, по лесуедем мыдо полуночи с полудняна войну, как к полюсу.

А когда мы остановились,стало томительно с непривычки.Нас стали разводить по домам.Мы обшарили стены, обчиркали спички,покамест дверь не открылась сама.Мы вошли, от тепла онемев,и холод пролез за нами.

Сняли заиндевелые каски.                                              Они, загремев,устроились рядом с домашними чугунами.Нас за стол посадила хозяйка.                                                     А мыложки отыскали за голенищами.Слушали говор карелов,                                             услышали: ищетнас за темными окнами                                             непогода зимы.А когда отошли, оттаяли, отогрелись,прочли на стеклах:                               мороз до пятидесяти!Разговорились:«И как это терпят в Карелии!Не война бы — так нам                                          ни за что и не вынести!..»— «Что, морозно?»— «Да так, ничего», — отвечаем.Появился старик(он спал в другой комнате)и сказал,               что морозец к утру покрепчает.«Переночуете, может?Куда вы!Замерзнете!»

А пока мы молчали обиженнои в тишине вьюга стала заметней,карел хвалился широкими лыжамидавности тридцатилетней.А потом рассказал о таком холоде,который, пожалуй, больше не повторится.«Было это                   назад за тридцать,в лесу и сейчас                            есть сосны расколотые.Много было всяких морозов потом,но не было более сильного.Тогда,                 в такую же полночь,                                                        в наш домпривели русского ссыльного.Мороз ему щеки дорогой выжег,выбелил голые пальцы,он все-таки вынес,                                 выжил,                                               не сдался.Вот это —                  его лыжи.А ведь не на войну шел!                                              И не такое на нем…»

Но мы уже каски отыскивали,а за окнами, между машинами рыская,уже помахивали фонарем.Мы прощались.«Прощайте,                        прямого пути!Я пожелаю вам лучшего самого:после войны                          вам к ссыльному моему подойти», —и показал на сосновую стенку глазами.Мы застыли у порога,                                       удивленыглазами в очках, знакомыми,                                                  и бородкою клином.Смотрел на насМихаил Иваныч Калинин.

Мы подумали:«Что ж              это было в начале                                                 нашей войны!»

1940

6. ФРОНТОВЫЕ СТИХИ

Если б книгу я выдумал,                                       где описал бы подробно:крови цвет на траве,                                     цвет ее на земле,                                                                    на снегу,вид убитого парня                                на черном снегу                                                              у разбитого дома;описал бы подробно,                                      как смерть                                                           помогает врагу,—если б книгу такую                                      я назвал                                                     «Фронтовыми стихами»и она превратилась бы                                              в тонну угластых томов,то она пригодилась бы фронту:глухими ночамиею печь в блиндаже                                       разжигал бы                                                                   сержант Иванов.Вот он печь растопил, мой сержант Иванов,                                                                                и не спится,руки греет над ней,                                       удивляется, —                                                                      ночи глухи!На простор снеговой                                       загляделась большая бойница,месяц ходит вокруг…Это есть фронтовые стихи!

Вот сержант Иванов                                       письма пишет на противогазе:как живет,                  где живет,                                      что дела и харчи неплохи,что пора бы домой,—                                      «ждешь меня?                                                                 Обращаюсь с наказом:Ты себя береги!..»Это есть фронтовые стихи!

Вот сержант Иванов                                          в атаку выводит пехоту.Сам в цепи.                          И бегут, выдвигая штыки.Пот стирает с лица Иванов                                               (он устал от тяжелой работы),улыбнулся друзьям…Это есть фронтовые стихи!Вот Иваново-город.                                      Снег идет, темновато.В клубе «Красная Талка» собранье.                                                             Ткачихи тихи.Иванова, ткачиха,                                 читает письмо от сержанта,все встают и поют…Это вот фронтовые стихи!

Фронтовые стихи — это чувство победы,                                                                           такое,что идут и идут неустанно                                             на подвиг и труд.Все — туда,                    где земля                                     стала полем великого боя,иногда умирают там.                                   Главное — это живут!

1943

7. ПОЛЕ БОЯ