До встречи в книжном - Василий Ракша

кажется, даже перестав дышать.

– Можно я задам тебе вопрос? Только ответь мне честно. – Маркус улыбнулся, и Элла поняла, что он уже знает ответ. – Ты же тогда все-таки поступила в университет?

– Д-да. Прости. – Вспоминать об этом было больно и неприятно. – Но позже мы с мамой все-таки смогли накопить денег и, продав дом бабушки, уехали в Лос-Анджелес.

– А почему ты соврала? – Он гладил ее плечи, смотря в глаза.

– Думала, что так будет лучше для нас двоих. Не хотела, чтобы мои проблемы становились твоими. Не хотела, чтобы ты стыдился меня. Не хотела, чтобы ты жалел меня.

Элла стыдливо опустила глаза, рассматривая его небрежно зашнурованные черные кеды. Широкие, испачканные чернилами штаны и клетчатое пальто, которое совсем не сочеталось с его образом. Маркус тяжело вздохнул и, коснувшись ее подбородка, поднял голову. Их лица были совсем близко друг к другу.

– Какая же ты глупая, Элла. – Он погладил ее щеки.

– Не обижай девочку! – вдруг крикнула Перес.

Они засмеялись и отстранились друг от друга. Теперь, молча улыбаясь, смотрели в глаза, изучая и будто вспоминая все то, что с ними происходило десять лет назад. Тепло разливалось по телу, и огонек внутри становился сильнее.

– Может… Может, сходим в ту закусочную у заправки? – Маркус замялся и почесал затылок. – Молочный коктейль и кофе там такие же вкусные.

– Да… – замялась Элла. – Да! Я с радостью.

Маркус взял ее за руку, и их пальцы сплелись. Они вышли к Перес, которая уже успела выключить компьютер и накинуть пиджак.

– Кто бы мог подумать, что одна книга так изменит вашу жизнь, – мечтательно вздохнула она.

– Кто бы мог подумать, что на ее страницах скрывается столько тайн, – добавил Маркус, выходя на улицу.

Свет потух. Шкафы погрузились в темноту, и щелкнувший замок запер книги в тишине.

Оксана Багрий. Адам и его «Королевы колдовства» (обычная история о конце света)

За пять часов до появления Несокрушимого Разрушителя Галактик Адам обнаруживает себя подтягивающим носок в отделе детской литературы.

Его тело слишком мало для него и его похмелья, выживет только один, и Адам в этой битве вряд ли поставил бы на себя. Так что он просто подтягивает носок. Слепая зона в поле зрения видеокамер отлично подходит для того, чтобы подтягивать носки.

С обложки раскраски для тех, кому меньше пяти с половиной, на Адама пялится рыжий ребенок – косоглазый и слегка одержимый. Адам сглатывает. Возможно, нужно переселить ребенка в отдел оккультической литературы.

– Прошу прощения? – Девичий голосок чешет ему затылок. – Я ищу книгу…

Он резко выпрямляется.

Девочка стоит перед ним вся такая ретро, в вельветовых штанах и с фенечками на запястьях; смотрит на него, на его бейдж, на сережку до плеча в его ухе, улыбается.

(Ну, это правда хорошая сережка.)

А потом она уточняет:

– Меня интересует Нил Гейман…

– Добрый день. – Адам надевает профессиональное выражение лица. – Вы, наверное, имеете в виду Фила Неймана?.. Отлично. Проследуйте за мной, пожалуйста.

Эту проходку не назвать петлянием между стеллажами даже при всем желании приукрасить родные пенаты. «Сказки Дэвидсона» – маленький магазин в таком же малозначительном торговом центре. Как бы Адам его ни любил, петлять здесь можно только по дороге за кофе.

В кроссовке носок сползает с пятки.

– Вас интересует какая-то конкретная книга? – Жестом ассистента фокусника он указывает на стеллаж. – У нас есть симпатичное издание «Европейских духов», три тома «Загадочных историй»… может, даже четыре. Надо смотреть.

Девочка не представляет, что ее интересует, но это работа Адама: прочитать мысли, разгадать загадки по кофейной гуще и подобрать Ее.

Идеальную книгу.

Так что он только присаживается на корточки и находит на нижней полке все самое красивое – плохого у Неймана не бывает.

Фил Нейман – талантливейший мужик. Он отлично чувствует и замечательно говорит, каждая его книга – литературная жемчужина, и тем не менее Адам кривится, хотя старается так, чтоб неочевидно. Посетительница не виновата, что у него к Филу Нейману что-то личное.

Никто не виноват, что Фил Нейман слишком хорош, чтобы отвечать Адаму на его писательские вопросы. Ну конечно, он слишком хорош, кто ж спорит, но, знаете, все равно слегка обидно.

В итоге посетительница уходит со сборником рассказов и «Зазеркальем», купив на кассе жвачку и прикарманив визитку.

Спустя сорок минут Адам закрывает магазин и отправляется домой. Вот там-то он и встречает Несокрушимого Разрушителя Галактик.

Но чуть позже.

Сначала он встречает Маргарет.

* * *

Маргарет хлопает на Адама накрашенными глазами:

– Я грешна, я не успела помыть посуду.

На шее у нее шарфик, на мешках под глазами – новые мешки под глазами, а буйство темных кудрей на голове после короткого объятия становится буйством чужих волос, прилипших к свитеру Адама. Адам отряхивается. Маргарет цокает языком и влезает в ботинки.

Маргарет – это его школьная подруга, товарка по аренде разваливающейся квартирки и адская нелюбительница мыть тарелки. В ее случае это скорее «Ты не не успела – ты даже не пыталась», но открывать рот на работницу медсферы, у которой это третья смена за два дня, – хамство даже по меркам Адама.

Приходится делать все самому.

И только спустя одно приготовление ужина, две стирки и три десятка минут втыкания в стенку он доползает до ноутбука.

В плошке у него мерзкие чипсы, а в голове – некоторое количество идей. Часть из них, возможно, даже хорошая. Адам так долго выписывает свою первую книгу, что ему уже сложно судить адекватно. Возможно, Маргарет могла бы помочь, но, ей-богу, Адаму стыдно это показывать.

Он прям видит, как она поднимает глаза от его черновика – в фантазии драматично-бумажного, будто бы он печатает на пишущей машинке, – и спрашивает: «Что это за?..»

Нда.

Разумеется, с таким настроением и после двенадцатичасовой смены у него ничего не получается.

– Ну, значит, завтра, – провозглашает он, захлопывая ноутбук.

Не очень-то и хотелось, в принципе. Точнее, после смены вообще не хотелось, но, если ты не будешь писать текст, он ведь не напишется, верно? Если бы Фил Нейман отвечал ему в твиттере, то так бы и сказал.

Адам отъезжает на стуле. Угнанный с барахолки ковер – сплошь пыль и винтажные паттерны – собирается складками под колесиками. В комнате темно и сыро. Растения в вазонах похожи на притаившихся монстров, и их так много, что за ними легко не разглядеть настоящего монстра.

Адам так и делает – упускает сначала. Следом медленно оборачивается и замечает.

Существо.

Так в пятнадцать минут первого ночи Адаму является Несокрушимый Разрушитель Галактик.

Адам видит все.

Космос раскрывается перед ним, словно бутон или нарисованная от руки карта.

Андромеда становится царицей Микен и дает одной из галактик свое имя.

Всевышний толкает локтем стакан с молоком – и так рождается Млечный Путь.

Вселенная расширяется, поглощая ничто, – и Адам замирает в одиночестве среди абсолютной тишины, в абсолютной темноте, ощущая вакуум всем телом – от темени до пят. Перед ним висит горизонт событий – черный шар внутри ярко-оранжевого гало, бусина в золотой оправе на шее Вселенной, настоящая черная дыра. Сила за гранью его понимания.

Горизонт событий ему подмигивает.

Открывает глаза Адам уже в своей комнате.

– СИЕ ЕСТЬ НЕСОКРУШИМЫЙ РАЗРУШИТЕЛЬ НЕВЕДОМЫХ ГАЛАКТИК.

Голос – адский грохот демонических наковален – раздается между ушей, и Адам подрывается со стула. У существа нет рта. Все, что есть у существа, – это огромный глаз в обрамлении перебирающих воздух щупалец.

– ТРИ МИНУТЫ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ СЕКУНД…

Существо с ним разговаривает.

– …СТОЛЬКО ОСТАЛОСЬ СУЩЕСТВОВАТЬ КВАДРАНТУ ВСЕЛЕННОЙ…

Существо с ним разговаривает.

– …В КОТОРОМ БЕСЕДУЮТ ЗЕМЛЯНИН АДАМ И РАЗРУШИТЕЛЬ.

Существо с ним разговаривает.

Адам сглатывает слюну, вместе с ней сглатывает тошноту – рот становится совершенно сухим, а тошнота сразу возвращается. В голове пусто. В голове прорывает дамбу – и она заполняется вопросами. Что он такое? Я схожу с ума? Это считается за голос в голове? Он инопланетянин. Могу ли я заразиться инопланетным вирусом? Он демон? Я продал душу