i f36931a51be2993b - Admin

  - Потому что ее нашли в кабинете... - прошептал юноша.

  - Нет. Даже если б там обнаружили Иден или Кати - их вряд ли обвинили бы. Леон, камердинер Эдварда слышал, как Ирия грозилась убить отца. И, прости, но я тоже слышала... - Изящная рука нервно сжимает очередного ратника. Как раз пресловутого "кардинала". - Она его ненавидела, Леон!

  - Я знаю. Я тоже кое-что слышал... Но... при чём здесь это? - юноша недоуменно поднял глаза на возлюбленную. - Ведь она не убивала...

  - Леон, мы не можем знать, зачем Ирия среди ночи отправилась искать отца. Я не хочу так думать, но... дым без огня бывает крайне редко. Общая картина складывается из отдельных частей. И многое мы видим не глазами, а сердцем. И я не знаю, что мог увидеть камердинер в глазах Ирии - раз подумал именно на нее.

  - Но это же не делает ее убийцей... - простонал Леон.

  - Тише, мой благородный мальчик! - прохладные пальчики вновь накрыли его ладонь. - Конечно, не делает. Но, поверь - лучше уж в монастырь Ирию, чем всех нас, а тебя - на плаху. Ее сейчас очень жаль. Да, и мне - тоже. Я ведь пыталась с ней подружиться. Ты сам это видел. И она отвергла единственного жениха, готового терпеть ее характер. Поверь, она устроила бы нам здесь счастливую жизнь - на ближайшие лет пятьдесят! - грустно усмехнулась любимая. - Сами бы в монастырь сбежали...

  - Она - моя сестра... - с тоской прошептал юный лорд. Уже зная, что уступит.

  Так - правильнее. И лучше для всех.

  - Ваша мать - там. Она и позаботится об Ирии. А наша задача - сделать всё, чтобы дело кончилось монастырем, а не... чем-то хуже. Когда Ирию увезут, я отправлюсь в Лютену.

  Полина опять взяла на себя самое трудное! И нет сил возражать. Леон слишком устал...

  Где-то вдали по-прежнему воют волки, но к замку им не подойти. Рядом солдаты - они защитят господина от любой опасности. А волки - всего лишь звери...

  ...Ирию увезли вечером. Перед этим облачив в одно из приготовленных для Эйды платьев. Полина сама его выбрала. Она и это взяла на себя! И даже поручила нашить тот самый Круг. Теперь он Ирии полагается. Отцеубийца - еще преступнее падшей женщины.

  Леон подошел к окну, чтобы увидеть, как сестру заводят в темную монастырскую карету. И в сопровождении отряда стражи вывозят из ворот замка.

  Сердце сжалось, но эту слабость новый лорд переборол. Он - сильный и справится!

  Полина права. Прости, Ирия, но так действительно будет лучше! Для всех, кроме тебя.

  Но тебе ведь самой всегда было плевать на окружающих? Так почему они должны беспокоиться о тебе? Каждый получает лишь то, что заслуживает.

  Глава седьмая.

  Эвитан, Лиар, аббатство Святой Амалии.

  1

  Когда-то много лет назад эвитанская армия во главе с воинствующими рыцарями ордена Святого Леонарда вступила на земли независимого Лиара. По счастливому совпадению - языческого. Народ, поклоняющийся ложным богам, следовало привести к истинной вере. А уж водой или огнем - как получится. А также - обложить новой данью. В лучших традициях предыдущих покоренных земель.

  В многочисленных хрониках немало говорилось о кротком милосердии рыцарей-монахов. Как и о дикой жестокости язычников.

  В детстве Ирия раз по десять перечитывала баллады о рыцарских подвигах. И мечтала жить именно в то золотое время. Но вот одна глава ей не нравилась даже тогда...

  ...Шли долгие и кровопролитные бои. Завоеванные, как обычно, зверствовали. Завоеватели расточали справедливость и милосердие.

  И наконец армия добрых и кротких аки агнцы монашествующих рыцарей (и столь же кроткой простой солдатни) подошла к Тарренту. Городу-крепости - столице Лиара. По нынешним меркам - небольшой, по тем - весьма приличной. Титул лорда тогда был равен королевскому, а не графскому.

  Проиграв бой, властитель Лиара с дружиной и горожанами затворился в крепости и добровольно сдаваться добрым победителям не пожелал. По каким-то личным кровожадным причинам.

  И тогда в крепость под покровом ночи проникли лазутчики. Их укрыла в своем доме благочестивая вдова Амалия - тайно верящая в Творца. Ее пообещали пощадить вместе с семьей. И Амалия под покровом следующей ночи помогла шпионам открыть врата победителям.

  За этот подвиг милосердную и благочестивую вдову после смерти причислили к лику святых.

  Насколько кротко обошлись победители с побежденными, хроники умалчивают. Известно лишь, что титул лорда Таррент перешел к дальнему родичу. Конечно, принявшему истинную веру.

  Законные потомки покойного правителя из дальнейших хроник куда-то исчезли. Равно как и еще некоторых знатных родов Лиара. Вместе с многочисленными бастардами.

  Еще город почему-то пришлось отстраивать заново. На другом месте.

  И население Лиара сократилось то ли в три раза, то ли - благодаря кротости и доброте победителей - только в два с половиной. Впрочем, крестьянки всё равно нарожали новых. Особенно в первый год завоевания. И во многих детях, несомненно, текла кровь не каких-то там язычников, а истинно верующих эвитанских солдат. А может, еще и рыцарей-монахов. После событий последних двух лет Ирия ничему не удивится.

  Когда-то история получения благочестивой вдовицей Амалией нимба святой заставила девочку усомниться в "Хрониках" - впервые. А попадись подлая предательница сейчас - Ирия с удовольствием перережет ей горло. А нет под рукой ножа - зубами перегрызет. Потому что такие жить не должны - когда умирают лучшие.

  А альваренское амалианское аббатство - вполне достойно основательницы. Полтора года назад здесь искала убежища семья "государственного преступника". Лорда Эдварда Таррента. Монахини выдали беглецов королевской армии - по первому требованию. И даже нимб не попросили.

  В этой мрачной гробнице погиб, но не сдался храбрый офицер Анри Тенмар. Сделавший всё, чтобы вывезти Таррентов из Лиара.

  В этом промозглом склепе навсегда заперли маму - королевским эдиктом. Здесь чуть навечно не похоронили Эйду!

  Мрачный скалистый островок в полумиле от берега всегда напоминал Ири хищную птицу. Вон - с берега видны очертания "хвоста", "крыльев", "головы"... А на одной из оконечностей островка притулились два вытянутых мрачно-зловещих здания. Само аббатство. Хищно раскрытый, изогнутый "клюв".

  От этого ненасытного коршуна Ирии удалось спасти Эйду. Взамен он проглотит ее саму. И не подавится.

  Возможно, при свете дня тут не так жутко. Но сейчас, когда солнце зашло за горизонт, а на небеса выкатилась его холодная и бледная сестра...

  Темнеет - стремительно. Зловещая гладь древнего как мир озера, широкая лодка, мерный плеск весел, леонардитский конвой.

  Девушка украдкой опустила в воду руку. И вздрогнула: середина Месяца Рождения Осени выстудила и без того никогда толком не прогревающийся Альварен. Если удастся сбежать - как проплыть в ледяной воде от аббатства до берега? Летом бы - и то с трудом, а уж сейчас...

  Ирия едва подавила отчаяние. До теплых дней - еще месяцев восемь! Проторчать в этом жутком склепе - столько?!

  Сердце вмиг заледенил цепенящий ужас.

  Значит - нельзя допустить даже тень мысли, что останешься здесь на всю жизнь! Навсегда.

  А существование, когда оно ненавистно, может стать очень долгим. Это Анри Тенмар погиб молодым!

  И о нем думать тоже нельзя - или свихнешься еще быстрей.

  Пусть Ирия Таррент - неблагодарная дрянь. Но надежду вселяет лишь память о выживших. А горе о погибших - даже самых дорогих! - только глубже загоняет в бездну тоски и отчаяния. Думать об Анри так же пронзительно-больно, как о тоскливом ржании в замке...

  ...Ирия сидела под замком - ждала продолжения кошмара. А где-то рядом, почти за стенкой, обреченно ржал друг. Выл. А через бесконечно долгие часы - замолк...

  Когда девушку вели к тюремной карете, кто-то из слуг пробормотал:

  - Старый Ланс отмучился...

  Поймав хмурый взгляд конвоира, Ирия поспешно отдернула руку. Еще решат, что собралась сигануть в воду. И свяжут...

  Пленница прыгнула бы обязательно. Рискнула бы. Но в лодке торчит десяток леонардитов, готовых не дать преступнице сбежать от уготованной судьбы. Эти мигом выловят "подлую отцеубийцу"!

  Папа...

  ...Бурая кровь на ковре, на одежде. Кровь из родного сердца...

  Дочь спала и болтала с призраками, а отца убивали. Может, теперь поделом ей?

  Сегодня нет ветра. Ни ветра, ни ряби на волнах. Траурная тишина.

  Всю ночь и весь день погода сходила с ума. А сейчас - притихла. И облака заволокли полную луну. Остались лишь похоронный плеск вёсел, потеплевший вечерний воздух и мрачно-бесстрастные лица конвоиров.

  Леонардиты не прощают никого. Даже невиновных. Значит - ни за что нельзя показывать слабость. Слабость, горе, слёзы...

  2

  С мечтами о побеге пора расставаться. С осколками мечты. С последней глупой надеждой еще более глупой девчонки.

  Еще никто не удрал из Башни Кающихся Грешниц.