Журнал «Вокруг Света» №10 за 1990 год - Вокруг Света

Кругом чистота и порядок, ни дыма нет, ни вони. А ведь передо мной была самая настоящая помойка для одиннадцати коммун, и всего-то в двух шагах от Юлиса.

Интересно, что теперь сказал бы Фонвизин, путешествовавший в конце XVIII века по Франции и написавший тогда о Париже: «...нечистота в городе такая, какую людям, не вовсе оскотинившимся, переносить весьма трудно. Почти нигде нельзя отворить окошко летом, от зараженного воздуха... напрасно говорят, что причиною нечистоты многолюдство. Во Франции множество маленьких деревень, но ни в одну нельзя въезжать, не зажав носа. Со всем тем привычка от самого младенчества жить в грязи по уши делает, что обоняние французов нимало от того не страдает».

— Между прочим, завод по сжиганию мусора - дань традиции,— улыбается Жан-Марк.— Само название плато Юлис пошло от старофранцузского «брюлис» — жечь, выжигать. Когда-то, задолго еще до клубничных полей, стояли здесь непроходимые леса. Для ведения хозяйства приходилось их выжигать, как делают это африканцы в тропиках, а потом обрабатывать землю. Постепенно извели леса, потерялась и частичка «бр», «брюлис» превратился в «юлис».

Возвратились в город. Праздник шумел. На первом ярусе было сравнительно тихо, а на втором праздновали День города, день, когда люди окончательно почувствовали себя хозяевами на плато.

Чтобы построить город, нужны были миллионы камней, тонны железа. Нужно было вложить огромное количество труда мужчин и женщин, нужно было время, и нужна была радость, которая навсегда сохранится в камне и мостовых. Но чтобы город ожил, нужно еще вдохнуть в него ритм живущих людей, мчащихся автомобилей, играющих детей и непременных голубей. Все это было в Юлисе, и никто не вспоминал ни о клубничных полянах, ни, тем более, о сведенных и выжженных лесах. Люди жили сегодняшним днем.

— Жан-Марк, зайдем к нам,— предложил Бертран.

— На сырые грибы и тертую морковь? Спасибо, мне бы чего-нибудь посущественней.

Поднимаясь в лифте, Бертран заговорщицки подмигнул:

— Я не стал уговаривать его, но Патриция сегодня приготовила паэлью. Классная штука, ее соседка-испанка научила.

Владимир Соловьев Париж — Юлис

От водопада к водопаду

Бельдунчаиский водопад — крупнейший в стране Холодный воздух врывается в открытый иллюминатор, немного колет в ушах. Мы летим из Норильска на юго-восток, летим над заснеженным плоскогорьем, над черными провалами пропастей, над голубыми и зеленоватыми полями льда больших озер. Летим к таинственному плато Путорана — самому северному в мире базальтовому плато, лежащему за Полярным кругом. Здесь нет ни одного населенного пункта на сотни километров...

Цель нашей экспедиции, организованной Московским филиалом Географического общества СССР,— обследовать несколько крупнейших водопадов Сибири, находящихся на плато Путорана. Пришла пора их паспортизировать.

— А что это такое? — быть может, спросит читатель, не искушенный в вопросах охраны природы.

Каждый хороший хозяин знает в своем доме все. Мы же, если говорить об уникальных природных объектах в стране, знаем крайне мало. Многие из них не только не учтены и не взяты под охрану, но зачастую неизвестны даже специалистам. А между тем такие памятники природы, как ледники хребта Сунтар-Хаята, останцы Станового хребта, морские арки и кекуры Шантарских островов, заливов Охотского моря и многие другие, сделали бы честь любому национальному парку мира. Так же, как и водопады плато Путорана, которые до сих пор не все помечены на картах. Большинство из них открыто туристскими группами в 70—80-х годах.

Паспортизация — процесс долгий. Начинается она с выявления объекта и сбора сведений о нем. Затем следует более подробное исследование: применительно к водопадам, это — гидрологические измерения, изучение водного режима, подстилающих пород и так далее. Когда паспортизация закончена, можно готовить научно обоснованные рекомендации по охране памятника и использованию его в целях рекреации и туризма. В идеале надо бы нам иметь в стране «Свод памятников природы», подобно сводам памятников культуры, которые составляются ныне во многих республиках. И хотя до этого еще очень далеко, начинать эту работу надо.

...Полтора часа полета переносят нас из зимы в весну: снежные плоскогорья сменились бурыми и черными сопками, свободными от снега. Кое-где завиднелась зелень лиственниц. Вертолет пошел на снижение. Под нами долина Курейки. Зеленые берега, затопленные бурой водой, белые ленты ручьев; то слева, то справа видны водопады на притоках Курейки — все реки прорываются к ней через базальтовые уступы. Джалдукта, Оягонда, Лягдами, Октэ, Уксиси, Ядун — штурман еле успевает отыскивать на карте звучные эвенкийские названия рек.

Под нами — крупнейший Бельдун-чанский водопад. Брызги и пена закрывают почти наполовину отвесную стометровую стену падающей воды. А ниже вода беснуется косыми валами в коротком ущелье...

Пилот с виража заходит на посадку. И вот наконец мы стоим на болотистой, пропитанной весенней водой земле, среди редких цветущих жарков.

Нас 13 человек: географы и краеведы, кинооператоры и фотографы, видеоинженер, эколог, врач — все опытные путешественники; многие уже не однажды побывали с экспедициями на плато Путорана. Впереди — более 350 километров пути. Мы будем передвигаться через плато на северо-запад, где можно, сплавляясь по рекам и озерам, а где и пешком. Для сплава подготовили шесть надувных гондол, которые, смотря по обстоятельствам, будем собирать в тримараны или плоты.

Стартовали из-под Бельдунчанского водопада. За одним из скальных обломков среди беспорядочных волн, воронок и пузырей, скрытых водяной пылью, нашлось место для тримаранов. Баллоны нашего судна то и дело ударялись о скалы — его приходилось удерживать на двух веревках. Наконец все гребцы на местах, операторы дали отмашку готовности — и оба тримарана подхватила мощная струя.

Проваливаясь в ямы между валами, тримараны, как по ступенькам, уходят за поворот. Справа остается огромное улово, поглощающее целые стволы. Наш тримаран входит в косой вал, и его внезапно бросает в главную струю. Впереди «девятый» вал — громадная крутая стена воды, наверху белая пена. «Лево, ле-во-о-о!» — еле слышен крик команды. Но полноценного зацепа влево не получилось. Встречаем «девятый» вал скулой...

Через несколько дней пути вышли наконец на спокойную, широкую воду Курейки. Река будто остановилась — половодье. Вот среди кустов тихая заводь — устье реки Октэ. По прозрачной воде медленно гребем вдоль стены прибрежного леса: берега речушки сплошь заросли ивняком и ольховником. Не выйти, не причалить. Всюду розовые цветки княженики, на открытых косах и отмелях — незабудки, камнеломки, вероники. Лишь в июле сюда приходит короткое лето.

За очередным поворотом в километре блеснула водяная струя на фоне базальтовой стены, поднявшейся над тайгой. Водопад, которого нет на карте. Видимо, в обычное лето со скалы сочится лишь тонкий ручеек. Сейчас это два отвесных каскада... Выходим на берег, сквозь бурелом пробираемся к водопаду. Начинается работа.

...Юра Анашкин и Сергей Анисимов, застраховавшись на скалах, повисли на краю пропасти, над водопадом. Юра медленно опускает груз на мерной ленте рядом с бушующим потоком. Измерить высоту этого водопада сравнительно просто, но бывает, что к потоку не подобраться. Тогда нам приходится заниматься триангуляцией: пользуясь старинным карманным угломером, определяем углы, измеряем рулеткой базу на плоскости, чтобы потом в блокноте с карандашом в руках произвести соответствующие построения и вычислить высоту потока.

Оператор Сергей Дворецкий выбирает точки для съемки. Видеоинженер Владимир Сорокин, примостившись на скалах, налаживает видеомагнитофон. Это непросто: надо быстро распаковать аппаратуру, проверить и подключить питание — а кругом мириады комаров, дует холодный ветер, воздух влажен от водяной пыли, да и просто нет привычного рабочего стола...

Трое сооружают переправу, чтобы перебраться с громоздкой аппаратурой к обзорной точке. Когда все готово, оператор с камерой и видеоинженер с магнитофоном, укрытым непромокаемым чехлом, поднимаются к обзорной точке. Комично выглядит рядом с ними ассистент с городским зонтиком: надо защищать камеру от брызг.

Так, шаг за шагом, «обрабатываем» водопад. Съемка местности, измерение высоты потока, фотографирование с не менее чем двух точек — это основы паспортизации. И еще берем образцы пород с ложа водопада.

К концу пятого дня пути на горизонте появился силуэт горы Олений лоб, значит, подходим к устью Джалдукты. Это историческое место. Здесь проходила экспедиция Географического общества в 1905 году.