Мальчики-охотники за удачей на Аляске - Лаймен Фрэнк Баум

Геракла. У него, как у гориллы, яркая рыжая борода, опускавшаяся на грудь, видную под открытой серой фланелевой рубашкой. Шляпы на голове нет, пальто тоже, на ногах высокие сапоги, а вокруг пояса кожаный пояс, за который заткнуты ножи и револьверы.

Никакой театральный пират, ни один бандит из Южной Европы не так страшен, как эта грозная личность. Он стоял неподвижно, как каменный столб, но его меленькие красные глаза, внимательные и проницательные, переходили с одного нашего лица на другое; он словно мысленно оценивал нас, как людоед, отбирающий самого жирного пленника на обед.

Должен признаться, что я содрогнулся, когда его взгляд упал на меня; всех нас встревожил этот грубый захват и неуверенность в ожидающей судьбе.

Этот человек, рыжий гигант, несомненно, был вожаком разбойников; поэтому, когда шлюпку вытащили на берег и бросили на песок Брионию, все вопросительно посмотрели на него.

Тот прошел вперед несколько шагов, посмотрел на дядю Набота и спроси:

– На корабле кто-нибудь остался?

Я удивленно вздрогнул. У этого гиганта голос мягкий и нежный, как у женщины.

– Нет, – ответил мой дядя.

– Думаю, майор, они все у нас, – сказал кто-то из людей.

Гигант кивнул и снова обратился к дяде Наботу.

– Прошу простить нас, сэр, за кажущуюся грубость, – сказал он с вежливостью, которая казалась совершенно несовместимой, исходя из его жестких волосатых губ. – Мои люди и я в отчаянном положении, и только отчаянные средства могут спасти нас. Прошу поверить, что лично к вам у нас нет никакой вражды. – Потом он повернулся к своим людям и, взмахнув рукой, добавил: – Уведите их.

Нас подняли с мест в шлюпке и повели по песку к краю джунглей. Я заметил, что наше оружие и продовольствие конфисковали и отнесли в одну из хижин, но нас провели дальше и повели в промежуток между деревьями, такой узкий, что идти можно было только цепочкой.

Через несколько шагов от края мы оказались на круглой поляне, примерно дюжину шагов в диаметре, окруженную со всех сторон сплошной сеткой из ветвей и лиан. И здесь, к нашей великой радости, мы увидели своих товарищей, сидевших у основания тонких деревьев, к которым они были привязаны прочными веревками.

– Ура! – крикнул Билл Экерс, и улыбка осветила его морщинистое лицо. – Какая радость видеть вас снова, ребята, хотя, кажется, вы попали в ту же ловушку, что и мы.

– Прошу прощения, капитан, за то, что позволил себя поймать, – серьезно сказал Нед Бриттон. – Эти негодяи схватили меня так быстро, что я не успел выстрелить.

– Все в порядке, Нед, ты не виноват, – сказал капитан Гей, и, пока мы обменивались приветствиями, захватчики привязывали нас так же, как наших товарищей. Естественно, мы протестовали против такого обращения, но эти люди, угрюмые и грубые, не ответили ни одним словом и, убедившись, что мы не сможем освободиться, ушли и оставили нас одних.

Так как деревья, к которым нас привязали, росли по окружности поляны, мы сидели лицом друг к другу.

– Что ж, ребята, – сказал дядя Набот, – должен сказать, мы в котелке с рыбой. Весь экипаж «Флиппера»: все офицеры, все матросы и сам суперкарго – захвачены, как черепахи, и лежат на спинах; мы можем только стараться перевернуться и встать на ноги.

Мы все были пристыжены. Капитан Гей издал самый печальный вздох и, повернувшись к Экерсу, спросил:

– Кто эти люди, Билл?

– Не могу сказать, Том. Мы шли по проливу, не ожидая никакой опасности, как они набросились на нас и в мгновение ока взяли в плен. Привели нас к рыжему дьяволу, которого называют майором, и он стал расспрашивать, сколько человек на борту. Когда мы отказались сообщать ему, нас привели сюда, и с тех пор мы здесь, прочно привязанные и умирающие с голоду, потому что, как мне кажется, у этих людей у самих нечего есть.

– Как они попали сюда? – спросил мой дядя.

– На самом деле, сэр, – ответил Экерс, – они не сказали нам ни слова о себе.

– Со своей стороны, – сказал Нед Бриттон, говоря, как всегда, неторопливо, – я думаю, эти пираты шпионили за нами с того момента, как мы встали на якорь в заливе. Должно быть, есть тропа через горы, о которой мы не знаем, потому что, когда помощник капитан в шлюпке вошел в пролив, они его ждали, и у него не было ни шанса на сопротивление. То же самое со мной, сэр. Я медленно двигался вдоль берега пролива, передвигался от дерева к дереву, пока не пришел на это самое место, где два человека схватили меня и связали, как свинью, которую везут на рынок. С ними был майор, и он поклялся, что убьет меня, если я не скажу, сколько человек на борту, и каков груз, и куда мы направляемся, и еще дюжина других вопросов. Но я молчал, сэр, как положено, и наконец они притащили меня сюда, где я с радостью увидел помощника и его людей живыми и здоровыми.

Потом мы рассказали о тревоге за товарищей, которые так загадочно исчезли, и об экспедиции в поисках их.

– И вот мы вас нашли, – сказал в заключение дядя Набот, – но теперь возникает вопрос, что станет с нами и как нам уйти от захвативших нас проклятых пиратов.

– Прежде чем вы ответите на этот вопрос, – раздался негромкий голос, – будет неплохо, если вы выслушаете то, что я хочу сказать.

Мы увидели на поляне крупную фигуру майора. Мы не знаем, долго ли он слушал наш разговор, но, посмотрев на наши удивленные лица, он спокойно сел посредине нашего круга.

– Всего тринадцать, – сказал он. – Для такой большой шхуны экипаж маловат.

– Мы потеряли трех человек в бурю, – сказал дядя Набот.

– Вы владелец? – спросил майор.

– Частичный.

– Каков ваш груз?

– Различный, – уклончиво ответил дядя Набот.

Майор на несколько мгновений задумался.

– Мы скоро узнаем все, что хотим знать, – сказал он наконец. – У нас обе ваши шлюпки, и мы можем сами осмотреть корабль.

– Полагаю, вы знаете, что за это полагается повешение? – спросил мой дядя.

– Возможно, – последовал спокойный ответ. – В любом случае это незаконно, и я сожалею, что мы вынуждены нарушать закон. Кстати, я бы очень хотел обращаться с вами вежливей. Но вам незачем было приходить на этот остров, а, придя сюда, проникнув в центр острова и раскрыв нашу тайну, вы должны принимать последствия своего неразумного поступка. Мы вас сюда не звали и старались держаться от вас подальше, пока вы это позволяли. Когда вы вторглись на нашу частную территорию, мы вынуждены были защищаться.

– Не понимаю, – сказал