Непоправимый брак - Евгения Горская

служил в какой-то охранной конторе и подобными штучками увлекался.

– Зачем? – укоризненно говорила Инна, глядя на опасную игрушку. – Зачем он тебе, Боря?

Пистолет был Борису совершенно не нужен. Ему только очень нравилось держать его в руках.

Он открыл сейф и с облегчением выдохнул – пистолет лежал на месте.

По-другому и быть не могло, никто, кроме него, к пистолету никогда не прикасался. Черт знает, отчего он вдруг разнервничался.

Борис запер сейф и вернул ключ на место.

* * *

Ресторан Петр выбрал неплохой, столики были разделены цветочными стенками, музыка совсем тихая, разговаривать не мешает. Петра здесь знали, девушка-администратор заулыбалась ему, как старому знакомому, и сразу повела к месту в углу зала.

В меню он не заглянул, сказал официантке, чтобы принесла все, как обычно, только на двоих.

«Как обычно» оказалось таким обильным и вкусным, что Лере пришлось себя сдерживать, чтобы не объесться. Если Петр заходит сюда часто, непонятно, как ему удается оставаться худощавым.

– Сильно испугалась, когда обнаружила Анфису? – участливо спросил Петр сразу, как только официантка отошла.

Лера пожала плечами:

– Ее первой обнаружила не я, сосед. Я только подтвердила, что это… Анфиса.

Оттого что она боялась смотреть на мертвую подругу, Лере стало стыдно.

– Мне не хочется это вспоминать, – быстро сказала она.

– Прости. – Петр протянул руку, тронул ее за ладонь. – Давай поговорим о чем-нибудь веселом.

– Давай, – засмеялась Лера. – Говори.

Он задумался и виновато улыбнулся. Не нашел веселой темы.

И спросил то, чего Лера не ожидала:

– Почему ты одна?

– Жизнь так сложилась.

У него были пытливые карие глаза, и смотрел он на Леру так, словно все о ней без слов знал. Лера отвела взгляд, потом снова на него посмотрела.

Он был ненамного старше, лет на пять, но почему-то рядом с ним Лера почувствовала себя неуверенно, как студентка перед преподавателем.

Боря, увидев однажды Петра, обедающего вместе с ней и с Анфисой, весело фыркнул:

– Петр очень умный.

Пожалуй, Лера была с ним согласна. Правда, она и себя считала достаточно умной.

– Я обратил на тебя внимание, еще когда не знал, что вы с Анфисой подруги. Знаешь почему?

– Почему? – машинально спросила Лера.

– Ты очень красивая.

– Это не совсем так, но за комплимент спасибо.

– Ты очень красивая. Не спорь и не кокетничай.

Она не была классической красавицей. Но, конечно, и некрасивой не была.

Неожиданно ей захотелось домой, в одиночество. Ужасно глупо, когда два чужих человека изо всех сил придумывают темы для разговора.

Кажется, Петр это почувствовал, потому что лукаво усмехнулся и пообещал:

– Я приглашу тебя в театр, и мы будем обсуждать спектакль. Идет?

– Ты театрал?

– Нет. Если честно, я не помню, когда был в театре в последний раз. Наверное, когда еще в школе учился. Меня родители тогда водили.

Мимо прошествовали к выходу две дамы. Сквозь цветочную стенку их было плохо видно, Лера только отметила, что обе они имеют килограммов по двадцать лишнего веса.

– А потом я учился и работал. Это мне было интересно, а все остальное – нет.

– В таком случае не надо приглашать меня в театр, – улыбнулась Лера. – Не трать вечер впустую. Я буду чувствовать себя виноватой, а я этого не люблю.

– Рядом с тобой мне скучно не будет.

Глупый и пошлый у них получался разговор.

– Я приглашу тебя в театр, а потом отвезу домой и больше не отпущу. К себе домой отвезу, – уточнил он.

Он говорил совершенно серьезно.

– Я хочу, чтобы ты была моей.

Он не сказал «моей женой» или «моей подругой», как будто Лера была не живым человеком, а вещью.

Странно, но Лере это отчего-то понравилось.

– Если это предложение, то я над ним подумаю, – улыбнулась она, поднимаясь.

– Подумай, – весело согласился он и серьезно заверил, тоже поднимаясь: – Ты будешь моей, Лерочка.

Она уже давно делала только то, что сама считала нужным.

Она сама выбрала себе профессию и без посторонней помощи организовала собственный бизнес.

Лера шла к выходу из зала и чувствовала, как горят щеки. Показалось, что ее жизнь сразу и бесповоротно перестала от нее зависеть. Теперь все будет так, как решит Петр.

Это не было неприятно. Это больше манило, чем пугало.

19 мая, среда

Противный звук бил по ушам. Глеб попробовал от него укрыться, натянул одеяло на голову и очень захотел вернуться назад, в сон, в котором только что пребывал. Во сне он ходил по незнакомому городу и удивлялся, что тот совершенно пуст. В безлюдном городе ему было хорошо, ему никто там не мешал.

Сон не вернулся, а звук, ненадолго смолкнув, возобновился снова. Он не был противным, это звонил его мобильный.

Глеб потянулся, взял со стоявшей рядом с кроватью тумбочки телефон.

– Ты где? – торопливо спросила Уля.

– В деревне, – с тоской отчитался Глеб.

– Что? – Она не возмутилась, она просто не поняла.

Он промолчал. Уля тоже с минуту молчала.

– Ты специально это сделал? – наконец тихо и медленно процедила она. – Ты нарочно меня подставил?

– Я не собирался тебя подставлять. Я тебя предупреждал. – Лежать с телефоном у уха было неудобно, Глеб сел на кровати.

– Глеб, почему ты это сделал? – Она продолжала говорить тихо и медленно. – За что тебе захотелось меня оскорбить?

– Уля, я тебя предупреждал!

– Не ори! Это я должна орать, а я, как видишь, держу себя в руках. Ты понимаешь, как сильно меня подставил?! Ты понимаешь, с какими людьми я договаривалась?!

– Я тебя предупреждал, Уля.

– И что мне теперь делать? – со злой тоской спросила она.

– Не знаю. Я двадцать раз сказал тебе, что не приеду!

– Почему, Глеб? – Это она тоже спросила с тоской.

– Потому что, где мне работать, решаю только я и больше никто!

– Я думала, что мы близкие люди.

– Мы близкие люди, но, где мне работать, решаю я!

Глебу стало тоскливо не столько от всего этого нелепого разговора, сколько от того, что ему не хотелось больше видеть в Уле близкого человека.

Видеть не хотелось, а сказать об этом язык не поворачивался.

Он просто трус и мерзавец. Обманывает девушку, которая видит в нем близкого человека.

– Глеб, почему ты это сделал?

– Потому что только я решаю, где мне работать!

– Ты мне просто завидуешь, – грустно и тихо сказала Уля. – И поэтому мстишь.

– Я тебе не завидую и не мщу.

– Завидуешь и мстишь! Ты неудачник и завидуешь всем, кто умеет пробиваться в жизни! Сидишь в своей конторе и злишься на весь мир! А сам шагу не сделал, чтобы оттуда вырваться. И тебе это нравится! Нравится исходить завистью и ныть! Ты!.. – Она выдохнула и отключилась.

Глеб положил телефон на тумбочку.

Он не помнил, чтобы когда-то ныл.

– Проснулся? – заглянула в комнату родственница. – Завтракать будешь?

– Буду.

Тетя хотела закрыть дверь, но передумала.

– Ты не в духе?

– Не в духе, – подтвердил Глеб.

– Неприятности? – Обычно родственница не лезла к нему с лишними вопросами.

– Неприятности, – вместо того чтобы отшутиться, зло признался он. – Я не хочу встречаться с девушкой, с которой вместе уже год.

Кажется, он уже второй раз говорит это тетке.

Родственница молчала, стоя у полуоткрытой двери.

– Она очень хорошая. Она старается для меня.

Где-то за окном залаяла собака.

Тетя молча прикрыла дверь.

То ли