Лейтенант - Amazerak

обошли особняк с левого крыла, а я – со стороны главного входа. Макс должен был отвлекать внимание, Ахмед – меткими выстрелами снимать всех, кого заметит, а Кузьма давить огнём пулемёт противника. Мои же задачи: найти бронемашину и захватить здание.

До сада добрался без проблем: наблюдатель на крыше меня не заметил. Правда, для этого пришлось сделать большой крюк и пройти через рощу напротив главного фасада. А вот в саду уже следовало быть осторожнее. Здесь рос преимущественно кустарник, и деревья встречались реже, так что с крыши меня могли засечь.

Особняк, построенный буквой «П» имел высокое крыльцо с колоннами, подпирающими балкон второго этажа, террасу на крыше и небольшие арочные окна, через которые можно отстреливаться от противника, находясь в относительной безопасности. Добронравов подошёл к строительству особняка с умом, рассудив, что в местах этих жильё должно выполнять плюс ко всему ещё и защитные функции.

И оно их прекрасно выполняло. Весь главный фасад был испещрён выбоинами от пуль. Похоже, тут произошла серьёзная перестрелка. В нескольких местах на стене виднелись пятна копоти. При виде их мне вспомнился огненный воин, которого я встретил в Амарге. Одним словом, особняк брали штурмом. И взяли. А вот чем штурм закончился для его обитателей, оставалось загадкой...

К счастью для меня, с караулом у индейских воинов и испанских дезертиров были проблемы. Один парень в военном кепи и расстёгнутом кителе курил самокрутку у крыльца. Мужчина в сюртуке и широкополой шляпе бродил по крыше вдоль парапета. Вдали виднелись хозяйственный постройки, и в бинокль я разглядел возле них ещё одного человека с винтовкой. Вероятнее всего, броневик тоже спрятали где-то там, но меня от тех зданий отделало открытое поле, которою невозможно пересечь, оставаясь незамеченным, а потому я решил не рисковать и начать с захвата особняка.

Пристроившись за деревом, я прицелился в стоящего у крыльца человека. Нас разделяли метров сто, я боялся промазать, и долго не решался нажать на спуск. Боец всё больше таращился себе под ноги и не обращал ни малейшего внимания на происходящее вокруг.

Наконец я улучил момент. Выстрел. Парню снесло полголовы. В следующую секунду хлопнула вдалеке винтовка Ахмеда, и часовой на крыше рухнул замертво. Серией выстрелов прогремел карабин Макса. В ответ из особняка затрещал пулемёт. А вскоре к подключился и далёкий стрекот пулемёта Кузьмы.

Перебежками между кустами я направился к крыльцу. Почти пересёк сад, когда из окна первого этажа высунулся ствол пулемёта с кожухом водяного охлаждения и принялся плеваться свинцом в мою сторону. Я залёг за зелёной изгородью, над моей головой пули срезали ветви и листья.

Продолжалось это недолго. Скоро пулемёт затих. Я вскочил и, не целясь, сделал несколько выстрелов по окну. Пули откалывали куски штукатурки и кирпичной кладки, разнося стену в пыль. Но пулемёт заработал снова – поразить расчёт мне не удалось. Пришлось опять залечь.

До крыльца оставалось недалеко, и я уже хотел сделать последний рывок на ускорении. Но тут со стороны хозяйственных построек заколотил ещё один пулемёт. Дабы понять, откуда стреляют, я приподнялся: к особняку в сопровождении трёх пеших бойцов ехал броневик. Выглядел он обычным трёхосным грузовиком, обшитым бронёй: впереди бескапотная кабина, над которой торчала дымовая труба, за ней – клёпаная будка с башней на крыше. Машина имела два пулемёта: в башне один и один в лобовой броне. По мне строчил башенный.

Теперь точно медлить нельзя. Дождавшись, пока очереди затихнут, я вскочил и помчался к крыльцу. В меня начали стрелять сразу с обеих сторон, но я направил энергию в ускорение. Пули замедлились, они неторопливо летели мимо меня, и я мог выбрать подходящую траекторию, чтобы не напороться на них. Но долго я в таком состоянии находиться не мог, а силы нужно ещё оставить, ведь кто знает, сколько людей ждёт меня внутри?

На крыльце я оказался в мёртвой зоне обоих пулемётов и снова переключился на защитную оболочку, и не медля ни минуты, ринулся через широкие дубовые двери в вестибюль, держа карабин наготове. Вестибюль наполнился таким грохотом, что от него заложило уши. Стреляли, казалось, отовсюду. Пули свистели у моего лица, били в стену и в дверь за мной, летела щепа и куски штукатурки. В меня тоже попадали: я чувствовал колебания энергии.

Сквозь пелену пороховых газов я разглядел слева от меня в дверном проёме человека, который стрелял из карабина, быстро взводя рычаг. Я прицелился. Первая пуля пошла мимо, вторая – попала в плечевой сустав, и рука отлетела в сторону. Я ринулся в освободившийся проход, чтобы укрыться от перекрёстного огня. Под таким плотным обстрелом я бы долго не продержался. И так в кителе уже хватает отверстий.

Я оказался в столовой. Выглядывая из дверного проёма, я принялся перестреливаться с остальными бойцами, засели в вестибюле и смежных помещениях. Всего было пять противников, если не считать того, которого я подстрелил в столовой. Одного я убил через стену. Другие прятались за колоннами и мебелью – их я тоже достал без труда.

Устранив противников в холле, я двинулся в комнату, где находился пулемёт, но прямо в дверях меня встретила длинная очередь. Пришлось укрыться за стеной. Я зарядил недостающие патроны и, выглянул. На треноге посреди гостиной, стоял пулемёт, устремив в меня чёрный глаз своего ствола. За пулемётом – расчёт из двоих человек. Я выстрелил, в меня – очередь. Я спрятался. «Сколько пуль на них истратил, а они, собаки, не мрут», – подумалось с досадой.

Присев на колено, я снова высунулся в дверной проём, на этот раз прицелился лучше. По мне дали очередь, которая тут же смолкла: один из бойцов рухнул на пол без головы. Второй схватил пулемётную рукоятку, желая продолжить строчить, но пуля пробила ему грудь навылет, оставив дыру, как от пушечного ядра.

Я прокрался к окну, осторожно выглянул: броневик стоял левее особняка под таким углом, что мог обстреливать два смежных фасада. Стены были достаточно толстыми, чтобы