Изгнанники в лесу - Майн Рид

Гуапо был в восторге, хотя эта борьба и не представляла для него нового зрелища. Он бросился к дереву, листья которого клевала раненая птица, сорвал несколько листьев и принес своему господину. Тот, осмотрев их, нашел, что они принадлежат растению из породы миканиа, которое обыкновенно называется льяна гуако. Гуапо не знал научного названия растения, но ценные свойства его были ему известны. Он знал, что листья эти залечивали раны, нанесенные гремучей змеей и даже пятнистой ехидной, самой ядовитой из всех змей Америки. Набрав этих листьев, он растер их, положил на кусок полотна и сильно отжал, чтобы получить сок. Потом сделал себе острием ножа надрезы на груди и между пальцами рук и ног, и полил ранки соком микании; потом потер ранки свежими листьями, остановил текущую кровь хлопком с шелковичного дерева (ceiba); окончив все это, пожевал еще горсть листьев и выпил ложку выдавленного из них чудесного сока. После этого заявил, что не боится теперь укусов самых ядовитых змей.

Он предложил и всем остальным сделать такую же прививку. Путники сначала отказались; но через несколько дней, видя, что каждый ежедневно подвергается опасности быть укушенным той или иной из ядовитых змей, дон Пабло счел благоразумным сделать прививку всем членам семьи, что Гуапо и сделал очень умело.

XVI. Пальмовый лес

На другом берегу реки росло много пальм, на которые часто поглядывал Гуапо, — эти пальмы принадлежали к породе, которая в жарких странах наиболее пригодна для постройки дома. А между тем, столь многочисленные на том берегу, пальмы эти совершенно не встречались вблизи места, где наши путники решили построить дом.

Река, узкая в горах, в долине вдруг сильно расширялась, принимая размеры настоящего большого озера. Она была глубока, а берега ее скалисты и неприступны. Гуапо плавал, как рыба, и мог бы легко переплыть на другой берег. Но ведь он один не сможет срубить эти пальмы и перетащить их на свой берег. А между тем дон Пабло и Леон, росшие в больших городах, были плохими пловцами. После долгого обсуждения решили, что надо отправиться к тому месту, где река, выйдя из долины, суживалась настолько, что можно было переправиться через нее с помощью большой доски, которой, к сожалению, у них тоже не было. На противоположном берегу рос, правда, прекрасный хлопчатник; но надо было срубить его. Гуапо привязал нож к плечу, бросился в воду, а через несколько минут был уже возле этого дерева и принялся рубить его.

Прошло с полчаса, и хлопчатник с треском покачнулся, слегка склоняясь в сторону реки. Дон Пабло перебросил индейцу свое лассо; тот привязал один конец к ветвям подрубленного дерева, а другой при помощи камня бросил дону Пабло. После этого снова раздались удары, через некоторое время дерево с треском упало и, направляемое в своем падении веревкой дона Пабло, уперлось вершиной в противоположный берег, образовав висячий мост между двумя скалами.

Хотя беглецы остались очень довольны успехом, переход на другой берег по этому мосту все же был крайне опасен. Ствол хлопчатника вовсе не был гладок, как доска, а течение реки, которая на страшной глубине с шумом разбивала свои волны о скалы, легко могло вызвать головокружение. Но отец с сыном перешли мост благополучно. Исидора же и Леона остались на месте, чтобы заняться приготовлением муки из корней юки.

Переправившись на другой берег и осмотревшись, дон Пабло был поражен разнообразием пальмовых деревьев в лесу, куда он вошел. Выбор этих различных пород можно было объяснить только тем, что это была плантация, разведенная некогда тем же добрым миссионером, который посадил и сад.

— Очевидно, — воскликнул дон Пабло, — этот святой человек — доминиканец, францисканец или иезуит — был знаток садоводства и занимался им со страстью! Успел он обратить соседних индейцев в христианство или нет — неизвестно. Но этот честный человек, очевидно, столько же заботился об их благосостоянии в этом мире, сколько и о спасении в мире ином, потому что не существует ни одного полезного дерева или вообще растения, которое бы он не посадил в этом уголке земли. Какие чудные пальмы, и, главное, какое разнообразие!

Слово «пальма», которым называются самые красивые деревья в мире, естественно, возбуждает любопытство тех, кто их никогда не видел. Дорого можно было бы дать за удовольствие взглянуть на эти великолепные колонны, увенчанные на вершинах громадными листьями.

Как вы думаете, сколько есть видов этих деревьев? Около дюжины? Вы знаете понаслышке саговую пальму, кокосовую, финиковую, капустную и думаете, что это почти все? Ну, тогда вы, вероятно, будете очень удивлены, если я скажу вам, что есть уже описание шестисот совершенно различных видов пальм! А так как они вообще растут в наименее исследованных странах, то весьма возможно, что существует еще больше видов пальм. Это тем вероятнее, что каждый сорт растет только на небольшом участке и даже в ближайших к нему местностях уже не встречается. Из этих же шестиста известных видов почти половина принадлежит Старому Свету, а остальные — Америке; причем наблюдается, что в Старом Свете пальмы встречаются главным образом на островах, между тем как в Америке, наоборот, на континенте. Деревья эти замечательны не только своей красотой: почти все они к тому же дают человеку или полезные вещества, или пищу; известны целые племена, которые живут почти исключительно плодами и соком некоторых пальм.

А так как естественные богатства страны могут сильно влиять на судьбы народов, то растения, известные своей полезностью, приобретают особую важность. Возьмем например, элаис. Эта пальма растет в Африке в местности, где раньше покупали негров; она приносит плод, из которого добывают пальмовое масло. Долго масло это шло только для приготовления мыла; но потом было открыто, что оно может заменять спермацет кашалота и даже воск для приготовления свечей. Вследствие этого спрос на этот продукт в Гвинее сильно возрос, и князья негритянских племен нашли более выгодным заставлять своих подчиненных добывать это масло, чем продавать их в рабство. Вследствие этого во многих местностях торговля людьми была прекращена. Пальмовое дерево, таким образом, оказало более сильное влияние на решение вопроса о торговле черными, чем все соединенные усилия филантропов и правительств цивилизованных стран.

XVII. Пальмовый дом

Первая пальма, привлекшая внимание дона Пабло, была патава, из породы виноплодника (oenocarous). Многие виды его встречаются в Южной Америке, но ни один из них не может сравниться с патавой по красоте. Ствол ее возвышается ярдов на тридцать и имеет прекрасные перистые листья, у основания которых находятся торчащие вверх иглы длиной около трех футов. Эти иглы держатся только на молодых деревьях и придают им щетинистый, менее красивый вид. Но с течением времени они отпадают, и ствол дерева, прямой и гладкий, становится очень красивым. Иглы патавы применяются индейцами в качестве стрел. Плоды ее, овальной формы, величиной со сливу, темно-фиолетового цвета, растут огромными кистями; из них очень легко приготовляется прекрасный напиток. Для этого плоды опускают в большой сосуд с горячей водой. Через несколько минут она заменяется холодной, и плоды в ней растираются руками, чтобы отделить косточки. Полученный сок сливается и служит напитком, по вкусу напоминающим сливки и орехи.