Блондинка в Токио - Наталия Станиславовна Левитина

Константинова, а тут — в грустном одиночестве. Чтобы забрать пакет, привезённый службой доставки, Володька обмотался простынёй. На его спине играли мышцы и виднелись царапины, она блестела от пота. У нас в распоряжении было всего пять часов, потом Константинов улетал в Хабаровск, поэтому мы времени даром не теряли…

— Вкусно? Да? — с надеждой спросила Юмико.

— Пять с плюсом!

— А ещё десерт.

Японские сладости мы попробовали, зайдя в соседний магазинчик, где витал аромат ванили, зелёного чая и корицы. У витрины, заставленной пирамидами разноцветных коробок, болтали две юные подружки-японки. Одна из девушек была облачена в традиционное кимоно из жемчужно-голубой ткани с розовыми цветами, сзади на спине красовался огромный и замысловатый узел-бант. Её приятельница нарядилась героиней японского мультика — мини-юбочка, гольфы, матроска. Живописная парочка что-то оживлённо обсуждала, девочки поминутно принимались хихикать, прикрывая рты ладонями, их блестящие чёрные чёлки вздрагивали.

Наблюдая за ними, я подумала, что именно мирное соседство несочетаемого и поражает больше всего в Японии. Восхищение японцев природой и их страсть к роботам, передовые технологии и древние традиции, небоскрёбы и многовековые храмы. Всё рядом, всё близко, и на игре контрастов рождается особая японская гармония, противоречивая и непостижимая для нас, людей с запада…

В кондитерском магазине я попробовала киотские сладости яцухаси — треугольники из рисового теста моти с разнообразными начинками (в том числе и с пастой из красной фасоли!), а ещё — дайфуку, шарики из того же самого теста. Так как город был наполнен волшебным дыханием цветущей сакуры, дайфуку имело вид розового цветка с жёлтыми тычинками.

Нам налили чай в фарфоровые пиалки, и очень кстати, так как тягучий и клейкий японский десерт зацементировал мои челюсти. Юмико тут же заботливо проинформировала меня, что в Японии ежегодно несколько человек погибает, подавившись моти. Пока я заканчивала сражение с земляничным дайфуку, мой экскурсовод успела сообщить, что по традиции рисовое тесто готовят вручную: колошматят сваренный рис деревянным молотком. К тому моменту, когда я снова смогла говорить, Юмико успела подробно описать весь процесс, а так же назвала две сотни блюд из моти и поведала о национальном обычае есть рисовые лепёшки на Новый год — это приносит удачу (но, полагаю, только не тем, кто подавился!).

Тут я строго подняла вверх указательный палец — как восклицательный знак — и потребовала от гида говорить по-русски. Словесный водопад тут же прекратился.

— Вчера встретить подругу? — вспомнила Юмико.

Да, вчера на выставке произошло событие из разряда удивительных совпадений — в них трудно поверить, но они случаются постоянно. В токийском центре Биг Сайт я напоролась на старую знакомую, мою однокурсницу Валерию Осокину. Учитывая, что мы находились за несколько тысяч километров от родной земли, и что количество участников и посетителей медицинской выставки приближалось к ста тысячам, оставалось только удивляться, почему мы с Валерией не столкнулись друг с другом в первую же секунду моего появления в комплексе Биг Сайт.

— Подруга? Дружить? Коллега? — допытывалась Юмико.

Она видела, как бурно мы вчера обнимались с Валерией, и её тоже захлестнули эмоции: встреча добрых подруг, готовых всплакнуть, вспоминая чудесные институтские деньки, как это мило!

О, нет! Мы с Валерией никогда не были подругами. Две голодные волчицы, застывшие над трупом косули за секунду до броска, и то испытывают друг к другу больше симпатии, чем мы с Лерой.

Двадцать лет назад (вернее, чуть больше) я отбила у неё будущего отца Натки, моей дочери. Тогда он и не догадывался, что ему суждено стать папашей такого сокровища. Он встречался с Валерией, и дело у них, похоже, двигалось к свадьбе. Но как-то раз на зимних каникулах однокурсница неосмотрительно оставила жениха без присмотра, а сама отправилась в соседний городок к родителям. Я к своим не поехала, не скопила к каникулам денег на дорогу, да и не горела желанием выслушивать бесконечные мамины нотации.

Мы с Николаем неприкаянно слонялись по заснеженным улицам, разговаривали, с удивлением открывая в собеседнике родственную душу. Где мы были раньше? Почему я не замечала, какие бездонные у него глаза и обаятельная улыбка? Внезапно вспыхнувшее чувство закрутило нас как тайфун. Когда Лера вернулась в город, она ещё не знала, но от её отношений с женихом ничего не осталось, они представляли собой пепелище. Мы с Колей выжгли всё пламенем нашей страсти.

Из-за однокурсницы я тогда не переживала. Подумаешь, велика беда — свадьба сорвалась! Значит, не судьба, найдёт себе другого парня. Коля ей достался по какой-то загадочной случайности, размышляла я. Потому что небесами он был предназначен только мне одной. У нас была совершенно невероятная, фантастическая любовь, та, о которой слагают легенды и снимают фильмы.

Мысль о том, что Лера, возможно, страдала из-за предательства возлюбленного, закралась в голову лишь в тот момент, когда я оказалась на месте бедняжки.

Спустя какое-то время Николай поступил со мной точно так же, как он обошёлся с Лерой: променял на новую девицу. Удар был очень сильным, я не смогла оправиться от него и за десять лет. И только тогда стала понимать, какой ад пережила моя сокурсница.

После окончания мединститута Лера нашла работу в солидной компании и переехала в Екатеринбург.

И вот мы встретились на медицинской выставке в Токио. Слегка повзрослевшие, уверенные в себе, яркие и амбициозные. Лера сделала крутую карьеру, добравшись до поста директора по продажам в фармацевтическом гиганте. Она так обрадовалась нашей встрече, что у меня на секунду тоскливо заныло сердце: нельзя был такой великодушной, нельзя забывать смертельные обиды… Вероятно, теперь она считала нас коллегами по несчастью — ведь мы обе пострадали от коварства Николая.

Лера жаждала общения, однако работа на стенде «Фармаконики» не оставляла ей ни секунды свободного времени. Сверив авиабилеты, мы поняли, что летим обратно одним рейсом. Лера взяла с меня клятву, что в самолёте мы постараемся сесть рядом…

Из показаний Марины Катковой (28 лет, бортпроводница авиакомпании «Частные Уральские авиалинии»): «У меня была возможность понаблюдать за тем, как Валерия Владимировна и её подруга общались во время полёта. Мне казалось, что сейчас они, продолжая улыбаться, достанут из сумок нунчаки и начнут ими размахивать, норовя пробить друг другу череп».

Из показаний Вадима Мартецкого (42 года, директор отдела научных разработок компании «Фармаконика»): «Угораздило же нас влипнуть в такую историю… Теперь вовек не отмыться… А позвольте спросить — как долго вы собираетесь нас тут держать?»

11. Рейс 2579. Обед над облаками

— Размялась? Прогулялась? — спросила Лера. Она рассматривала в зеркальце свой