Блондинка в Токио - Наталия Станиславовна Левитина

пробормотала я. Губы, искусанные проклятым мучителем, меня не слушались.

— А так! — загадочно улыбнулся Константинов. — В январе мне присоветовали одну специалистку, Беату. Рекомендовали её как маркетингового гения, да к тому же в медицинской сфере… То есть, это наша тема. Вернее, твоя. И я попросил эту диву просчитать рентабельность твоего нового проекта. А то знаешь, бывает, компания вложится в разработку суперэффективного препарата против какого-нибудь неизведанного гриппа, а глупые люди, хоть тресни, это лекарство не покупают. И приходится тратить огромные деньги, убеждая человечество, что грядёт жуткая эпидемия.

— И ты боишься, что с моим проектом произойдёт то же самое…

— Естественно, боюсь. Деньги, ангел мой корыстный, ты запросила немалые!

— И каков результат?

— Ты победила. Беата рассчитала — у неё есть специальная программа — что твой проект имеет рентабельность в четверть процента.

— Четверть процента?!

— Иными словами, он не будет убыточным. А если мы приплюсуем сюда твою ловкость в делах и многолетний опыт в медицинских разработках, то, вероятно, можно даже надеяться на прибыль. Если, конечно, ничего не произойдёт. В нашей стране возможны любые сюрпризы. В общем, я готов дать денег.

— О-о, — восторженно простонала я. — О-о!

Не знаю, что меня больше обрадовало — то, что я на шаг приблизилась к заветной цели, или то, что имя Беаты Константинов произносил совершенно равнодушно. Даже если у них что-то было, сейчас она ему не интересна.

А, может, и не было?

— Мой чудесный скупердяй! Всё рассчитал на компьютере! Лишь бы себе не в убыток!

— Для семьи копейку берегу, — обиженно хмыкнул Константинов. — Чтоб было, что детям оставить. Сыну, Натке.

У меня перехватило горло. Никогда не думала, что Володя считает мою дочь своей наследницей.

А вот, однако!

— Спасибо. Как я рада!

— Так ты из-за денег была такая дикая все эти месяцы?

— Дикая?

— Ага. Узнать тебя не мог. Хамила, дерзила, игнорировала!

— Я? Нет!

— Из-за денег? Что сразу не дал? Да?

Не из-за денег!

Из-за Беаты!

— Обидчивая ты, однако! Вымогательница!

— Зато теперь я обеспечена оборотным капиталом. Завтра же, нет, сегодня начну боевые действия!

— Сначала отдохнёшь. Ты уже сколько часов на ногах? Да и я имею на тебя виды. Денежки-то ты обещала отработать. Припоминаешь? — по-кулацки прищурился Константинов. — Вспомни про загадочный прямоугольник на твоей схеме в офисе. Вспомнила? Вот. Живой не отпущу.

Я ощутила, как вдоль позвоночника, от шеи к пояснице потекла, извиваясь, раскалённая змея.

— А этот твой маркетинговый гений… Беата… Почему ты назвал её дивой? Она что, красива?

— Она-то? Да нет… Компьютерная мышь в очках. С кривыми ножками и предпенсионного возраста.

— Правда?

— Нет, не правда! — засмеялся Константинов. — Девица попалась необыкновенная. Секс-бомба! Ты даже не представляешь… — Он бросил руль и приставил ладони к груди, имитируя дамский бюст. И восторженно выдохнул: — О-о-о!

— Негодяй!

— О-о-о! — продолжал восторгаться Константинов.

— Молодая?

— О, да!

— Только не говори, что блондинка!

— Да, да! — муж мечтательно закатил глаза. — Как раз в моём вкусе. А имя, кстати… Ведь есть актриса одна польская, очень красивая, Беата… м-м… Брыльска.

— Вот ты тупой! Брыльска — это Барбара. А Беата — это Беата Тышкевич.

— В точку! Тышкевич. Про неё и базарю. Сейчас она, конечно, уже в возрасте. Но в молодости была неотразима.

— Значит, твоя маркетинговая дива похожа на эту актрису?

— Не моя, вообще-то! Но да, да, очень похожа.

— И что? Она к тебе не приставала?

— Вцепилась мёртвой хваткой, еле отбился.

— Как же ты устоял?

Константинов промолчал. Он с преувеличенным вниманием следил за дорогой.

Что за ней следить?!

— Нет? — упавшим голосом спросила я.

— Поревнуй ещё, пожалуйста, — после долгой паузы улыбнулся мучитель. — Мне так редко удаётся тебя на это подвигнуть.

— Но как же ты устоял перед этой неземной красавицей?

— Мало, что ли, красавиц? На всех меня не хватит, я старенький уже. И потом, ты забыла? Я, вообще-то, не свободен. И люблю другую женщину.

— Так приятно, что ты об этом вспомнил.

— Ни на секунду не забывал.

— Хорошо. А то я уж заволновалась — вдруг разлюбишь меня из-за какой-то Беаты.

— Не разлюблю, — серьёзно пообещал Константинов.

Я взяла с колен букет, спрятала лицо в тугих шелковистых бутонах и улыбнулась…

«Может казаться, что все не так,

Как тебе хочется,

Но все оказывается хорошо,

Когда ты оглядываешься

На свою жизнь…»

— Чего ты там бормочешь? — удивился Константинов. — По-японски, что ли? Да ладно! Всего-то на неделю смоталась в Токио — и вот, пожалуйста!