Доказательство силы - Виктор Точинов

Интересно, какая из девушек прихватила опасную игрушку? Он хотел вновь выдвинуть сумку, посмотреть, красуется ли у нее на боку зеленый стикер, но Ярослав повернулся и смотрел уже в его сторону, так что расследование пришлось отложить. Миша решил, что еще успеет увидеть, кто возьмется за сумку с пистолетом.

А может быть, вообще выпадет оказия остаться в коттедже одному, тогда можно будет проверить, действительно ли пистолет газовый. Миша не сильно разбирался в оружии, но решил, что с боевым не спутает, у газовика вроде бы должна иметься перегородка в стволе, и вообще сделан он из хрупкого силуминового сплава.

На том и порешил.

Позже, анализируя цепочку причин и следствий, что привела к финалу, какой не мог привидеться и в кошмарном сне, Миша Злобин понял: история с найденным пистолетом была последней развилкой, позволяющей ему пойти другой дорогой.

А он, идиот, предупреждению судьбы не внял.

Глава 6

Капитан Дергунов испытывает шок, а доктор Балодис пьет коньяк

В то утро один полицейский неожиданно познал смысл выражения «мозг закипел».

И было отчего.

Звали капитана Сергеем Дергуновым, и шесть лет из своих тридцати двух он служил в уголовном розыске славного города Клин, в убойном отделе, старшим оперативником. Насмотрелся за шесть лет всякого, приобрел циничный взгляд на жизнь вообще и службу в частности, а вот привычку удивляться утерял. И как думал — навсегда.

Но сегодня он понял, что поторопился поставить на себе крест.

По адресу: Серебристая, 23, оказалось сразу трое «холодных». Двое — заурядный огнестрел, а вот третий… С третьим произошло нечто невразумительное. По первому впечатлению получалось, что от трупа попытались тут же, на месте, избавиться, растворив с помощью едкой и зловонной слизи. До сих пор о примерно похожем способе избавления от тела — растворении оного в кислоте — Дергунов только читал в книгах да смотрел в фильмах. Для Клина сей процесс оставался экзотикой, но ведь все когда-нибудь случается в первый раз, правда? Заинтригованный Сергей не поленился, проверил обе ванные комнаты, однако ни липкой слизи, ни кислоты в них не обнаружил. Получается, третье тело пытались растворить прямо в зимнем саду! И попытка оказалась довольно удачной: на верхней части трупа мягких тканей почти не осталось. Правда, возник вопрос: почему перед процедурой с тела не срезали одежду? С другой стороны, ответ был очевиден: слизи она не помешала.

Но если странное состояние тела особого удивления у Дергунова не вызвало, то после разговора с экспертом Балодисом капитан по-настоящему остолбенел.

— Его, Сереженька, не пытались растворить… — вкрадчиво сообщил доктор. — Его, как бы помягче… Его, сдается мне, пытались переварить.

И вот тут Дергунову очень захотелось войти в образ Станиславского и заявить: «Не верю!» И ногой топнуть, избавляя себя от странного сообщения.

Тем не менее Сергей уточнил:

— В смысле, выварить мягкие ткани? Это ж какой котел нужен, чтоб целиком тело затолкать? А тут даже кастрюль больше пяти литров нет.

— Ты не понял, — улыбнулся эксперт. — Переварить — в смысле переварить желудком. Твоего жмура ели.

И потряс пробиркой, в которую собрал остатки слизи.

— Шутишь?

— Ни в коем разе.

В докторе Владлене Андрисовиче Балодисе кровь латгальцев причудливым образом смешалась с кровью татов, малочисленной дагестанской народности — такой генетический казус мог случиться лишь в советские времена интернационального братства народов. Мог — и случился в общаге 1-го МОЛМИ. Унаследованная от отца фамилия резко контрастировала с внешностью доктора, который удался в маму и прибалта ничем не напоминал. Чувство юмора у потомка двух народов получилось специфическое, к тому же носило отпечаток профессии, но сейчас доктор смотрел серьезно, чтобы не сказать встревоженно.

— Кто его? — не врубился Дергунов.

— На тебе дело висит, ты и разбирайся.

— И ты подпишешь такое заключение?

— Я подпишу, что эта дрянь… — Балодис вновь потряс пробиркой, — является желудочным соком. Но не человеческим.

— А чьим?

— То есть ты можешь себе представить человека, способного заглотить твоего жмура и расположить у себя в желудке? Кто там только что говорил о пятилитровых кастрюлях?

— Ничего я не могу представить, — отмахнулся Дергунов.

— Сочувствую.

— Чей сок?

— Анализы будут завтра.

— Животного?

— Анализы будут завтра.

Капитан огляделся с таким видом, словно ожидал увидеть в помещении слона. Или бегемота… Или кто там еще может заглотить человека? А Балодис тем временем занялся бумагами.

— А… это… — Дергунов кашлянул. — А почему он тут валяется?

— Его отрыгнули, — сообщил эксперт таким тоном, словно для местных покойников это считалось само собой разумеющейся процедурой.

— Зачем?

— Ну, может быть, он стал горчить? — Балодис заглянул в свой саквояж, извлек плоскую бутылку коньяка и две вложенные друг в друга металлические стопки. — Примешь полсотни для облегчения понимания происходящего?

Дергунов молча помотал головой, и не только оттого, что на место преступления ожидалось прибытие высокого начальства. Не хотел он сбиться с мысли, припоминая, где же ему довелось видеть похожую картину полупереваренного тела… И вспомнил. Ну точно… Дома видел, на собственной кухне. Когда потрошил пойманных на рыбалке щук и доставал из щучьих желудков проглоченных хищницами рыб.

Картина получалась один в один: щука всегда глотает добычу головой вперед, и если рыбешка достаточна крупна, то голова и передняя часть у нее уже растворились от едкого желудочного сока, а хвост еще в пищеводе, целый и невредимый.

Вспомнив, Дергунов не то чтобы сразу и безоговорочно поверил в бредовый вывод доктора, но всерьез призадумался.

* * *

Полицию вызвали электрики-аварийщики, работавшие в соседнем доме. В последние дни на Серебристой с электричеством творилось что-то неладное: скачки напряжения выводили из строя приборы и проводку, и, как следствие, шло много вызовов. При этом электрики никак не могли выяснить причину неполадок, пока лишь разбирались с последствиями и удивлялись, что вызовы идут из всех домов этой части улицы по порядку, с единственным исключением: в двадцать третьем доме словно бы ничего и не перегорало. Между тем жильцы были не в отъезде, свет в окнах вечерами горел.

Аварийщики решили все-таки поинтересоваться у хозяев, не случалось ли проблем с проводкой, нашли входную дверь взломанной, сразу позвонили в полицию, а уж прибывший наряд обнаружил сначала двух мертвецов. А чуть погодя, в оранжерее, — третьего… Не дом, а натуральный перевал Дятлова, только без лыж и палатки.

По первому впечатлению получалось так, что двое мужчин расстреляли друг друга в ходе скоротечного огневого контакта, причина которого была крайне интересна, ибо, судя по одежде и снаряжению, оба мертвеца были профессиональными киллерами. Из-за чего они поссорились настолько, что дело дошло до взаимной стрельбы? Что не поделили?

Вопрос…

Затем дверь. Несмотря на надежнейшую стальную коробку и длинные мощные штыри, уходящие глубоко в стену, ее вышибли. Причем удар был нанесен изнутри. До разговора с доктором Балодисом эта деталь была единственной необъяснимой в картине преступления, но, поскольку в деле появилась зверушка, способная заглотить человека, незакрытый вопрос с дверью заиграл новыми красками. Допустим, владелец коттеджа завел себе… крокодила.

Допустим.

Допустим, когда в дом вломились грабители, зверушка рассердилась и начала переваривать одного из них.

Допустим.

Но где этот крокодил сейчас?

Разгуливает по улицам Клина? Кто-нибудь наверняка позвонил бы в полицию. Залез в канализацию? Гм…

Сергей припомнил американскую кинокартину о том, как в канализации Нью-Йорка поселилась Годзилла, мысленно сопоставил размеры Нью-Йорка и Клина и пришел к выводу, что свою Годзиллу они отыщут значительно быстрее. Но нужно ли докладывать об этом начальству? «Так, мол, и так, товарищи офицеры, в городской канализации сидит тварь, способная проглотить человека. Я не пьющий…»

Хотя на самом деле выпивал. Но в меру, как все.

«Ладно, отставить пока зверушку. Что есть по трупам?»

У тех двоих, что перестреляли друг друга, документов не обнаружилось. У третьего в одном из карманов непереваренных штанов нашли бумажник, а в нем водительское удостоверение и документы на машину: и то, и другое — фальшивое.

У всех троих было одинаковое оружие — «ПБ», в просторечии — «бесшумка», дальний родственник «макарова». Оружие диверсантов и разведчиков, не доработанное для крепления глушителя, а изначально сконструированное для ведения бесшумной стрельбы. Пробивка номеров результатов не принесла, но Дергунов не удивился — таким уж заказчикам поставлялись партии «ПБ». Федеральную пулегильзотеку не стоило даже запрашивать.