Под красным солнцем не пересекай границ - Леся Орбак

в чудовищные времена, сынок, – продолжает Воен-майор, вставив вдыхательную трубку в курительную колбу. Два щелчка переключателем на донышке, и темный дым осторожно поплыл по прозрачной трубке. Воен-майор делает сиплый вдох, задерживает дыхание и выпускает отбеленный легкими и респиратором дым через выдыхательную трубку в комнату. Запах табака освежает привычную стерильность воздуха. – То, как мы засрали планету, непростительно. Но то, во что мы сами превратились – вот что страшно на самом деле. До Войны за Землей наблюдали орбитальные станции и всякие спутники, летали беспилотные аппараты и ракеты выпускались нажатием кнопки. Ты не представляешь, сколько было военной техники. А мирной – еще больше, – старик снова затягивается в полные легкие. – Технологии, коммуникации, урбанизации и прочая и прочая. У нас было столько ресурсов! И все просрали в Войне. Она была самой короткой в истории человечества, между прочим. Зато урон… я не знаю, сколько понадобится времени, чтобы нам снова выйти на тот же технический уровень, учитывая, что ресурсов земли осталось с гулькин нос, и те идут на имитацию нормальной жизни. Какие там полеты в космос, если мы устойчивую связь между городами наладить не в состоянии. Тьфу. И при всем при этом, мы никак не отучимся воевать. – Воен-майор вздыхает, сетуя, забыв о табаке, и громко надсадно кашляет в респиратор. – Да чтоб тебя, ни вдохнуть, ни сдохнуть! Херню какую-то придумали, – вынув вдыхательную трубку из колбы, он поправляет насадку и возвращает трубку на место. – Хотя, и на том спасибо. Табак испокон веков был лучшим другом солдата, знаешь ли. Я много книг прочитал о том, как раньше воевали, штук восемь-девять – все, что нашел. Беда в том, сынок, что мы без силовых методов дерьмом беспомощным себя чувствуем. И раньше, и сейчас. Это время только называется «мирным». Разведка, мелкие подрывы стратегически важных объектов противника раз в квартал, чтобы не расслаблялись и не убежали вперед в развитии. Чьими руками все это делается, как думаешь? М? Тратить на такие операции военные обученные кадры слишком расточительно. А вот нарушители и избыточные члены ячеек общества – в самый раз. Собственно, для того и существуют списки мобилизации, брешь прикрыть. У нас нет мощной техники, теперь люди – наш главный расходный материал.

Риз Третий прячет за маской саркастическую ухмылку.

– А что, когда-то было совсем по-другому?

Хохотнув, Воен-майор давится дымом, кашляет надсадно и долго. Мотает головой.

– Может, и не было, сынок. Но ты… ты должен верить, что будет.

***

В департаменте техподдержки особая атмосфера. Устойчивый запах пластика и нагретой пыли надолго забивает поры респиратора, яркое освещение режет глаза, точечные лампы для подсветки приборов выхватываются боковым зрением, как мощные оптические прицелы. О неприязни к подвалам техников инспектор Риз Третий слышал даже от бывалых солдат. У новичков эти подземные катакомбы провоцируют паранойю.

На маленьком плоском экране – запись с камеры окуляров инспектора Риза Третьего, документальное подтверждение его слабости. Маска техоператора беспристрастна, но инспектор готов поклясться, что техночервь насмехается над ним и осуждает. Он считает до двадцати трех, как учили на курсах управления гневом, пока метроном не входит в обычный ритм. Тук. Тук. Тук. Тук.

Самый сложный эпизод – попытка догнать поджигателей; инспектор слышит свой голос, требующий сдаться, и улюлюканье удирающих хулиганов. Ему кажется, что техночервь давится смехом и втихаря копирует запись, чтобы показать своим друзьям.

– Перемотай на пять секунд раньше, – требует инспектор тоном старшего по званию. – Еще чуть назад. Еще. Вот. Теперь замедли. Сейчас. Сейчас. Стоп! Увеличь.

Техночервь крутит ручки, двигает фейдеры и выводит во весь экран маску одного из поджигателей. Настолько крупно, что в размытых линиях можно разобрать номер.

Вел/xxxx.5432.6435

Ш02

Инспектор Риз Третий забывает про неприязнь к технооператору, задумчиво трет подбородок. Школа №02 имеет статус благополучной, и район, расположенный в самом центре Города, редко мелькает в сводках происшествий, там даже степень активности Братства ниже единицы, если память инспектора не подводит.

По базе социального департамента, семейная ячейка 6435 помечена как образцовая. К таким не сунешься с подозрением в правонарушении, и арест на таких запросто не выпишут. Требуются неоспоримые доказательства. Весомее нечеткой записи оперативной камеры.

***

Директор школы возмущен до запотевших окуляров. Никто не смеет пропускать занятия, нигде так строго не следят за учениками, с уроков раньше никого не отпускают. Инспектор Риз Третий не перебивает пылкую тираду директора, тот повышает голос, жестикулирует и чуточку шепелявит. Когда он выдыхается, инспектор просит предоставить расписание для класса 3А.

– Вот, ознакомьтесь, – директор разворачивает перед Ризом Третьим длинную ленту склеенных разлинованных листов, ведет пальцем по таблице расписания. – Первая неделя, вторая смена – это дополнительные занятия, понедельник, вторник, четверг… вот… урок биологии, посещение зоопарка, – директор достает белоснежный мягкий платочек, протирает окуляры. – В это время их водили в Городской зоопарк. Подождите секундочку, достану подтверждающие документы. Они у меня здесь… вот папка… сейчас посмотрим. Вот список посещения Городского зоопарка. Так-так-так, все семнадцать учеников класса, вот и Вел, смотрите. Дата… время с тринадцати часов до пятнадцати двадцати… подпись учителя, подпись смотрителя зоопарка, печать пропускного пункта. Все на месте.

У инспектора Риза Третьего опускаются руки.

Если в Городе и есть место, где свободному штатскому невозможно затеряться или исчезнуть, то это Городской зоопарк. Громадный многоэтажный комплекс повышенной защиты, где собраны последние уцелевшие после Войны животные, не покореженные радиацией. Запертые в клетках звери чудом спаслись и теперь охраняются с особой тщательностью. Всех, кто входит на территорию зоопарка, фиксируют и помечают маячками. Всех заставляют сдавать комбинезоны. Никто из вошедших не выйдет за пределы зоопарка незамеченным. Идеальное алиби.

Каким бы ни было служебное положение, в Городском зоопарке приходится разоблачаться. Инспектор Риз Третий сдает в спецхранилище служебный комбинезон, ботинки, табельный ПМ и сумку с документами, ждет в кабине-раздевалке, переминаясь с ноги на ногу, в одном нижнем белье, пока не выдадут защитный костюм. Изучает памятку посещения Городского зоопарка, пока подберут браслет с маячком нужного размера, чтобы плотно облегал запястье. Снять его можно лишь специальным ключом. Только после всех мер предосторожности его пропускают внутрь.

Чтобы попасть в административное крыло, нужно подняться по лестнице на второй этаж, свернуть налево, пройти в конец коридора и по другой лестнице спуститься на этаж. В зоопарке прохладно, защитный костюм мешковат и немного мешает, от запахов корма и навоза подступает тошнота. Риз Третий надеется, что в административном крыле воздух будет свежее, но тщетно.

Лицо у главного Смотрителя зоопарка такое благостное, что едва не светится, как на религиозных фресках. Правильные черты, мягкая