Kurohibi. Черные дни - Gabriel

он.

Ладонь надавила на грудь, углубившись в упругую плоть. Она у Рей была не такой податливой, как у Аски, более подтянутой, но упругой, как мягкий каучук. Грудь будто нехотя переливалась под ладонью, но тем проще ее было сжимать.

— Агх! — вырвалось у Рей. — И-Икари-кун… Мне неприятно…

Он не обратил внимания на ее слова и продолжил мять упругую плоть. Рей забилась в его хватке, уже порываясь выскользнуть, но Синдзи в ответ поставил свою ногу вперед ее, сдавил живот еще крепче, а второй рукой начал пощипывать сосок, аккуратно теребя его пальцами и слегка нажимая. Он также отличался от сосков Аски, которые были поменьше размером и походили больше на крошечные твердые ягодки, тогда как у Рей на ощупь были мягкие, как малинки. Однако он вдруг под непрекращающимися пощипываниями сначала слегка набух, ощутимо нагрелся и стал твердеть вместе с ареолой вокруг него, которая тоже чуть подалась вперед.

— Ого, — удивился Синдзи. — Рей, у тебя соски твердеют.

Девушка в ответ лишь учащеннее забрыкалась, хотя ее порывы и стали слабеть. Живот под рукой стал учащенно содрогаться, и Синдзи своим прижатым членом ощутил, как сдавились бедра и ягодицы Рей. Кровь будто забурлила в венах.

— В чем дело, Рей? — Синдзи усилил нажим на соски, притом ослабив давление на живот и даже наоборот, начав поглаживать его рукой.

— Я… — у нее, кажется, появился отдышка. — Я не могу понять… Ты делаешь мне больно… Но мне жарко… Я чувствую себя необычно…

— Но тебе это нравится?

— Я… Нет… Не нравится… Это неправильно… Я хочу, чтобы ты остановился… Ты меня пугаешь…

«Да что с ней такое?! — мысленно вспылил Синдзи. — Она же возбуждается на глазах, но все еще противится. Кажется, это она не понимает, что делает. Ну, я покажу ей, что такое правильно».

Переместив руку на вторую грудь и начав теребить сосок там, другой рукой в свою очередь он начал круговыми движениями гладить ладонью плоский и ровный животик Рей. Сначала нащупав пупок, он поводил вокруг него пальцами, слегка даже углубив один из них внутрь крошечной дырочки. Рей забилась сильнее, но теперь ее движения стали беспорядочными — она больше не пыталась целенаправленно вырваться, а просто извивалась, будто избегая собственных ощущений. Ее потяжелевшее дыхание сменилось непроизвольным шепотом-стоном, натужно вырвавшимся из ее груди.

— Нет… — различил слова Синдзи. — Нет… нельзя…

Рука заскользила ниже по гладкой коже содрогающегося животика, вниз, пока пальцы не уткнулись в линию трусиков. Секундная заминка, и рука пошла дальше, прямо по нежному хлопку белья. Пальцами Синдзи ощутил упругость резинки, крошечный бантик на ней, гладкость легкой ткани, под которой нащупывался воздушный пушок волосиков на лобке, а ниже, между двумя плотно стиснутыми бедрами под гладью слегка увлажнившейся материи, Синдзи ощутил мягкую плоть бугорка, верхнюю кайму ее больших половых губ.

Рей резко дернулась, издав тихий сдавленный вскрик, и в одном рывке выскользнула из хватки Синдзи, неловко развернувшись на сжатых ногах. На ее покрывшемся бусинками пота лице сиял пунцовый румянец, влажные глаза блестели алым цветом, приоткрытый рот хватал воздух мелкими глотками. Рей трясло, но взгляд ее вдруг сделался твердым, почти суровым.

— Икари-кун… — говорить ей было трудно, но она попыталась взять над собой контроль. — Достаточно.

Синдзи лениво повел головой, взглянув сначала на свой торчащий пенис, а потом на Рей — разгоряченную, покрасневшую, покрывшуюся потом, нервничающую, сбитую с толку, с затуманившимся разумом.

— Рей, — Синдзи мило улыбнулся. — Ты воплощение моего желания, Рей. Ты тоже будешь моей. Просто доверься мне, и я освобожу тебя от твоих оков.

На лице девушки вдруг возникло искреннее удивление. А Синдзи, воспользовавшись ее замешательством, прыгнул к ней и резко сорвал рубашку. Ткань затрещала, Рей пискнула и сжалась, пытаясь оттолкнуть от себя Синдзи, но тот, крепко схватив ее за плечи, развернул и повалил на кровать. Рей сдавленно вскрикнула, упав животом на свою постель и тут же попытавшись подняться, но Синдзи накинулся на нее, вскочив за ней и придавив собой ее ноги ниже колен. Рей только смогла приподняться на четвереньки, и, повернув назад голову с вымученным выражением лица, простонала:

— Остановись!.. Пожалуйста, не надо…

— Какая же ты красивая, Рей, — со всей добротой произнес Синдзи. — Каждая клеточка твоего тела приводит меня в восхищение.

При виде этого полного страдания лица Рей, совсем как в день их первой встречи, когда она стонала от боли на койке, только сейчас Синдзи понял, насколько Рей живая и чувствительная. Не безэмоциональный робот с бесчувственным голосом, а человек, девушка, девочка, такая же слабая и трепещущая в страхе и беспомощности. Как Аска.

Этот взгляд Рей, ее белоснежная кожа на спине и худенькой талии, ее поднятый зад, сокрытый туго натянувшимися трусиками — Синдзи чуть не затрясло от вожделения, которое огненной волной прошло по телу и уперлось у него межу ног. Он опустил свои трусы одной рукой, а второй резким движением сорвал трусики Рей, и тут его дыхание чуть не перехватило от восторга. Прямо перед ним целиком открылся зад Рей с ее ровными, идеально округлыми маленькими ягодицами, между которыми в верхней точке различалась темная плотно сжатая дырочка ануса, а ниже выпирал светлый бугорок ее лона, разделенного тоненькой аккуратной щелочкой. В отличие от аскийной киски, которая была раскрыта изначально набухшими малыми губами, широко развернувшимися в стороны, киска Рей была сомкнута наружными половыми губами, и лишь тоненький гладкий розовый воротничок, поблескивающий от влаги, выбивался наружу. Возможно, причиной тому были сведенные вместе бедра Рей, но Синдзи все равно слегка удивился, не сразу определив в этих полосках малые половые губы, ведь у Аски они были плотные, широкие и мятые, а у Рей оказались гладкие, узкие и тонкие, едва выбившиеся из-за пределов больших половых губ, зато отчетливо образуя капюшон в их вершине со складкой, облегающей некое круглое выпирающее утолщение кожи.

«Это… клитор?»

Но этим прекрасным зрелищем Синдзи смог наслаждаться лишь секунду, потому что опомнившаяся Рей в отчаянной попытке вырваться задергалась и стала подниматься на руках. Дрожащий от возбуждения Синдзи тут же прильнул к ней, уперевшись членом в бедра, схватил ее руки и вывернул их за спину. Потерявшая равновесие Рей рухнула головой в подушку с вырвавшимся из груди тихим аханьем, но чтобы окончательно пресечь любую попытку к сопротивлению, Синдзи сцепил пальцы на сведенных вместе запястьях Рей, а освободившейся рукой вцепился ей в загривок,