Культура Возрождения в Италии - Якоб Буркхардт

Н.Н. Балашовым (примечания к указанным главам переведены Н.Н. Балашовым и И.И. Маханьковым).

Главы III-VI переведены И.И. Маханьковым.

В. М. Володарский

Якоб Буркхардт. Жизнь и творчество

Якоб Буркхардт родился 25 мая 1818 г. в семье протестантского церковнослужителя в Базеле. Его юность прошла в атмосфере строгой религиозности и традиций размеренного, неторопливого порядка жизни швейцарского бюргерского дома. Он рано начал учить латинский язык, благодаря своим способностям легко овладевал школьной премудростью, но не удовлетворялся ею — с интересом знакомился с произведениями искусства, от образцов медалей до архитектурных памятников, пробовал свои силы в рисовании, и немало преуспел в этом, писал стихи. В 17 лет он впервые принял участие в подготовке серьезного исторического труда, автором которого был теолог и историк Г. Шрайбер. Своими выписками из базельских источников Буркхардт помог ему создать обстоятельную биографию Г. Глареана, швейцарского гуманиста XVI в., поэта, филолога, математика, теоретика музыки, находившегося в тесных дружеских связях с Эразмом Роттердамским.

В апреле 1836 г. Буркхардт поступил учиться на теологический факультет Базельского университета, намереваясь идти по стопам отца. Его кругозор быстро расширялся. В 1837 г. в возрасте 19 лет он совершил путешествие в Италию, за которым последовали еще два — в 1838 и 1839 гг. Первые восторженно-романтические впечатления от этой страны, где, как писал Буркхардт в своих стихах, легко и свободно дышит грудь, постепенно сменялись представлениями более трезвыми и глубокими, но то чувство особого душевного подъема, интенсивнейшей работы ума, почти физического состояния счастья, которое он испытывал от знакомства с красотой итальянской архитектуры, изобразительного искусства и южной природы, — это осталось навсегда, воскресая в нем и во все дальнейшие поездки в Италию. Последняя из них состоялась в 1887 г., полвека спустя после первого путешествия.

Пять семестров изучения теологии закончились неожиданно. Освоение благодаря лекциям Де Ветте теологической мысли Просвещения, собственные размышления о роли мифа в христианской традиции, доходившие до Базеля отголоски бурных дискуссий в Германии вокруг новейшей критики Библии и истории первоначального христианства — все это сказалось на существенном изменении взглядов Буркхардта, а соответственно — и его жизненных планах. Своему другу Ф. Чуди, будущему теологу и поборнику единства Швейцарии, Буркхардт описывал пережитый им кризис как «полное обмирщение во взглядах и действиях». Конечно, это было преувеличение. Не прошло и полугода, как он признался: «Мое убеждение о вечном провидении стоит прочно, как скала. Это провидение не слепая судьба, а личный Бог, и такая вера никогда от меня не уйдет»[1142]. Расставшись с юношескими религиозными представлениями, утратив на всю жизнь интерес к догматике, Буркхардт сохранил религиозность, связанную с большой ролью интуиции. Философия Шопенгауэра, сочинения которого он внимательно изучал, позже еще укрепила его в этой позиции. Он не стал ни вольнодумцем, ни религиозным мистиком, каким его пытались представить в дальнейшем разные авторы. Никогда не занимаясь декларациями, он проявлял свободное и независимое отношение к различным видам ортодоксии, к их попыткам установить на свой лад жесткие границы правоверия в христианстве.

Разрыв с теологией имел важные последствия: Буркхардт осознал, что хочет посвятить свою жизнь иному — истории[1143]. Именно в ней о теперь видел носительницу «высшей поэзии»[1144]. Впервые совершая столь крутой поворот в своей жизни, осенью 1839 г. он отправляется учиться истории в Германию, в Берлинский университет.

Годы, проведенные в Берлине, наложили отпечаток на всю последующую деятельность Буркхардта как ученого и педагога. Правда, его не вдохновили ни архитектура Берлина, который гордился барочными созданиями А. Шлютера и классическими творениями К.Ф. Шинкеля, ни чересчур бурная, на взгляд уроженца тихого Базеля, атмосфера жизни большого столичного города, ни прусский пейзаж, который Буркхардт находил отвратительным. Зато люди, идеи, университет, завоевывавший все большую славу, вызывали его энтузиазм. Четыре преподавателя оказали на него в Берлине наибольшее влияние. Первым был Франц Куглер, хорошо знакомый Буркхардту еще по Швейцарии, учитель, ставший со временем, по словам самого Буркхардта, его «любимейшим другом». Он был старше своего ученика на 10 лет. Романтически настроенный музыкант, художник, поэт, он стал архитектором, профессором, автором опубликованного в 1837 г. двухтомного руководства по истории живописи от Константина Великого до Нового времени, а также описаний сокровищ архитектуры и искусства Берлина, Потсдама, Кведлинбурга. В 1840 г. появилась его «История Фридриха Великого» с иллюстрациями А. Менцеля, которые сделались важной вехой в развитии немецкого искусства и одним из самых знаменитых его созданий. Буркхардт слушал у Куглера курс лекций по всеобщей истории архитектуры, в котором лектор подчеркивал тесную связь архитектуры разных времен и народов с миром идей, с тем, что сегодня назвали бы «общекультурным контекстом».

Одновременно Буркхардт посещал занятия у еще одной берлинской знаменитости — молодого профессора И. Дройзена, автора «Истории Александра Великого». Дройзен новаторски разрабатывал историю эллинизма и впервые использовал само это понятие, рассматривая распространение греческой государственности и образованности в среде народов Востока.

Важную роль в обучении Я. Буркхардта как историка сыграл семинар Леопольда фон Ранке, в котором Буркхардт писал две свои работы — о Карле Мартелле и одном из архиепископов средневекового Кёльна. Звезда Ранке лишь восходила, хотя ему было 47 лет и к этому времени он уже завоевал широкую известность как автор трехтомной истории римских пап и первого тома «Истории Германии в эпоху Реформации». Его концепция европейского единства как общности романских и германских народов, основанной на античной и средневековой традициях, оказала большое воздействие на молодого Буркхардта, как и высокая исследовательская техника Ранке, неизменно сочетавшаяся со стремлением к синтетическим концепционным построениям. Буркхардт называл его «великим учителем», хотя по мере развития собственных исследовательских интересов, связанных прежде всего со сферой культуры, его перестала удовлетворять сосредоточенность Ранке на проблемах преимущественно политической истории. Все более критично стал относиться он со временем и к программной объективности Ранке, утверждая, что «в определенных вопросах больше ему не доверяет»[1145]. Ранке между тем неизменно высоко оценивал способности и усердие своего ученика и даже пытался однажды рекомендовать его в качестве профессора на мюнхенскую кафедру, что, однако, не осуществилось. Следы влияния Ранке в той или иной степени ощущаются во всех крупных работах Буркхардта, но ранкеанцем он не стал, избрав собственный путь в науке.

Самым почтенным по возрасту среди тех, чьи лекции в Берлинском университете оказались особенно памятны Буркхардту, был Якоб Гримм, один из братьев-германистов, издавших в 1812-1814 гг. собрание немецких сказок, положившее начало систематическому научному изучению в Европе этой области народного творчества. Гримму было 57 лет, и после издания книг о древностях