По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

Она хотела отдать ему всю себя, растворяясь в неземных ощущениях. Грейнджер схватилась за ускользающее проклятие и начала вытягивать ядовитый мрак, заставляя Драко застонать прямо в её рот. Соединялись не только их тела, но и сознания вперемешку с душой.

Девушка чувствовала, как приближается к пику. От глубокого интимного прикосновения к его сознанию она едва не кончила сразу, ощутив все грани Малфоя, вбивающегося в неё резкими толчками.

Он тоже был близко к оглушающему взрыву и дёрнул горячее тело на себя, опустив одну её ногу вниз, а другую прижав к себе. Мужчина привстал на колени, входя в неё под прямым углом ещё глубже. Гермиона начала жадно глотать воздух, пытаясь сдержать огромную волну удовольствия.

Он накрыл чувствительную точку пальцами, а зубами прикусил закинутую на плечо ногу. Так близко, что она вот вот разлетится на миллион осколков.

Драко был у самого края пропасти, ощущая как всё тело дрожит от накатывающего неземного наслаждения. Еще один резкий толчок, и одновременный оргазм заставил Гермиону издать протяжный стон, а Малфоя хриплый рык.

По их телам проходила судорожная волна удовольствия. Такого долгожданного. Такого нужного. Капли пота стекали по его острым скулам, а глаза были похожи на плавящуюся платину. Грейнджер чувствовала, как пульсирует его член в её сжимающихся мыщцах. Тепло растекалось в каждой клетке бурлящим потоком, а кожа… Чёрт возьми, она вся светилась фиолетовым светом.

Опасная магия, неконтролируемая и разрушающая, наполнила кости до треска. Драко втянул носом воздух, касаясь её дрожащей ноги.

— Ты видишь это?

— Не разговаривай, ты отвлекаешься, — Малфой повторил уже сказанную ранее фразу.

Он открыл глаза и заметил невероятное свечение. Во взгляде мелькнуло удивление, но мужчина не собирался снова вливаться в работу и исследования. Не сейчас. Он хотел насладиться моментом.

Драко вышел из разгоряченного тела Гермионы. Одним движением застегнул брюки, а после упал на свободный край кровати и притянул девушку к себе. Их связь требовала и кричала, что так правильно. Так можно продлить волшебное ощущение, что у него есть душа. Незапятнанная и целая.

— Акцио одеяло! — взмах палочки и ведьма оказалась закутанной в теплую ткань, оставаясь под ней соблазнительно голой.

— Малфой… — пробормотала Гермиона, прижимаясь к его груди, — Ты солгал…

— О чем ты, Грейнджер? — насторожился волшебник.

Она чувствовала его сознание. Была внутри его головы. Неужели колдунья увидела что-то, что не должна была?

— Ты обещал, что я буду умолять трижды. Я сделала это всего лишь дважды, — она улыбалась с закрытыми глазами.

— В следующий раз ты будешь делать это всю ночь.

Драко ощутил мерзкую горечь понимания, что как бы он не старался — не сможет защитить её. Не сможет отступиться от дурацкого плана. Не сможет выжить в битве с Димитровой.

— Блейз отправил патронуса. Они вернутся завтра утром, — магия их соединения разбилась о суровую реальность.

— У них получилось?

— Да… — неуверенно проговорил Малфой.

Сообщение, которое передал Забини, было слишком туманным, будто мулат был уверен, что за ними следят.

— Это хорошо. Потому что похоже, я знаю, что хочет создать Кирин. И что мне дала твоя мать.

========== Давай за завтраком читать самые длинные книги, где все герои жили долго и счастливо. ==========

Драко повернулся в сторону тяжело дышащей девушки. Она прижималась к нему всем телом, обнимая одной рукой. Растекающееся умиротворение саднило тяжелой горечью от осознания, что ему пришлось и придётся впредь обманывать её.

Ложь сопровождала Малфоя всю его жизнь, но в отношении Грейнджер… Это было самая низкая мерзость, какую только он мог совершить. И сейчас мужчина нагло воровал хрупкую нежность и тепло, которые волшебница отдавала настолько искренне, что внутренности выворачивало от собственной подлости.

Тонкие пальцы мягко гладили шелковистую кожу, вычерчивая ледяные узоры на спине. Занудная и высокомерная зазнайка превратилась в желанную ведьму, вселяющую в него надежду. Хотелось продлить минуты, вбив их в каменную душу маленьким молоточком. Запомнить томные глаза, приоткрытый рот, выдыхающий его имя, искреннюю улыбку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Грейнджер узнает. Сегодня, завтра или через неделю, но она обязательно узнает, что Малфой предал её доверие. Но сейчас остановить это всё и отодвинуться просто нет сил. Драко не только почувствовал свою душу, но и понял, что хочет видеть запутанные кудри на подушке каждое утро. До самого конца.

— Ты не слушаешь? — девушка слегка ущипнула его, привлекая внимание.

— Могу себе позволить несколько минут без планов, обсуждения грядущей войны и сумасшедшей болгарки?

— Когда… — она привстала и обернулась одеялом. — Когда мы вытащим Нарциссу и остановим Кирин, будем валяться хоть весь день.

Драко горько усмехнулся. Намёк Грейнджер на их возможное совместное будущее разлился невероятным теплом, но тут же разбился о стену правды. Он совершил ошибку, подпустив её слишком близко. Никто не должен об этом узнать. Нельзя подвергать колдунью ещё большей опасности.

— Ты говорила, что поняла, что тебе дала моя мать. Расскажи мне.

— Я лучше покажу, — девушка встала с постели и оглядела комнату в поисках одежды. — В библиотеке, прежде чем ты… Прежде чем ты аппарировал, я нашла книгу, которая многое объясняет.

Волшебник прикрыл глаза, понимая, что тягучая тишина и умиротворение испарились. Сколько ему осталось? Не больше месяца. Даже чертова магия Грейнджер не спасёт его от проклятия, которое вновь вцепилось острыми как бритва зубами. С того самого дня, когда он наблюдал в переулке, как ведьма спешит на собрание в Грот, Драко продумывал собственный план. И даже вспыхнувшие чувства не должны помешать этому. Ему суждено сгореть в удушающем пламени мерзкой отравы, и Димитрову он утащит за собой. Любой ценой.

Малфой поднялся вслед за Гермионой и остановился напротив открытого шкафа. Застегнув брюки и ремень, мужчина вытянул аккуратно сложенную белую футболку и поймал немигающий взгляд. Она разглядывала его обнаженный торс, широко открыв свои карие глаза.

— На что уставилась, Грейнджер? — он привычно ухмыльнулся. Её щеки мгновенно вспыхнули.

В ту же секунду девушка подскочила к нему и встала слишком близко, позволяя его лёгким уловить пьянящий сладкий аромат кудрявых волос.

— На твои шрамы, Малфой, — гордо поднятая голова и ровный голос.

— Я думал, ты теперь будешь называть меня по имени, — он продолжил говорить в привычно язвительной манере. — Обычно женщины, с которыми я сплю, так делают.

— Что ж, я не «обычная женщина, с которыми ты спишь», — ядовито протянула ведьма, знавшая слизеринца уже достаточно хорошо, чтобы поддаться провокациям. Не так быстро.

— Это правда. Ты необыкновенная, Гермиона — Драко заправил кудрявую прядь за ухо и почувствовал, как его сознание коснулось её.

Смена тона и настроения заставило Грейнджер задержать дыхание. Их связь стала только сильнее. Между ними не дружба, не привязанность. Что-то совсем иное. Смешанная палитра чувств, где она боялась его потерять, хотела близости горячего тела и чтобы… Чтобы он заботился о ней. И на краю этой самой палитры жгло дикое желание спасти Драко от отравляющего проклятия.

— Ты хотела что-то показать. В библиотеке, — он закрылся и прекратил поток.

Будто не хотел больше делиться тем, что у него было внутри. Гермиона развернулась и быстро надела светлое платье. Шёлк был таким помятым, что даже самый усердный и кропотливый эльф вряд ли бы смог вернуть ему первозданный вид.

Малфой прошёлся по её фигуре задумчивым взглядом и коснулся светлого пояса.

— Какие цвета тебе нравятся?

— Что? — опешила Грейнджер.

— Ну оттенок, окраска… — проговорил Драко с сарказмом.

— Обычно такие вопросы задают на первом свидании. К чему это? — казалось, что даже её лицо заострилось, так умело она копировала его саркастическую манеру общаться.