По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

— Причина? — отрывистые фразы Малфоя вызывали дрожь.

— Она решила поехать в Шотландию со мной и Джеймсом. Как сопровождающий колдомедик, разумеется. Мракоборцы инструктируют её, согласно указу Министра.

— Пэнси и Тео тоже поедут. В случае, если что-то пойдет не так — они помогут, — слизеринец понимал, что Поттеру нужна цель, нужно действовать. Так избавляются от горя — загруженностью.

— Что с Кирин? — Гарри перевёл тему в другое русло.

— Она хочет заполучить латунный каст из коллекции Гальдини. Мы планируем поменять его на Нарциссу, — Гермиона чувствовала себя менее напряжённо после того, как рассказала правду. — Потом сможем загнать её в угол.

— Чем я могу помочь? Сейчас мои возможности крайне ограничены, но провести в Отдел тайн получится. Пока что. Там ты можешь взять всё, что есть по вашему Гальдини.

— Парная аппарация, — Малфой протянул ему руку, не глядя на стоящую рядом волшебницу. — В библиотеке приготовлены книги, изучи их.

— Но…

— Мы придём с Асторией вечером. Не волнуйся, — Гарри мягко улыбнулся Гермионе и сжал её ладонь. — Верно?

— Разумеется. Милый семейный ужин — это как раз то, чего нам всем не хватает, — ядовито отозвался мужчина.

— Увидимся, — Поттер растворился в воздухе вместе с Малфоем.

Сейчас он выглядел также, как в первые дни их встречи. Сосредоточенным и отчужденным. Укол боли пронзил сердце Грейнджер. Хотелось чувствовать его тепло, а не натыкаться на ледяную стену. То, что произошло между ними в тренировочном зале, было чем-то невероятным. Не просто магия или связывающая нить, которая, словно, только подогревала уже разросшиеся в груди чувства.

Для начала успокоиться, принять душ и переодеться. Одежда и волосы, казалось, насквозь пропахли запахом Малфоя. Горячая вода быстро смывала переплетённые эмоции, от которых кружилась голова. Надев шёлковое платье, девушка направилась туда, где могут быть ответы на её вопросы.

Гермиона вошла в библиотеку, аккуратно закрыв за собой дверь. Сейчас всё стало на свои места. Гарри не отвернулся от неё, узнав правду. Поддержал и принял. Самые глубинные страхи развеялись. Возможно стоило раньше прийти к нему? Поделиться тем, что её мучает. Кто её мучает. Злость на саму себя и манипуляции Рона давно высохла, оставив лишь выженные следы разочарования. Больше она не хотела думать о бывшем муже, поглощенная ледяными серыми глазами, сверкающими от негодования.

На столе лежало несколько фолиантов, бесконечное количество пергаментов и три гримуара. Нужно сосредоточиться и попробовать найти нужную информацию. После жадных поцелуев Малфоя и округленных от жестокой правды глаз Гарри заняться исследованиями казалось чем-то за гранью возможного. Девушка тяжело выдохнула, открыла первую книгу и, пройдясь глазами по содержанию, резко перелистнула на страницу, где она могла найти ответы.

Первоэлементая магия — одна из самых сильных связующих основ. Чары древние как сам мир, затерянные в истории, и не осталось никого, кто бы мог поведать об их возникновении.

Гермиона поморщилась. Текст больше походил на мрачную сказку, чем на реальные научные записи. Пропустив вступление и несколько абзацев о проклятиях и анимансии, ведьма остановила взгляд на фиолетовом волшебстве.

Самый опасный вид первоэлементной магии — хаос. Незвестно, где он берёт начало, но сила его безгранична. Проникший в наш колдовской мир, хаос запустил череду неотвратимых событий, разрушая всё вокруг до основания. Лишь одна прорицательница смогла противостоять такой мощи, сумев договориться с Ней. Матерью беспорядка. Тенебрис. Предложив самое ценное, что у неё было — собственную жизнь, ведьма заключила в семь драгоценных александритов хаотическую энергию. Избранные семьи получили бесценный дар, поклявшись стать хранителями самой Тьмы.

Грейнджер перевернула страницу. Голову разрывали беспорядочные мысли. Если род Блэков столетиями оберегал опасный артефакт, то тогда Нарцисса отдала ей…

— Ты голодна? — Драко аппарировал у крайнего стеллажа. — Ты ничего не ела.

— Заботишься обо мне? — невинный вопрос, который вызвал у мужчины вспышку гнева. Она сжала корешок фолианта и повернула разворот в его сторону. Но Малфой даже не взглянул на книгу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Представь себе, Грейнджер. Всё время я только и делаю, что забочусь о тебе. Вытаскиваю из передряг, решаю проблемы и…

— Ты не должен этого делать, — девушка поднялась с софы, решив, что расскажет ему о находке позже.

— Должен. Ты ведь знаешь.

— Я помогу Нарциссе, даже если ты перестанешь быть хорошим мальчиком и…

— Какого хрена ты молчала, что твой полоумный муж избивает тебя? Почему не сказала Поттеру? Почему не сказала мне?

— Это моё дело, и оно никого не касается.

— Да что ты… — он схватил её за плечи. — Ты теперь со мной, Грейнджер. Никто не посмеет тебя тронуть.

— Я не твоя, — шепот, который отскакивал от стен, прозвучал неуверенно.

— Нет, моя, чёрт возьми. И все твои чёртовы дела — мои, — его глаза горели огнём.

— Малфой, я…

Одним резким движением он притянул девушку к себе и прижал сильной рукой. Сердце забилось так быстро, что едва не ломало рёбра. Рот наполнился слюной. Зрачки расширились, а тело задрожало от ожидания. Поцелуй меня.

Гермиона не понимала, кому принадлежат эти мысли. Его дурманящий аромат крошил лёгкие, заставляя смотреть только в серые волшебные глаза.

Другой рукой Малфой крепко сжал затылок несопротивляющейся ведьмы. Внутренности горели адским пламенем, которое казалось вот-вот сожжет её. И сгореть в чёрном огне его души хотелось больше всего на свете. Девушка могла только вожделенно ждать. Будь ближе.

Мужчина слегка приоткрыл рот, как будто намеревался что-то сказать. Её пальцы аккуратно залезли под рубашку, используя небольшие зазоры между пуговицами, и коснулись напряженного торса. Полустон вырвался из её груди, будто приглашая его к решительным действиям.

— Ты принадлежишь мне.

Драко одним движением палочки снёс со стола все книги, продолжая левой рукой придерживать затылок девушки, не отпуская ни на секунду. Он поднял её в воздух и усадил на деревянную поверхность. Шероховатые руки принялись исследовать мягкий шёлк светлого платья. Словно давал ей последний шанс отказаться. Как будто это было возможно.

Её тело предательски ликовало и выгибалось навстречу холодным прикосновениям слизеринца. Да, она пожалеет об этом и не раз, будет корить себя за свою несдержанность, ей будет невероятно стыдно смотреть в его холодные глаза. Плевать. В нём сосредоточился весь мир, весь смысл тьмы и света, все обостренные чувства.

Она буквально чувствовала его злость, страсть и желание, которому невозможно сопротивляться. Их эмоции сплелись в один большой ком. Стали чем-то единым.

Гермиона с трудом могла контролировать дыхание, которое было настолько шумным, что, казалось, целый мэнор слышал сбивчивый ритм её вздохов. Малфой лишь касался. Не целовал, не пытался раздеть. Просто гладил, разжигая неконтролируемый пожар.

Недостаточно близко. Жар расползался по груди, устремляясь в низ живота. Фиолетовая нить обвязала их руки, растворяясь замысловатым узором на запястьях. Хотелось избавиться от проклятого шёлка, выкинуть его. Разорвать на мелкие кусочки. Уничтожить.

Он продолжал цепко держать тонкую талию и смотреть в затуманенные глаза. Его взгляд опустился на пухлые и слегка покусанные губы, заставляя Грейнджер трепетать от ожидания поцелуя. Драко медлил. Наслаждался её потерянным взглядом, её слегка задернутым платьем, открывающим вид на тонкие длинные ноги, её вздымающейся грудью.

Малфой едва мог контролировать своё дикое желание снова почувствовать сладковатый привкус очерченного рта. Услышать рваные стоны. Заставить трепетать от каждого прикосновения.

Аромат. Она пахла словно разомлевшее поле цветов под полуденным солнцем. Невозможно сопротивляться её податливому телу, которое ведьма прижимала к его бедрам с таким усердием. Между ними все было по-настоящему. Чары или магия лишь усиливали бурю. Драко хотел запомнить и вбить в собственную память именно такую Грейнджер. Открытую. Манящую. И принадлежащую только ему одному.