Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

к своей груди. — Послушай, дорогая…

— Рэт, я понимаю, ты волнуешься за меня. Но, какой смысл капитану воскрешать меня, если потом убить снова? Поможем ему.

— Ты еще так молода и наивна, многого не понимаешь, и… — Поцелуй Элизабет прервал мою пламенную речь. Теперь я уже ничего не мог поделать, кроме как отпустить ее.

— Вот и славно. Капитан, что мне нужно сделать?

— Идемте, сейчас вы войдете в святая святых науки. — Васнецов провел нас на нижний ярус.

Это был такой же огромный зал, только уставленный телами шумерских царей.

— Нужно подойти к этому камню. — Капитан указал на огромную, метра в три в высоту, глыбу, украшенную множеством древних знаков, что-то вроде египетских иероглифов. — И коснись его. Все предельно просто.

— И все? — Удивленно переспросила Лиз. — Но ведь я уже пробовала и ничего не вышло.

— Да. Но, если хотите, можете прочитать нам стишок или спеть песенку.

— Не смешно. — Я не оценил шутку капитана, и Роб тоже, судя по выражению его лица. — Что это значит, капитан? — Спросил я с нескрываемым раздражением. Вы подвергали Элизабет опасности? Когда? И почему соврали? Вы говорили, что эта мысль пришла в голову прямо сейчас?

— Все в норме, Рэт. — Отнекивался Васнецов.

— В норме? В какой еще норме? — Вскричал было я вне себя от ярости. — Если Элизабет пробудится по вашей вине — я убью вас, чего бы мне это ни стоило.

— Если Элизабет пробудится по моей вине — то я лично пущу себе пулю в висок, слово офицера. — Капитан прижал ладонь к сердцу.

«А есть причина верить капитану теперь?» — Я и не знаю, но его слова несколько остудили мой пыл. Быть может потому, что Лиз взяла меня в крепкие объятия.

Элизабет послушно выполнила указание капитана, но ничего не произошло, как на то надеялся Васнецов, к нашей общей с Робом радости, которую мы нисколько не скрывали.

— Ничего? Совсем? Я уж было надеялся. Доктор Кофман выяснил, что после недавнего инцидента, сила ану Элизабет несколько возросла, как и после воскрешения. — Капитан почесал затылок. — Ну вот, а вы боялись. — На лице Васнецова проступила плохо скрываемая досада. — В любом случае, мы уже пробуждали его однажды. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно. Как вы думаете, откуда у нас взялась информация о технологиях будущего? Они знают все. И пока Мардук активно использует древние знания — мы проигрываем. А знаете, что будет, когда отрыв клана сделается критическим? — Капитан многозначительно взглянул сперва на Роба, потом плавно, не спеша, перевел взор на меня. — Война и гибель России. Мир держится на паритете, это последний шанс, который нельзя упускать ни в коем случае. Если магистр захочет войну, то и союз с кардиналами не поможет, если не выйдет нам боком.

— И правда, дорогой. Ты слишком мнителен в последнее время. Если бы не капитан… — Элизабет пыталась угомонить меня.

— То нас бы сейчас не было — знаю, но, пойми и ты…

— Понимаю, милый. — Элизабет словно чувствовала мои мысли, знала все наперед, поэтому и говорила то, что я хочу услышать.

Я осмотрел галерею, в тщетных попытках успокоиться. Это был вырубленный в каменистой породе зал, усыпанный от пола до потолка иероглифами, большими и малыми. Часть из них разрушилась под неумолимой властью времени, часть же виднелась достаточно четко. Бесчисленные черточки, полоски, кажется — это называется клинописью. Нет, не только. Что это за язык? Шумерский? Или язык пожирателей, если им вообще требовался язык, и они не пользовались телепатией?

— Это шумерская клинопись, египетские иероглифы и неизвестные и по сей день пиктограммы. — Капитан сыпал терминами, будто из рога изобилия. — Никто, даже кардиналы Мардук не разгадали ни слова, как они сами уверяют.

— Кардиналы? — Переспросил я.

— Да, сейчас мы по одну сторону баррикад. А на другой — магистр клана. Настоящая закулисная игра. — Капитан ехидно улыбнулся.

Чтобы избавить вас от вопросов и долгих поисков, уточню. Клинописью именовали наиболее раннюю из всех форм письма, согласно официальной теории двадцатого века, опять же. На самом деле — это только иллюзия, и дело куда сложнее, но не будем углубляться слишком далеко.

Итак, клинопись представляет собой разнообразный набор палочек, треугольников и кружочков. Египетские же иероглифы являлись рисуночным письмом: тут тебе и человечки, и змейки, и птицы, чего только нет.

Внезапно гробовую тишину, повисшую в воздухе на несколько минут, оборвал некий стук по ту сторону стены. Наверное, там от наших любопытных взглядов скрывался еще один зал и оттуда нечто огромное подавало признаки жизни.

— Что? — Произнес капитан с удивлением и восторгом.

Стук повторился через минуту, но уже сильнее. Как будто кто-то огромным молотом ударил по железу. С потолка посыпались мелкие камешки, кажется, известняк.

— Получилось? — Произнесла Лиз, сама не понимая, что произошло.

— Да, у тебя получилось… — Ответил капитан, подойдя обратно ко входу, где стоял компьютер с огромным экраном, по которому тут же забегали буквы, цифры и знаки. — Невероятно. Понимаете ли, мы ухитрились прокрасться в зал заточения древнего монстра и подключить датчики, как бы проще сказать, теперь мы можем читать его память, как книгу.

Капитан сиял от радости, едва сдерживаясь от истерического смеха, даже фуражку снял, что совсем уж было не похоже на него. По его вискам сочился пот.

— Неужели… Неужели… — Прошла минута, вторая, третья, пока компьютер внезапно не погас. — Три минуты десять секунд. Представляете, какими знаниями мы обладаем? Сколько жизней спасем, сколько открытий совершим. Это будет невероятный рывок. Теперь Мардук нас не одолеть. Три минуты. Бесценно!

Капитан, как и все мы, решил, будто монстр уснул, однако же, стук повторился, на мгновение погасив свет вокруг.

— Вот же… как такое возможно? — Капитан обернулся. По стене пошла трещина. — Почему машина перестала записывать? Оно повредило кабели. Черт возьми, вот досада.

Меня вдруг одолела тревога, смешанная со странным чувством, что где-то допущена ошибка и теперь монстра просто так не унять.

— Капитан, а что если он окончательно проснулся? — Полюбопытствовал я. — Что делать тогда?

— Да нет. — Васнецов отмахнулся. — Чепуха. Быть того не может, мы уже…

Пожиратель не дал ему опомниться и закончить предложение. Стена чудом устояла, едва не расколовшись надвое. Элизабет вскрикнула и прижалась ко мне, что было сил.

— Черт. Он рассердился. Включить защиту! — Васнецов передал команду по рации.

— Внешняя защита активирована. — Мужской голос возвестил об исполнении команды.

— А внутренняя?

— Повреждена.

— Черт, черт, черт! — Капитан занервничал и принялся расхаживать из стороны в сторону.

Следующий удар отразила защита, и мы смогли перевести дух. Во всяком случае теперь стена устояла, а ее осколки не похоронили