Дорога в Омаху - Роберт Ладлэм

— У нас — свободная экономика, — произнес Сайрус шепотом, поглядывая на Арона, Дженни и Сэма, которые, в свою очередь, теперь уж смотрели на него. — И в этом деле многое замыкается на ней... Больше я не могу разговаривать. Скажите только, а вам не удалось узнать от своего якобы почившего осведомителя, когда и где соберутся эти мерзавцы?

— Они будут везде — в толпе, среди охранников Верховного суда и даже в служебных помещениях!

— Во всем этом — мало хорошего, генерал!

— Планом "Б" предусмотрена подобная ситуация, полковник. Конечно, никого не радует сложившееся положение, и особенно уопотами, но иного нам не дано. И мои индейцы, все как один, готовы исполнить свой долг.

— А как относится к предстоящей битве этот псих Саттон? Я не очень-то симпатизирую этому сукину сыну, но, признаю, актер он бесподобный!

— Что могу я вам сказать? Он говорит, что разыграет величайший в своей жизни спектакль!

— Дай Бог дожить ему до момента, когда в печати появятся отзывы на его игру... В общем, утром увидимся с вами, генерал!

— А как там оба Дези и Роман Зет? — спросил внезапно Хаукинз. — Дело в том, что «смертоносной шестерке» не нашлось места в моем сценарии...

— Если вы решили, что я позволю бить баклуши этим Дези и Роману, то вам, генерал, лучше бы уж чистить нужники!

— Отличный ответ, полковник!

— Конец связи!

Как громом пораженный, Р. Куксон Фрейзер вернулся в своем лимузине в Луисбург-Сквер. Ну а в доме на берегу океана разыгралась немая сцена. Сайрус, главное действующее лицо, стоял возле антикварного белого столика. Напротив него, разинув рты и устремив глаза на призванного на ратное поле полковника, расположились шестеро его сотоварищей, ждавших разъяснений: устроившаяся на кушетке Дженнифер Редуинг, усевшиеся по обе стороны от нее Арон Пинкус и Сэм Дивероу, стоявшие за их спинами оба Дези и втиснувшийся между ними Роман Зет.

— Скажу вам все как есть, ребята, — нарушил молчание импозантный чернокожий наемник. — Будучи связным генерала, я заявляю, что желающие могут еще выйти из игры. Однако как человек, неоднократно проникавший в тыл врага, я могу смело утверждать, что нашим противникам не удастся сорвать замысел генерала Хаукинза, ставшего легендой вовсе не благодаря рекламе, а потому, что он воистину великий стратег. Вы знаете, я не расточаю зря комплиментов!

— Как говорить мисс Эрин, он сказать очень хорошо для черный брат, да, Ди-Один?

— Заткнись, Ди-Два!

— Благодарю за лестный отзыв обо мне, Дези!

— Ты понять, что я иметь в виду?

— Если мне будет позволено высказать свое суждение, — произнес Арон Пинкус, слегка подвинувшись вперед, — то эта услышанная нами шарада, сколь бы хитроумной она ни была, произвела на меня впечатление искусственно усложненной, чрезмерно театрализованной. Действительно ли это диктовалось необходимостью?

— Если отвечать на ваш вопрос в терминах затронутого вами жанра, мистер Пинкус, то сложное театральное действо — наилучшее средство отвлечения внимания.

— Это нам ясно, Сайрус, — молвила Дженнифер, сжимая левой рукой правую руку Дивероу. — Но, как только что сказал мистер Пинкус, действительно ли необходимо усложнять все так? Я думаю, мы могли бы вполне обойтись и планом Сэма, то есть сойти с самолета и сразу же отправиться в Верховный суд на такси — без всяких там лимузинов, не привлекая к себе ничьего внимания.

— Этот план мог бы сработать в обычных условиях, нам же приходится действовать в особо сложной обстановке. Ваш противник обладает большой властью и огромными возможностями. Недаром ради того, чтобы вывести его из состава правительства, ваш друг Сэм готов пожертвовать своей жизнью, в чем мы все убедились сегодня.

— Он был великолепен! — выкрикнула Дженнифер, целуя Дивероу в щеку. — Проплыть столько миль в шторм!..

— Какие там мили! — заскромничал Сэм. — Не более шести-семи, ну, может быть, восемь... Если я правильно вас понял, Сайрус, то это «отвлечение внимания», как выразились вы, необходимо нам потому, что наш могущественный противник вознамерился перехватить нас где-то по пути к зданию Верховного суда и насильственно воспрепятствовать нашему выступлению перед судьями?

— В основном да.

— В основном? А что же еще?

— Так, кое-какие частности, — ответил наемник кратко.

— Не буду делать вид, будто я понимаю все, о чем здесь говорится, но если у нас имеются все основания полагать, что нам что-то угрожает, то почему бы не обратиться за защитой в полицию? И если еще ваши парни будут на нашей стороне, то мы сможем чувствовать себя в полной безопасности, — высказался Пинкус.

— Видите ли, есть ряд обстоятельств, о коих я не упомянул.

— А именно?

— Я не юрист, как вы трое, и все же мне ясно, что к чему. Вашингтон — это не Бостон, где бифштексы и капуста мистера Пинкуса оказывают положительное воздействие на правоохранительные органы. Для того чтобы обратиться за защитой к синим мундирам в округе Колумбия, необходимы весьма веские причины: у них и без того дел невпроворот.

— Ну а чтобы сослаться на веские причины, нам пришлось бы назвать кое-кого из тех, кто занимает высшие государственные посты, — заметила Дженни. — И будь у нас даже еще одна копия злополучной пленки, мы все равно не посмели бы предъявить ее в подтверждение своих слов.

— Почему? — возмутился Дивероу. Мне надоело ходить вокруг да около! Общественные устои попираются, законы нарушаются, а мы должны молчать, да?

— Кошачьи лапки не зря созданы, Сэм! — попытался урезонить его Пинкус.

— О, этого только мне не хватало! Мой босс — пенджабский пророк с Гималаев!. Не будете ли любезны спуститься с высот и объяснить, что хотите вы этим сказать, Арон?

— Ты не в себе, мой дорогой!

— Это мне и без вас известно!.. Вы думаете, легко мне дались эти десять миль? К тому же в бурю? Ведь я попал чуть ли не в настоящий ураган, говорят, сила ветра достигала сорока девяти, не знаю точно, как оно там называется.

— Я хочу вам сказать только то, — произнес холодно Пинкус, пожирая огненным взглядом Дивероу, — что выдержка во время охоты приносит обычно более богатую добычу, чем азартная погоня за дичью.

— Позвольте мне добавить в этой связи еще кое-что, — вмешался Сайрус. — Будет ли кассета у нас или нет, все равно ни одно учреждение в Вашингтоне не допустит никакого компромата на государственного секретаря.

— Но он же в сумасшедшем доме!

— Тем больше оснований для госдепартамента хранить все в тайне, — заявил наемник-химик. — Поверьте, я знаю, что говорю!

— Это же пример всеобщего разложения чиновничества! — взревел Сэм.

— Из чиновников лишь немногие коррумпированы, — возразила Дженнифер. — Большинство же их завалено работой, а платят им гроши. Это преданные своему делу бюрократы в лучшем смысле этого слова — и мужчины и женщины. Они прилагают все свои силы к тому, чтобы решить стоящие перед их бесчисленными отделами проблемы, порожденные борьбой политиканов за голоса, а это нелегко, дорогой.

Дивероу вытащил свою руку из-под руки Редуинг, поднес ее ко лбу и снова откинулся на спинку кушетки.

— Ладно, — проговорил он устало. — Выходит, я по сравнению с вами — тупой идиот! Вокруг творятся ужасные вещи, а все молчат, будто воды в рот набрали! Словно и нет такой вещи, как чувство долга!

— Ты не прав, Сэм, — сказал Арон. — Я знаю, ты никогда не стал бы пороть такую горячку, ведя в суде дело. Прежде чем обратиться в судебные инстанции с заявлением, ты всегда тщательным образом пытался выявить возможные камни преткновения и заранее готовил контраргументы на возражения противной стороны. Вот почему я считаю тебя лучшим юристом в моей фирме. Но здраво ты ведешь себя лишь тогда, когда держишь себя в руках.

— Хорошо, хорошо! Завтра мы будем как клоуны на цирковой арене... Итак, о чем еще не рассказали вы нам, Сайрус?

— О пуленепробиваемых жилетах и стальных касках под вашими головными уборами, — ответил наемник таким тоном, словно перечислял ингредиенты шоколадного печенья.

— Что?

— Только то, что вы слышали. Нам предстоит серьезная игра, адвокат. Завтра после полудня вашим розыском займется великое множество агентов — столько, сколько не сможете вы представить себе, даже обладая таким не в меру богатым воображением.

— Карамба! — завопил Дези-Два. — Разве он не прекрасно говорить!

— Заткнись! Мы можем оказаться мертвый!

— Наплевать на это! Он правильно сказать!

— Я тоже согласный с тобой, ну и что? Мы оба ведь психи!

— В Румынии есть специальные карты для гадания, друг мой Сайрус! — заорал Роман Зет, заерзав на месте, и вытащил длинный нож, скрытый от взора присутствующих обвивавшим оранжевую рубашку синим кушаком. — Румынское лезвие перережет глотку каждому, кто посягнет на наше святое дело, кем бы он ни был!

— Будь по-вашему, Сайрус! — крикнул Дивероу. — Но, учитывая обстановку, я не допущу участия в этом ни Дженни, ни Арона!