Ледобой. Круг - Азамат Козаев

Сивый усмехнулся, оглушительно свистнул и ударил Теньку пятками. Старик нахмурился, посмотрел Безроду вослед, вздохнул, потянул из ножен громадный меч.

– Эх, яблочко мое румяное, убежало от меня, окаянное! – громыхнул Безрод на всю округу. Ворожец передернул плечами – ровно мурашки по спине разбежались. Грохочет сильно, полновесно, только хрип откуда-то примешался, будто горло порвали. – Далеко ушло, не догнать теперь, моя дурочка не закрыла дверь!..

Пятеро впереди подобрались, развернули коней на шум и молниеносно достали мечи. Не было в руках ничего – и на тебе! Тускло блещут в закатном солнце. Сочли преследователей и молча разбились: двое ушли навстречу справа-слева, двое, чуть отстав, – следом, пятый взял посередине.

– Вот ведь сволочи, – скривился ворожец. – Действительно хороши! Ну держись, босота, покромсают за здорово живешь.

То, что делал Сивый, оказалось уму непостижимо, старик едва глаза не прикрыл, только бы не видеть, как брызнет во все стороны кровь и на клинки оттниров наползет соструганная плоть. Безрод сидел на Теньке прямо, руки отчего-то вытянул вперед, и за десяток лошадиных шагов кони полуночников взвились на дыбы. Захрипели, заржали и замолотили передними ногами, ровно отбиваясь от жуткой напасти. Тень галопом пронесся мимо, левый всадник едва не упал – его каурый в испуге попятился, а жеребец правого развернул седока спиной к Безроду. Оттнир даже не хрипел, поник после удара на шею жеребца и выронил меч, левого догнал Стюжень, и громадный клинок напился полуночной крови. Рюг ничего не смог сделать; только отворачивался в седле назад и рубил за спину.

Боевой порядок оттниров сломался, и дело вышло в сущей мелочи – лошади понесли. Кони попятились и, не слушая седоков, рванули прочь, словно из-за поворота вынеслась, щелкая зубами, стая волков. Сивый в мгновение ока догнал рюга, что шел вторым по правому боку, и полоснул вполсилы по спине, неблаго тот мог отбиваться лишь с грехом пополам. Четвертым занялся старик, а пятый, не в силах справиться с обезумевшей лошадью, просто откинулся назад в седле, насколько позволила лука, и ухитрился отвести два удара. Третьего не случилось. Меч пришелся в голову плашмя, кровь немедленно залила лицо оттнира, а сознание отлетело. Не умеряя бега Теньки, Сивый догнал коня, ухватил повод и развернулся в обратное. Помощь ворожцу не понадобилась. Стало бы дело на земле, один на один, при прочих равных обстоятельствах, еще неизвестно как все повернулось; теперь же, когда лошадь испуганно несет, а за спиной громадный клинок сечет со свистом воздух…

Чем ближе подходил Сивый, тем беспокойнее становился конь рюга, и оттнир сделал единственно возможное – соскочил наземь. Если буланый ворожца на всем скаку пронесся мимо, Теньки избежать не удалось – полуночник со всех ног несся к спасительным зарослям, да вот беда, проскочив под носом Теньки, угодил прямо под жеребца, что шел в поводу чуть сзади и правее. Вороной грудью снес оттнира наземь, и тому крепко досталось копытом.

– Я за лошадьми! – крикнул старик, разворачивая к леску – именно туда с испугу подались лошади.

Сивый молча спешился и присел над рюгом. На плаще остался след подковы, копыто угодило в грудь. Вроде жив, шевелится. Безрод откинул полы, расстегнул кожаный доспех, задрал рубаху и молча кивнул. Оклемается. Здоров, жилист, мяса на костях много, такого не вдруг и разобьешь.

– Повезло. Недалеко убежали, – подъехал Стюжень с лошадьми в поводу. – Жив?

– Жив.

– Трое?

– Трое.

– Стало быть, восвояси? Едва душу из меня рюги не вытрясли! Стар я уже для таких скачек! Хорошо, догадался на своего буланого поворожить – понес бы прочь от тебя сломя голову, как эти…

Безрод усмехнулся.

Началось…

К вечеру следующего дня подошли к старому святилищу. Сивый пребывал мрачнее грозовой тучи. Двое рюгов отдали концы, остальные пришли в себя и качались из стороны в сторону, и не будь все трое привязаны к седлам… Тот, что получил удар в спину, едва держался в сознании, остальные двое осоловело глядели кругом и кривились. Оттнир, поймавший меч в голову, выглядел жутко – глаза кровью залило, лицо почернело, а лошадиный побратим шипел и кусал ус – каждый шаг болью отдавался в груди, хоть и шли неходко.

– Чего насупился, босяк? – Утром Стюжень обернулся в город и обратно, прихватил все необходимое для обряда. – Отвада еле сдерживается, хочет немедленно бросить все и примчаться.

– Нельзя ему, – усмехнулся Безрод. – Рядом со мной опасно.

– Проживется – перемелется, перемелется – ветром развеется. Спрашиваю, чего смурной сидишь?

– Разговаривали. – Сивый кивнул в сторону рюгов, сидевших поодаль у валуна. – Парни в недоумении.

– Даже так?

– Мне нечего ответить на их вопросы. – Безрод не отрывал глаз от пламени костра. – Как объяснить вчерашнее?

Стюжень кивнул, присаживаясь у огня. Вопрос. Ниоткуда, не говоря ни слова, выскакивают люди с мечами и хладнокровно бросаются рубить. И будь ты хоть трижды душегуб и негодяй, будь хоть в численном превосходстве, любому кровопуску должно быть объяснение – золото, месть, добыча… Получилось бы так, что мечи прилетели оттуда же, откуда деньги за предстоящее дело, – понятно, другая сторона подсуетилась. Догнали бы прежние грехи – тоже ясно. Но с этим шрамолицым рубакой, о котором ходят слухи по всем полуночным землям, раньше встречаться не доводилось, общих дел тоже не вели, вместе не сражались.

– Я должен им сказать, что парни просто попались под руку? Мне нужны трое, и все равно, кого рубить? – Сивый усмехнулся. – А на рассвете заберу их жизни, потому что одна дура заимела на меня зубок?

– Так не должно быть, – согласился ворожец. – И не будет. Рюги узнают правду. Не знаю, станет ли им легче, но они побеждены в честном бою – это все, что мы можем предложить. Сейчас же все им объясню…

– Нет, – буркнул Сивый, поднимаясь на ноги. – Я сам…

Подошел к пленникам, сел напротив, окатил полуночников мрачным взглядом, и тех отчего-то зазнобило.

– Я – Безрод. Спрашивай, рюг. Знаю, хочешь.

Старший дружины, тот самый, пятый, устало вздохнул. Со вчерашнего дня голова гудела, будто пивной котел, а присел рядом этот шрамолицый – и перестало, словно вымерзло все к такой-то матери.

– Что вчера было?

Безрод какое-то время молчал, глядя на пленников из-под сомкнутых бровей, наконец бросил:

– Вы нужны мне.

– Для чего? – Рюг еле заметно поморщился. – Мы побеждены, сами видим, но что у тебя к нам лично? Ты мстишь? На нас много крови, но за что теперь льется наша?

– Не то. Мне нужны трое сильных бойцов.

– Да. – Полуночник усмехнулся, пожав плечами. – Со вчерашнего дня мы стали значительно сильнее! Укрепим любую дружину!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});