Наездники - Джилли Купер

Фэн не осмелилась взглянуть на Гризел.

Однако, придя в субботу в конюшни, Фэн заметила мрачное выражение лица Сары. Дездемона не могла ступить на левую заднюю ногу. Должно быть, она ушибла ее.

Фэн, Сара и Джейк не спали всю ночь, прикладывая припарки к ее ноге и пытаясь свести опухоль, и выгуливали ее под огромными лос-анжелескими звездами, проверяя, прошло ли онемение. К утру Фэн решила, что она уже поправилась. Английский ветеринар и американский государственный ветеринар решили иначе и устроили совещание с Мэлисом. Фэн чувствовала, что ее присутствие совершенно не нужно.

«У нее здесь сзади напряжение, а здесь опухоль. Думаю, у нее, возможно, раскололась кость,» сказал государственный ветеринар.

«Ей нужна, по крайней мере, неделя отдыха,» сказал английский ветеринар.

«Неделя,» сказала ошеломленная Фэн. «Значит, исключаются и командные соревнования.»

«Полагаю, да,» сказал американец. «Я осмотрю ее еще раз в пятницу, на тот случай, если вы совершите чудо, но боюсь, что завтрашний день совершенно точно выпадает.»

Для Фэн, целую ночь не спавшей, это было уже слишком.

«Чертовы бюрократы,» завопила она. «Вы даже не знаете с какой стороны подойти к лошади. Дайте ей какое-нибудь лекарство. С ней все будет в порядке. У нее часто немеют ноги по утрам.»

Уязвленный американский ветеринар обвинил Фэн в том, что она обращается со своей лошадью как с машиной.

Джейк и Сара стали на сторону Фэн, и, в результате, разгорелся недостойный, перешедший в вопли скандал, который с ликованием слушали собравшиеся вокруг конюхи и наездники, с ненормальным усердием переводя друг другу.

В конце концов, Мэлис взял Фэн за загривок и поволок выпить кофе в спокойный уголок английского клуба болельщиков.

«Ты должна взять себя в руки,» сказал он ей.

«Уже нечего брать в руки,» всхлипнула Фэн. «С Дездемоной все в порядке. Она моя лошадь. Я должна знать.»

«Когда ты увидишь завтрашний скаковой круг,» мягко сказал Мэлис, «то поймешь. Возможно, ты проскочила бы Национальном Кубке или Гран При, но преимущество Дездемоны это скорость, а не огромные устрашающие препятствия, преодолевая которые ей приходится действительно напрягаться. Я знаю, ты любишь эту лошадку, но я не могу позволить тебе выступать на ней, если тебе придется понукать ее каждый дюйм круга.»

«Все постоянно твердят, что главное не победа, а участие. А мне не дают даже участвовать.»

«У тебя впереди годы.»

«Но возможно, у меня никогда не будет такой хорошей лошади, как Дез.»

«Если ты не погубишь ее завтра, то, вероятно, во время Олимпиады у нее появится еще пара трещин. Как ты примиришься с тем, что будешь прыгать на ней и потеряешь ее из-за благих намерений, как бедный Дино?»

При упоминании его имени, Фэн уронила голову на стол и безудержно разрыдалась. «Я пытаюсь, действительно пытаюсь, пытаюсь быть веселой. Я три раза возила Айвора в Диснейленд. Но я надеялась встретиться с Дино. Однажды мы были близки.»

Мэлис похлопал ее по плечу. «Я знаю, как ты ждала встречи с ним, а теперь еще и это. Это ужастное несчастье.»

«Можно мне улететь домой?»

Мэлис покачал головой. «Это не выход. Ты по-прежнему в запасе. Если с кем-нибудь что-нибудь случится, тебе придется прыгать на его лошади. Мне завтра понадобится твоя помощь, твой совет, как лучше проехать этот круг, твоя энергия. Гризел совсем не умеет этого делать. Она все еще сердится из-затого, что я не выбрал ее.»

«Вы, наверное, смеетесь,» сказала Фэн. «Последние несколько месяцев я энергична, как покойник.»

«А еще я хочу, чтобы ты присматривала за Джейком, успокаивала его. Полагаю, он скучает по Тори?» Мэлис поднял бровь. Фэн вдруг почувствовала, что пытается что-то выведать.

«Да,» сказала она. «Конечно, скучает.»

В тот же день Руперт устроил верховые соревнования с Людвигом и Гаем, а Джейк нарушил свое обещание и, подчинившись мольбам Хелен, повез ее в горы. Собирая полевые цветы, он вспомнил пикник, который они устроили с Тори и детьми накануне Чемпионата Мира. Тогда он нашел приносящее счастье соцветие пижмы. Теперь же, зло отражала золотая пижма Хелен, лежащая в нагрудном кармане его рубашки.

Хелен видела, что Джейка одолевает навязчивое чувтсво беспокойства за Фэн.

«Она еще очень молода. У нее еще появятся другие возможности.»

«Ты не думала так, когда была молода,» сказал Джейк, «а с ней так много всего произошло в последние два года. Потеряла Билли, потом ее послали в Ковентри, потом потеряла Дино, а он не приехал и на Игры, а теперь и это. Она очень храбрая и не суетится попусту.»

Ты нужен мне гораздо больше, чем ей, хотелось завопить Хелен. Она была уже сыта по горло всей семьей Ловеллов. Она ревновала к Фэн, ей уже надоела Сюзи, продолжавшая рассказывать, какой Джейк привлекательный и высказывавшая предположения, что он, должно быть, просто безумно влюблен в Тори, если не поддался ее, Сюзи, чарам.

Многие дни не имевшая возможности встречаться с Джейком наедине, она хотела сейчас излить все свои беды. А теперь она столкнулась с полной отчужденностью. Казалось, он отгородил себя от всего внешнего мира. Его не интересовали ни новости, ни пьесы, ни концерты, на которых она побывала в Чаше Голливуда, или даже ужасающее поведение Руперта. Ей не хотелось верить, что то сочуствие, с которым он выслушивал ее, и то, что он спал с ней летом, было всего лишь легкомыслием, связанным с расшатанными нервами, и повышенной ранимостью из-за напряжения перед крупными соревнованиями.

В конце концов, устав идти, они повалились на траву, он лежал, положив голову ей на живот и ничего не говоря, просто вглядываясь в снежные вершины на фоне предвещающего бурю потемневшего неба, блаженствуя в прохладном воздухе, пока наконец не заснул. Не в состоянии вытерпеть потерю драгоценного времени, в течение которого они могли бы заняться любовью, Хелен разбудила его.

«Джейк, ты действительно любишь меня?»

«Конечно люблю.»

«Что-то сейчас по тебе это не очень заметно.»

Джейк приподнялся на локте, его глаза на загорелом лице окружали глубокие тени.

«Неужели ты не можешь понять, что кипение чувств на Олимпиаде или помогает или вредит тебе? Я не могу позволить себе отвлекаться.» Он взял ее руку и положил на нагрудный карман, дав ей почувствовать золотую пижму, «Но ты всегда возле моего сердца.»

«Надеюсь, я воодушевляю тебя,» печально произнесла она.

«Воодушевляешь,» сказал Джейк, а потом, вспомнив Дублин, добавил, «но и отвлекаешь. Я не хочу завтра, вместо того, чтобы сконцентрироваться на победе, беспокоиться о том, что могу сделать какую-нибудь ошибку или выдать себя перед Рупертом.»

«Ты даже не хочешь, чтобы я там была?»