Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв - Анатолий Тарас

Предложение Минина «ополчаться» решительно поддержал упомянутый протопоп Ефимьев. Он обратился к пастве со словами, содержавшими все тот же тезис о «страшной угрозе латинства»:

«Увы нам, чада мои и братия, пришлидни конечной гибели — погибает Московское государство и вера православная гибнет. Горе нам!.. Полвские и литовские люди в нечестивом совете своем умыслили Московское государство разоритв и непорочнуюдеру в латинскую многопрелестную ересв обратитв!»

Речь Саввы убедила большинство горожан поддержать Минина. Однако объявились и оппоненты. Когда Минин заявил: «Сами мы не искусны в ратном деле, так станем кличь кликать по вольных служилых людей», послышались вопросы: «А казны нам откуда взять служилым людям?»

Минин ответил: «Я убогий с товарищами своими, всех нас 2500 человек, а денег у нас в сборе 1700 рублей; брали третью деньгу: у меня было 300 рублей, и я 100 рублей в сборные деньги принес; то же и вы все сделайте». «Будь так, будь так!» — закричали в ответ.

Староста начал сбор денег.

Князь Дмитрий Пожарский

Некая купеческая вдова сказала: «Осталась я после мужа бездетна, и есть у меня ^тысяч рублей, 10 тысяч отдаю в сбор, а 2 тысячи оставлю себе». Богатые купцыНики-товы, Л ыткины и Дощанни-ковы дали более девяти тысяч рублей. Семья промышленников Строгановых пожертвовала 4660 рублей.

л 171

Понятно, что войску требовался умелый и достойный предводитель: «муж честен, кому ратное дело за обычай, который в таком деле искусен и который в измене не явился». Кузьма Минин предложил пригласить воеводой 33-летнего князя Дмитрия Михайловича Пожарского (1578- 171 1642). известного ему по солевому предприятию отца.

Как воевода, Пожарский не проиграл пи одной битвы. Как стольник, ни разуне изменил парям. Пожарский верно служил Борису Годунову, Лже-Дмитрию I и Василию Шуйскому, пока их смерть или отречение не освобождали его от присяги. Князь не присягал ни Лже-Дмитрию II, ни королевичу Владиславу.

К началу XVI века Пожарские богатством существенно уступали многим другим князьям, однако знатностью рода могли соперничать с кем угодно. Их родословная шла по прямой линии от великого князя Всеволода Большое Гнездо (1154—1212). В 1238 году великий князьЯрослав Всеволодович дал в удел своему брату Ивану Всеволодовичу город Стародуб (на Клязьме) с окрестностями. Стародубское княжество (не путать со Староду-бом в Северских землях) находилось между Владимирским и Нижегородским княжествами. Кстати, село Мугреево входило is его состав.171

Иван Всеволодович стал родоначальником династии стародуб-ских князей. Один из них, Андрей Федорович Стародубский, от-

дичился в Куликовской битве. Второй сын этого Андрея Федоровича — Василий — получил в удел волость с городом Пожар (По-гара)172 в составе Стародубского княжества. По названию города князь Василий Андреевич и его потомки получили прозвище «Пожарские», ставшее затем фамилией.

Отец Дмитрия, Михаил Федорович Пожарский отличился при взятии Казани и в Ливонской войне. Но в марте 1566 года Иван IV согнал со своих уделов всех потомков стародубских князей. Решив расправиться с двоюродным братом — Владимиром Андреевичем Старицким, царь поменял ему удел, чтобы лишить верного дворянства, а взамен дал ему Стародубское княжество. Стародубских же князей отправил в Казань и Свияжск. Среди них оказались Андрей Иванович Ряполовский, Федор Иванович Пожарский (дедДмит-рия) и другие.

В 1580-е годы большинство вотчин в бывшем Стародубском княжестве постепенно были возвращены законным владельцам. Но «казанское сидение» нанесло непоправимый урон князьям Пожарским в местническом плане. Их «затерло» новое «боярство», выдвинувшееся в царствование Ивана IV. Так Пожарских, входивших в XIV — начале XVI веков в число знатных Рюриковичей, оттеснили на периферию, что дало повод ряду советских историков называтьих «захудалым родом».

% 172 %

По рекомендации Минина и Ефимьева, горожане решили призвать на воеводство князя Дмитрия Михайловича. Дважды посылали нижегородцы гонцов к нему с просьбой возглавить ополчение; но он отвечал отказом. Во-первых, этого требовал тогдашний этикет: на Руси считалось неприличным соглашаться с первого раза; во-вторых, князь хотел таким способом вытребовать себе большую власть.

Наконец, в Мугреево прибыло целое посольство во главе с архимандритом Печерского монастыря Феодосием. С ним приехал соратник воеводы, сын боярский Ждан Петрович Болтин, приехали именитые нижегородские купцы. Тут Пожарскому пришлось согласиться. Он сказал:

«Рад я вашему совету, готов хотя сейчас ехать, но выберите прежде из

посадских людей, кому со мною у такого великого дела быть и казну собирать» .

Послы ответили, что в Нижнем Новгороде такого человека нет, на что князь возразил:

«Есть у вас Кузьма Минин, бывал он человек с л уж ил ы й, ему это дело за обычай».

Послы возвратились в город и передали нижегородцам слова князя. Тогда те стали просить Кузьму Минина взяться задело. Минин тоже поначалу отказывался, чтобы горожане согласились на все его условия. Главным среди них стало требование дальнейшего финансирования предприятия. Он сказал: «соглашусь, если напишите приговор, что будете во всем послушны и покорны и будете ратным людям давать деньги». Нижегородцы согласились, и тогда Минин написал в приговоре (договоре), что горожане будут выкупать для казны не только свои имения, но даже жен и детей. Об этой удивительной истории расскажем словами Гумилева:

«Казалось бы, оставалось лишь собрать средства и сформировать полки, но не тут-то было. Когда нижегородцам было предложено сделать раскладку средств по населению, население сказало: «А у нас денег нет». Один божился, что его товары ушли на Каспий, другой клялся, что его казна в Архангельске, у третьего приказчики уехали в Сибирь — и денег не давали.

Тогда Козьма Минин, великолепно зная сограждан, бросил свой знаменитый клич: «Заложим жен и детей наших, но спасем Русскую землю!» И снова ник то не был против. Ар аз так, то Минин с выборными людьми взял силой и выставил на продажу в холопы жен и детей всех состоятельных граждан города. Главам се'мейств ничего не оставалось делать, как идти на огороды, выкапывать убытки с запрятанными деньгами и выкупать собственные семьи».

Гумилев Л. Н. От Руси к России. С. 244

СОЗДАНИЕ ЗЕМСКОГО ВОЙСКА

Денег для наема войска нижегородцы собрали много. Но профессиональных военных среди них практически не было. До Смуты в Нижнем Новгороде находилось сйсоло 300 служилых людей (дворян, детей боярских, пушкарей), а сейчас осталось менее пятидесяти.

Зато недалеко, в Арзамасском уезде, пребывали около двух тысяч дворян и детей боярских из Смоленска, Дорогобужа и Вязьмы. Еще до вторжения армии Сигизмунда царь Василий IV (Шуйский) повелел смоленским, дорогобужским и вяземским служилым людям идти на помощь Михаилу Скопину-Шуйскому. Однако после разгрома московских войск у села Клушино они остались без дела и без средств, поскольку их имения заняли войска Речи Посполитой.

Как уже сказано выше, «семь бояр» боялись своего народа, особенно ратных людей. Еще до московского восстания 1611 года они под предлогом защиты окраин по частям разослали в дальние города почти всех московских стрельцов. Смоленские и прочие дворяне вызывали у «семи бояр» особое опасение. Но кнута у них не было, потому им пришлось применить пряник. Из обширных дворцовых (царских) земель в Арзамасском, Ярославском и Ала-тырском уездах этим дворянам выделили довольно приличные поместья.

Однако Заруцкий и его ближайшие сподвижники строили свои собственные планы в отношении этих земель. Поэтому Иван Мартынович отправил предводителям уездов и сельским старостам грамоты, в которых постановление «семи бояр» объявил незаконным, а имения дворянам велел не давать. Дело дошло до столкновений последних с местными гарнизонами и крестьянами. И тут в самый критический момент подоспела грамота Минина с предложением дворянам идти в войско за плату.

Большинство их охотно откликнулось на этот призыв. Они стали съежаться в Мугрее-во к Пожарскому. Когда кязь двинулся в Нижний Новгород, с ним уже было несколько сотен дворян, а по пути присоединились еше несколько отрядов.

В Нижний Новгород в сентябре 1611 года торжественно вошло целое войско, причем войско вполне профессиональное, состоявше издворян,детей боярских, и х б о е в ы х х о л о п о в. Все горожане вышли на улицы и приветствовали ратников радостными криками.

В тот же день воинам выдали жалованье. Сотники и десятники получили по 50 рублей,