Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв - Анатолий Тарас

Командование королевского войска знало о состоянии гарнизона и все же опасалось очередной неудачи. Оно лишь тогда решило штурмовать крепость, когда «сын боярский» Андрей Дедешин, сбежавший из города, указал непрочный участок стены в западной части крепости. Здесь стена опиралась на кирпичный свод в овраге, по которому из города стекали нечистоты. Один из рыцарей Мальтийского ордена взялся подложить под этот свод пороховой заряд и взорвать стену. Кроме того, в предыдущие дни осадным орудиям удалось обрушить часть стены в другом месте.

Все же осаждавшие решили не полагаться только на одни проломы. Они постановили идти на штурм крепости сразу с четырех сторон, чтобы вынудить оборонявшихся распылить свои и без того незначительные силы. На стену предполагалось забраться по штурмовым лестницам, которых заготовили около 80 штук. Лестницы были «такой ширины, чтобы пять и шесть человек могли всходить рядом, а длиной, как самые высокие в лесу деревья».

Вечером 2 июня 1611 года четыре отряда королевского войска заняли исходные позиции. Ровно в полночь, в темноте, соблюдая полную тишину, осаждавшие подошли к крепостной стене в районе Авраамовской заставы, приставили лестницы, незаметно взобрались на стену и начали расходиться по ней, занимая ближайшие башни. В это же время отряд немецких ладскнехтов (600 человек) пробирался сквозь брешь, пробитую артиллерией. Их встретили несколько десятков защитников крепости во главе с Шейным. Завязалась перестрелка. Мальтийский рыцарь, услышав выстрелы, зажег мину, подложенную им под стену. Взрыв обрушил часть ее. Образовался значительный проход, через который проник в крепость отряд Льва Сапеги. Конрад Буссов сообщает:

«Если король и взял крепость, то лишь благодаря тому, что со стороны Днепра стена была взорвана миной на 10 саженей /21 метр/ и через пролом устремилась пехота с развернутыми знаменами, а это привело смоль-нян в такой ужас, что многие побросали оружие и дали убить себя».

Завязался яростный бой на улицах Смоленска. Несколько сотен горожан заперлось в соборной церкви Богородицы вместе с архиепископом Сергием. Когда в собор ворвались враги, архиепископ в полном облачении с крестом в руках пошел им навстречу. Кто-то ударил Сергия саблей по голове. Воины начали прямо в соборе рубить мужчин и хватать женщин. Тогда посадский человек Андрей Беляницын взял свечу и в подвале собора поджег хранившиеся там 150 пудов пороха /2,4 тонны/. Как писал современник:

«И был взрыв сильный, и множестволюдей, русских и поляков, в городе побило. И ту большую церковь, вверх и стены ее, разнесло от сильного взрыва. Король же польский ужаснулся и в страхе долгое время в город не входил».

Воевода Шеин попал в плен. Со злости его сильно избили, а затем отправили в Литву, где держали в оковах «в тесном заточении».

После взятия Смоленска король вместо похода на Москву распустил свою армию и уехал в Варшаву. На это решение повлияло, главным образом, безденежье — наемникам нечем было платить. Но отчасти и эйфория от успеха!

29 октября 1611 года король устроил себе в Варшаве триумф по образцу римских императоров. Через весь город в королевский замок проследовала пышная процессия, во главе которой ехал гетман Жолкевский. За ним следовали конные шляхтичи. В открытой карете, запряженно,й шестеркой лошадей, сидел бывший московский царь Василий Шуйский, одетый в белую парчовую ферязь и меховую шапку. Этот седой старик сурово смотрел исподлобья. Напротив Василия сидели два его брата, а посередине — пристав.

Братьев Шуйских вывели из кареты и подвели к королю. Они низко поклонились, сняв шапки и держа их в руках.

Жолкевский произнес длинную речь об изменчивости счастья, о мужестве короля, восхвалял его подвиги — взятие Смоленска и Москвы, напомнил о былом могуществе московских царей и указал, что последний из них теперь стоит перед королем и бьетчелом. Тут Василий Шуйский, низко склонив голову, дотронулся правой рукой до земли и потом поцеловал эту руку. Дмитрий Шуйский поклонился до самой земли, а младший брат Иван трижды поклонился и заплакал.

Взятие Смоленска и триумф короля в Варшаве убедили почти всех магнатов и шляхтичей, что Москва полностью покорена. Коронный вице-канцлер Феликс Крыский заявил:

«Глава государства и все государство, государь и его столица, армия и ее начальники — все в руках короля».

ВЫСТУПЛЕНИЕКОЗЬМЫМИНИНА

Таким образом, состояние Московского государства за 1611 год лишь ухудшилось. Армия короля Сигизмунда взяла Смоленск и вернула всю Смоленскую землю в состав Речи Посполитой. В Москве стоял иностранный гарнизон. Шведы захватили Новгород и создали в новгородских землях свое марионеточное государство — «Новгородское королевство». По стране свободно рыскали иноземные и местные шайки, грабившие население. Крестьяне истребляли своих господ, захватывали их имущество и земли. Высшее руководство оказалось в плену либо перешло на сторону захватчиков. В государстве отсутствовала реальная центральная власть. Время тогда было просто жуткое. Вот как его характеризовал современник, дьяк Иван Тимофеев:

«Лишенная разума чернь, уподобляясь скоту, утвердила в своем уме весьма безрассудное решение и даже склонилась на то, чтобы погубить начальников и избранных лучших мужей, а особо знаменитых по сравнению с собой, после мучений предать всех смерти, а их имения захватить; это и совершилось»...

<?Временник Ивана Тимофеева». Цит. по книге Гумилева, с. 447

В условиях интервенции, краха центральной власти и армии, последней надеждой Московской Руси стало народное сопротивление, освещенное идеей общественного сплочения во имя защиты Отечества. Сословные противоречия, характерные для предыдущего периода Смутного времени, в определенной мере уступи-

ли место общему религиозно-национальному единству. Силой, сплотившей все социальные группы, выступила православная церковь, увидевшая смертельную угрозу себе со стороны католицизма и униатства, состязаться с которыми в борьбе задуши сограждан она не умела и не хотела.

Заточенный в Кремле патриарх Гермоген продолжал распространять через своих сподвижников грамоты, призывая соотечественников бороться с иноверцами и смутьянами. Центром православной патриотической пропаганды выступил Троице-Сергиев монастырь, гдевоззвания составляли архимандрит Дионисий и

келарь Авраамий (в миру Аверкий) Палицын.170

* # 170 170

С марта по октябрь 1611 года Дионисий и Палицын разослали грамоты Гермогена и свои в Казань и другие низовые города, в Новгород Великий, на Поморье, в Вологдуи Пермь, вкоторыхговорилось:

«Православные христиане, вспомните истинную православную христианскую веру... покажите подвиг свой, молите служилых людей, чтоб быть всем православным христианам в соединении и стать сообща против предателей христианских... Пусть служилые люди без всякого мешканья спешат к Москве, в сход к боярам, воеводам и ко всем православным христианам».

Троицкие грамоты попы публично зачитывали на площадях и в церквях городов. Так было и в Нижнем Новгороде — крупном торговом городе на Средней Волге. Там ее читал в Спасо-Преображен-ском соборе протопоп Савва Ефимьев. Чтение грамоты закончилось горестными восклицаниями людей и вопросами: «что же нам делать?». И тут раздался громкий голос: «ополчаться!» Это сказал земский староста Кузьма Минин, по прозвищу «Сухорук»: «реме-ством говядарь» (торговец мясом), «муж рода не славного, но смыслом мудр».

И звестны скудные сведения о жизни Кузьмы до 1612 года. Ему было тогда около 50 лет. Он роДился в многодетной семье богатого соледобытчика Мины Анкудинова из Балахны. Мина являлся совладельцем нескольких больших «рассольных труб» (промыслов).

Интересно то, что совладельцем принадлежавшей Мине Анку-диновутрубыЛунитская был... Дмитрий Михайлович Пожарский!

Так что, прежде чем стать товарищами по ополчению, Кузьма Минин и князь Пожарский были уже хорошо знакомы.

Л'

ЦяК* |*

мУн!

Староста Козьма Минин

Сочетание богатства, честности и деловых способностей вызывало уважение горожан к Кузьме Минину, избравших его земским старостой. ’Земский (точнее - посадский) староста фактически был посредником между центральными властями (московской администрацией, назначавшей в города воевод) и горожанами. Главной функцией земских старост являлся сбор налогов с населения, что,естественно, придавало им немалый авторитет. 13 годы Смутного времени, когда после каждого переворота прежнего царя объявляли незаконным, а то и сразу было два «царя», законность большинства воевод стала сомнительной, а их реальная власть уменьшилась. Соответственно, роль земских старост возросла еще больше.