Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Задумался над чернилами. Ничего путного, кроме как сажа и спирт в голову не шло. Пожалуй, жидковато будет, надо загуститель типа глицерина, чтобы не трескались высохшие отпечатки, ну и чернила гуще будут. Спирт и сажа не проблема, а до глицерина мне не одну сотню километров топать. Но есть воск, можно попробовать поиграть этими компонентами. Весь вечер занимались алхимией, воск не хотел растворяться, пришлось греть и то и другое, и капать воском по чуть-чуть, подбирая густоту чернил, что бы и жидкие были и с литер не скатывались. С новыми чернилами можно было начинать работать. На этом трудовой день закрыл, и договорились продолжить после заутренней.

Следующий день ученики собирали страницы устава в лотках, причем, пришлось помечать каждому, какую страницу он собирает. Готовые страницы складывали в стеллаж, сколоченный плотниками вдоль одной стены. Но чувствую, одним стеллажом мы не обойдемся, благо, помещение было здоровым — бывший амбар.

Сам занимался сборкой печатного станка. Детали подходили друг к другу плохо, сказывалась ручная проковка и разметка «на глаз». А с другой стороны, если у нас царь с плотницким топором не расстается, то почему бы князю, не поработать весь день напильником. Станком этот верстак можно было назвать с натяжкой. Скорее несколько рамок под лотки со шрифтом на крутящемся столе. За столом должны были работать пять человек. Первый промакивал литеры страницы, лежащей в лотке доской, по формату чуть больше страницы, оббитой снизу войлоком, обмакиваемым в чернила. Стол поворачивался. Второй укладывал лист бумаги в откидную рамку, обтянутую кожей и опускал рамку на литеры, наподобие крышки ксерокса. Тем самым, прижимая бумагу к литерам. Стол поворачивался. Третий прокатывал несколько раз рамку поверх кожи большой скалкой. Стол поворачивался. Четвертый открывал рамку и снимал отпечатанный лист бумаги, кладя его по очереди в одну из пяти стопок, тем самым, давая время чернилам подсохнуть, и складывая страницы, с одного оттиска, друг к другу. Стол поворачивался. Пятый протирал кожу изнутри чуть влажной тряпкой, очищая поверхность, да и листы бумаги на втором этапе лучше прилипали. Кроме того, пятый крутил стол. Станок, по моему заказу, сделали избыточно крепким и тяжелым. После нескольких проб, крутильщика поставил отдельного, а то пятый всех задерживал. Производительность получилась очень неплохой, сказывалось разделение труда — рабочий, не выпуская инструмента из рук и не сходя с места, мог сделать один оттиск в пять секунд. Таким образом, за час шесть человек печатали 720 полу страниц. Или, усреднено, около ста тонких тридцати страничных брошюр в день. Без учета времени набора страницы и брошюровки листов, на это планировал поставить отдельные бригады.

Два дня экспериментов, привели к нескольким модернизациям станка. А также — приспособились, по-разному укладывать лотки с литерами, для лицевой и изнаночной сторон листа, чтобы слева оставалось пустое поле для брошюровки.

Ученики Василия впитывали знания и задавали правильные вопросы. Штат типографии назначили из двух бригад рабочих по шесть человек, одного заготовителя чернил, пятерых наборщиков и десятка брошюровщиков, работающих попарно, иначе, оказалось, неудобно собирать и пробивать брошюры.

Красивой обложкой пока не занимались, просто на чистой титульной странице печатали обычным шрифтом название брошюры.

Пришедший посмотреть на типографию Василий, высоко оценил результаты трудов, но предложил внести виньетки и прочие украшательства, подумав, взвалил на него и это, отдельно оговорив, что все украшательства он делает кратно размеров наших литер. Возникла и еще одна проблема, литеры немного расплющивались, слишком мягкий металл. Отливать из меди или железа для типографии слишком сложно, решил попробовать сплав свинца и олова, по принципу бронзы. Соотношение взял 85 % свинца и 15 % олова, получившиеся отливки были значительно устойчивее к деформациям, хотя можно было бы еще по экспериментировать, но со временем было плохо. Указал все дальнейшие литеры лить из этого сплава.

За наймом рабочих, и их обучением прошло еще четыре дня, за которые сидел в типографии практически безвылазно. Даже не поинтересовался у Василия, как продвигается дело с нашим новым букварем. Из типографии меня, перемазанного с ног до головы чернилами выдернул Патрик, у которого накопилось масса вопросов и он не понимал, почему адмирал тратит время на всяческую черную работу уместную только для простолюдинов. Не стал спорить и убеждать, передал типографию на старшего ученика Василия, велел ему приглядывать за чернильщиком, который чернила нам готовил, тот начал попивать ингредиенты. Поставил задачу, напечатать пока по сотне всех заготовленных брошюр. Доделать рисунки в брошюры, которые еще не успели отлить. Особенно много рисунков было в брошюре медиков. Собранные лотки каждой брошюры не разбирать, а хранить на стеллажах, нам с них еще много печатать будет надо. Когда Василий принесет новые матрицы для букваря, делать их в первую очередь. И обязательно проверять первые оттиски, а то много ошибок и неправильно поставленных букв еще встречается. Одним словом минут пятнадцать отдавал ценные указания, так, что Гордон стал откровенно нервничать.

Начало марта и соответственно встреча весны прошли мимо. Гордон копал слишком глубоко, и вскрыл глубинные слои, спрятанные за золоченой изнанкой российского флота. Оттуда сильно завоняло казнокрадством и приписками, в масштабах, сравнимых с затратами на сам флот. Продажи имущества флота на сторону, в том числе и за границу были умопомрачительные, лишний раз порадовался, что не стал оснащать войска новым оружием, теперь уверен, большая его часть до частей дошла бы только на бумаге.

Штаб, с Патриком во главе, вел настоящее расследование, но нити вели слишком высоко, в том числе толстенный жгут шел к Лефорту. С теми бумагами, которые накопились за пол недели работы в нашем штабе, можно было свалить половину из ближнего круга Петра. Только вот стоило ли это делать? Все они теперь победители и герои Азова, любая критика со стороны тылового адмирала будет смотреться как злопыхательство и черная зависть. Даже если Петр поверит и примет меры осадок все одно останется.

Оставшиеся до конца недели три дня совершал визиты по списку, под лозунгом «Тут у меня неувязочка, по флотским делам, произошла, помогите разобраться, а то Петра Алексеевича беспокоить не хочу».

Флотская казна значительно пополнилась под лозунгом «Ну что вы адмирал, зачем, таким мелким вопросом беспокоить государя — у меня есть немного средств для помощи в разрешении этих проблем». А вот за это немного, торговались с пеной у рта. Для себя решил, менее чем на половину наворованного не соглашаться. При этом было желательно сохранить, если и не хорошие, то ровные отношения.

Тем временем, подготовка к поездке царя за границу подходила к концу. Всех участников оповестили о дате и месте сбора перед выходом. Никаких официальных церемоний и балов не организовывалось, но вся столица бурлила.

Если говорить точнее, то поездка царя уже началась. Еще второго марта вперед уехала первая группа посольства, готовить места стоянок и проверять тракт, через седьмицу после нее и должна была двинуться основная группа. И этот день приближался. Пора было готовиться к отъезду.

Особо готовить было нечего, все распоряжения и письма давно были розданы. Планы работ расписаны на год вперед, разговоры с послами о факториях отложены до возвращения из турне, не надо мне пока их сыра в мышеловке, но и отказываться нельзя, а то придумают еще что-то. Всем послам была выражена искренняя благодарность за их участие в решении моих вопросов, вручены ценные подарки и заверения, заключить договор сразу, как только выполню поручения государя.

В дорогу мы с Таей брали немного, всего то один воз вещей и три воза подарков и образцов товара. Судя по тому, сколько с собой набирали другие дворяне, мы будем серыми мышками на этом празднике жизни. Караван обещал быть не меньше, чем отправленный мной на верфи. А зная скорость передвижения такого каравана, был уверен, Петр пойдет в отрыв налегке, а терять его из виду не хотелось, нужно было напоминать ему про торговые договоры, иначе он про них и не вспомнит.

В связи с этим, переоборудовали наш кунг, для автономного путеществия четырех человек, нас с Таей и двух возниц из морпехов. Морпехи были из обучаемой семерки, по заверениям тайного — лучшие. Остальные пятеро ехали, вместе со своим наставником с остальными четырьмя нашими возами и еще двумя тайными, которых выторговал у командира для внедрения. С внедрением может и не получиться, но иметь подготовленных людей под боком не помешает, мало ли — случай выпадет.

Перед самым отъездом Василий, перебравшийся в типографию и не вылезающий оттуда сутками, передал мне несколько пачек образцов брошюр, можно даже сказать отлично оформленных книжек, и две пачки своих рукописей, одна называлась «Книга Именуемая Календарь» а вторая «Новый способ арифметики феорики или зрительные, сочинен вопросами ради удобнейшего понятия», если по сути, то описание расчета календаря и математический справочник с примерами решения задач, который он хотел дополнить к формируемому букварю и справочнику по новым мерам и весам. Стоит заметить, что математический справочник был уже выполнен по новой системе. Познакомил Василия со своей тенью, велел им работать вместе и подумать, что мы будем тиражировать из новых знаний. Отца Ермолая уговорил остаться с трудом, напоминал, что он главный хранитель знаний, и все яйца в одну корзину складывать нельзя. Теперь для него тут нашлась крайне полезная работа и благодарный слушатель в лице Василия.