Странный мир - Сергей Калашников

– А разве индейцы умеют строить из дерева? – недоумевает Робин. – Они же живут в кожаных шатрах.

– Эти умели. Одеты они были в одежду из веревок, и их вождь, Короткий Улей, расспрашивал меня о том, что даст ему Большой Белый Отец, если его племя откочует за Миссисипи, как и полагается. Будет ли присылать муку и одеяла, без которых им не выжить в безводных степях. В общем, эти индейцы были мирными, и ушли туда, куда им было предписано. – Колхаун с удовольствием вспоминает эту встречу. – Наши разведчики проводили их до резервации. Думаю, они никуда не денутся. Как только тут появятся плантации – придут продаваться в рабство за пару бутылок огненной воды за каждого человека.

Ну вот, планы правительства понятны окончательно. Жить в пустыне не смогут даже дикари. Разве только донецкие индейцы, из числа которых, как он помнит, был родом друг Натин по имени Коулько. Однако стоит еще раз убедиться в том, что не ошибся.

– Вождь Короткий Улей воистину стар и мудр. – Лейтенант уважительно опускает взор.

– Это был юноша, вероятно удачливый охотник. Дикари не ценят ум. Ловкость и успешность – вот что приносит власть ныне и присно и во веки веков. Везде и всюду.

Молодой человек смиренно выражает согласие. Пора завершать разговор. Летние ночи коротки, а вставать он привык рано.

Глава 42

В сопровождение молодому лейтенанту, направлявшемуся осматривать контролируемую территорию, выделили двух опытнейших разведчиков. Сын уважаемого человека не должен попасть в неприятности. Двигались верхом сначала вверх по Теннесси. Проводники объясняли молодому человеку, как читать следы, на что обращать внимание, где удобно напоить лошадь. Наставления бывалых следопытов воспринимались со вниманием и сопровождались заинтересованными вопросами в тему. Молокосос подавал серьезные надежды.

Ночлег прошел без осложнений. Завернувшись в одеяла у костра, путники отлично выспались и продолжили объезд территории, переправившись через реку вплавь. Юный спутник прилежно выполнял все рекомендации своих подчиненных и не пытался ничего из себя строить. Спрашивал обо всем, что им встречалось, не пробовал интересоваться личной жизнью, не доставлял хлопот, одним словом. Во время третьего ночлега, когда топот копыт, донесшийся через толщу земли прямо в уши спящих на ней людей, разбудил разведчиков, молодой офицер молча кивнул на их жесты, требующие сохранять неподвижность.

– Индейцы. Не меньше сотни всадников, – проговорил Кастор. Криви кивнул и привел из низины лошадей. Робин тоже молча кивнул, хотя был другого мнения. Звук металла о камень он явственно различил, а это подковы, которых дикари практически не используют. Бывают редкие исключения, но здесь лошадей действительно много и движутся они с севера на юго-восток.

Жестом пресек намерение солдат вскочить в седла и снова приник ухом к поверхности. Камушки в прерии встречаются нечасто, но регулярно. Прикинул интенсивность лязгающих звуков, слышных относительно редко. Данных для корректного расчета у него, конечно, не было, но на глазок выходило, что если движется примерно эскадрон кавалерии, то отдельные соприкосновения копыт с камнями создадут сходное впечатление.

Спутники замерли в неподвижности. За все путешествие молодой офицер впервые выразил намерение, пусть пока неопределенное. Властный жест – сигнал о принятии на себя командования. Экскурсант превратился в командира. Опытные службисты, всякого повидавшие в походах и гарнизонах, приняли смену ролей и ждут распоряжений. Текут минуты, подопечный время от времени прикладывается щекой к земле.

А у Робина идет интенсивная работа мысли. Батюшка, не дождавшись появления вооруженных отрядов русских ни на южном побережье Гудзонова залива, ни на реке Святого Лаврентия, ни на Потомаке, здраво рассудил, что проникновение по Саванне и Теннесси остается самым вероятным направлением для экспансии. Но оно требует подготовки, создания промежуточных баз и перевалочных пунктов, что осуществимо, поскольку данные территории войсками Штатов не контролируются. Форт Тайо способен только отметить факт выхода сил возможного противника по рекам Теннесси или Огайо, в которую также можно попасть и через русла Камберленда или Кентукки, тоже проходимых для небольших мелкосидящих судов. Но если неприятель навалится серьезными силами, при наличии хотя бы минимальной артиллерии, задержать его будет нечем.

А потому разведать обстановку в окрестностях горы Митчелл, где расположены истоки четырех текущих в Миссисипи и трех направляющихся в Атлантику рек, необходимо, ведь времени на подготовку пути внутрь страны вероятный агрессор имел достаточно. Вот и направляется эскадрон на рекогносцировку, а уж как и кто его послал, какие тайные рычажки и неприметные веревочки государственного механизма или частной инициативы сработали – вопрос отдельный.

Пока ясно только то, что русскими для «приема» племен, переселенных за Миссисипи, готовится нечто основательное силами группы донецких индейцев. Мужики они серьезные, и шуточки у них… памятны ему Коулькины выходки. Насколько молодой офицер помнит «осеннюю степь», пухнуть от голода изгнанники там не будут, а скорее всего неспешно переправятся на южный берег Миссури, куда Штаты еще не простерли свою загребущую длань. А лет через двадцать, когда дойдут у янки руки до этих мест, редкий человек будет возвращаться из Замиссурья по своей воле.

Перемещения других племен через окрестности форта Тайо тоже довольно логичны. Это явно распропагандированные русскими дикари стекаются к плато Камберли и оседают на нынче весьма приветливой земле. Океанские штормы доносят туда немало влаги, почвы плодородны, и безлюдно там… было… по данным картографов… лет десять назад. Этот район стоит в очереди на освоение сразу вслед за долинами Теннесси, Камберленд, Кентукки и собственно Огайо. А до верховий Саванны оттуда действительно не слишком далеко. И как раз к этому месту направляется около сотни подкованных лошадок с всадниками.

То, что переход осуществляется ночью, говорит о нежелании «путешественников» страдать от дневного зноя, и о том, что на этом участке маршрута разведка не ведется. В потемках такими крупными силами проделывать это неудобно.

Кстати, заключение о том, что движутся именно индейцы, разведчики сделали потому, что цивилизованным джентльменам тут искать нечего, а единственное воинское подразделение здешних мест сейчас спокойно сидит в форте. Версия лейтенанта о разведывательном эскадроне регулярной кавалерии в их головах не возникла.

Полчаса терпения, и ухо более не способно уловить даже самого слабого сотрясения земли. Теперь впереди едет лейтенант, а солдаты следуют за ним. Светает. Летом ночи коротки. След виден прекрасно – это целая дорога. Лошади прошли здесь цепочкой, поэтому большинство отпечатков затоптано, но тех, что видны отчетливо, – достаточно, чтобы понять – эти животные были подкованы. Из короткой дискуссии сопровождающих выясняется, что подозрения на этот счет возникали и у них, поскольку лязг металла о камень изредка чудился и им, но делать в этих местах людям на подкованных лошадях решительно нечего.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});