Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - де Гонгора Луис

О прекрасной Мелисенде

Перевод Р. Морана

Давно уснули все люди, Чей сон всевышний хранит, Не спит одна Мелисенда — Императора дочь не спит, Полюбился ей граф Айруэло — И принцесса лишилась сна. В чем мать родила — с кровати Спрыгивает она, Одевшись во что попало, В покои спешит скорей, Где отдыхают дамы, Которые служат ей. Расталкивает инфанта Своих задремавших дам: «Проснитесь, вставайте, сони, Хочу обратиться к вам: Кто сведущ в делах любовных,— Подайте дельный совет, И те меня пожалейте, Кто не знает любовных бед. Полюбился мне граф Айруэло. Ни сна, ни покоя нет». И первой сказала слово Дама преклонных лет: «Услады любви, сеньора, Спешите узнать сейчас, Если до старости медлить, Никто не полюбит вас». Не стала ждать Мелисенда, Не стала смирять свой пыл, Она во дворец поспешила, Где граф Айруэло жил. Но вдруг ей навстречу Эрнандо, Отца ее альгвасил: «Что это значит, инфанта? Я удивлен весьма. Вы или больны от страсти, Или сошли с ума!» «Рассудка я не лишилась, У меня возлюбленных нет, Но в детстве, болея тяжко, Дала я такой обет: Ходить девять суток к мессе В собор Сан-Хуан-де-Латран — Днем ходят мои дуэньи, Прислужницы — по вечерам». Пришлось замолчать Эрнандо; Но за униженье и стыд Разгневанная инфанта Пожелала ему отомстить. «Одолжи мне кинжал, — сказала, — Ночной опустился мрак, На улицах в эту пору Я очень боюсь собак». Едва свой кинжал инфанте Доверчиво подал он, Как замертво рухнул наземь, Ударом ее сражен. А она во дворец поспешила, Где граф Айруэло жил; Там заперты были двери, И никто их не сторожил; Волшебным заклятьем настежь Она распахнула их. От грохота граф проснулся, Стал рыцарей звать своих: «На помощь, ко мне, кабальеро, На помощь, ко мне, друзья! Враги во дворец забрались, Гибелью мне грозя». Но хитрая Мелисенда Такой завела разговор: «Напрасна твоя тревога, Не бойся меня, сеньор; Я — некая мавританка С далеких заморских гор». И тут же ночную гостью По голосу граф признал, Приблизился он к инфанте И нежно за руки взял; В саду под зеленым лавром, В укромной его тени, Без устали предавались Забавам Венеры они…

О прекрасной инфанте

Перевод Р. Морана

Однажды инфанта сидела Под сенью оливы густою, Расчесывая свои кудри Гребенкою золотою. На небо она взглянула, Где солнце являлось миру, И видит: военное судно Плывет по Гвадалквивиру. То прибыл Альфонсо Рамос, Седой адмирал Кастильи. «В час добрый, Альфонсо Рамос, Тебя в этот сад впустили; О флоте моем могучем Какие принес ты вести?» «Сказал бы, но опасаюсь Лишиться жизни и чести». «Не бойся, Альфонсо Рамос, Открыто мне все поведай». «Сеньора, берберские мавры [507] В Кастилью вошли с победой». «Когда б не дала я слово, Твоя б голова слетела!» «Когда б ты мою срубила, Твоя бы не уцелела».

Дочери графа Флорес

Перевод Р. Морана

«Если будешь в Испании — пленницу Привези мне, мавр, из похода: Не белую, не дурнушку, Не низкого рода». Идет из часовни Флорес,— Граф молился жарко и долго, Послать ему сына иль дочку Просил он господа бога. «Горе ждет тебя, граф Кастильи, Жена твоя пленницей станет». «Не быть ей в плену — скорее Последний мой час настанет». Уехал граф, и жена его В неволю попала сразу. «Мавританская королева, Твоему послушен приказу, Красавицу христианку Привез я тебе из похода: Не белую, не дурнушку, Не низкого рода, Не какую-нибудь принцессу, А жену кастильского графа». «Рабыней моей любимой Ты будешь. Служи без страха, Хозяйкой ступай на кухню, Ключи я тебе вручаю». «Моя госпожа, о большем Я счастье и не мечтаю». Королева ходила тяжелой. Была и рабыня с ношей, И обе одновременно Разродились по воле божьей. Королева на троне рожала, На голой земле — рабыня; Родила королева дочку, А невольница — сына. Коварные повитухи, Детей подменив, сплутовали: Мальчика — королеве, Рабыне — девочку дали. Однажды, ее пеленая, Рабыня сказала такое: «Не плачь, не плачь, моя дочка, Дитя, не рожденное мною! Жили бы мы с тобою На родине нашей милой, Тебя бы я цветом жизни — Марией Флор окрестила; Была у меня сестрица — Да к маврам в плен угодила: Забрали ее в неволю, Забрали утром ненастным, Когда рвала она розы В своем цветнике прекрасном». Слова эти королева Из комнаты слышит спальной И шлет своего эфиопа За пленницею печальной: «Что ты сказала, красотка, Что ты сказала, горюя?» «Слова, что я говорила, Тебе, госпожа, повторю я:  «Не плачь, не плачь, моя дочка, Дитя, не рожденное мною, Жили бы мы с тобою На родине нашей милой, Тебя бы я цветом жизни — Марией Флор окрестила; Была у меня сестрица — Да к маврам в плен угодила: Забрали ее в неволю, Забрали утром ненастным, Когда рвала она розы В своем цветнике прекрасном». «Ах, если все это правда, Я тайну тебе открою: Не с госпожой говоришь ты, А со своей с сестрою!» «Все это правда, сеньора, Тебе не посмею солгать я…» И сестры заплакали в голос, Раскрыв друг другу объятья. Король этот плач услышал Из комнаты, где писал он, И своего эфиопа За женщинами послал он. «Что ты плачешь, мое сокровище? Что рыдаешь ты, моя радость? С лучшим турецким домом Я вас породнить постараюсь». Ответила королева: «Немало обид снесла я, Но с кровью собак проклятой Свою смешать не желаю». Тайком сговорились сестры, По саду с детьми гуляя, И обе они вернулись Домой из чужого края.