Источник Вознесения - Брендон Сандерсон

Стиснув зубы, Вин зажгла железо. Потянула лежавший на столе кошелек, и монеты скользнули ей в руку; оттолкнулась другой рукой и вскочила. Затем дождем высыпала монеты и направила их на Зейна. Тот двинулся, чтобы их оттолкнуть. Вин улыбнулась – кровь капала у нее с подбородка – и зажгла дюралюминий. Монеты рванулись вперед, и поднявшийся от резкого движения ветер взвихрил стлавшийся по полу туман.

Комната содрогнулась.

Вин врезалась спиной в стену, растерянно вдохнула: из легких выбило воздух, зрение поплыло. Кое-как придя в себя и оглядевшись, с удивлением поняла, что снова лежит на полу.

– Дюралюминий, – констатировал Зейн. – Тен-Сун мне рассказывал. Мы так и поняли, что у тебя должен быть новый металл, раз ты можешь чувствовать меня сквозь бронзу. Потом мы провели небольшое расследование, и он нашел ту записку от твоего металлурга, в которой как раз были инструкции для производства дюралюминия.

Вин попыталась вникнуть в произошедшее. Зейн применил дюралюминий к одной из монет, которые она в него бросила. Но для этого нужно было от чего-то отталкиваться, чтобы не улететь назад, когда вес Зейна столкнется с ее весом.

И собственный же, усиленный дюралюминием толчок отбросил ее к стене. Соображала Вин с трудом. Зейн пошел вперед – она поползла от него на четвереньках. Туман был почти на уровне лица, и ноздри пощипывало, когда Вин вдыхала прохладный тихий хаос.

Атиум. Ей нужен атиум. Но зерно находилось в плече Тен-Суна, и его невозможно притянуть: тело кандры защищало металл от воздействия алломантов. Как штыри, пронзавшие тела инквизиторов, как ее собственную сережку. Металл, хоть отчасти находившийся внутри человеческого тела, нельзя было тянуть или толкать, если не применять самое сильное из алломантических воздействий.

Один раз она такое уже проделала. И вовсе не собственная сила и не дюралюминий позволили Вин это совершить. А туман.

Вин вобрала его в себя.

Что-то ударило в спину, толкнуло вниз. Она перекатилась, выбросила ноги вверх, но промахнулась – не попала по лицу Зейна на несколько обусловленных атиумом дюймов. Зейн отбил ее ногу, потом толкнул вперед, и Вин упала на пол.

Он смотрел сквозь клубящийся туман. Борясь с ужасом, Вин потянулась к туману, как сделала больше года назад, когда сражалась с Вседержителем. В тот день туман наполнил ее алломантией, дал силу. Она потянулась к нему, моля о помощи.

И ничего не произошло.

«Пожалуйста…»

Зейн снова ударил. Туман по-прежнему оставался безразличен к мольбам.

Извернувшись, Вин потянула за оконную раму, чтобы подняться, и оттолкнула Зейна в сторону. Они покатились по полу, и Вин оказалась сверху.

Внезапно оба взмыли вверх, к потолку, подброшенные толчком Зейна, упиравшимся в монеты, рассыпанные по полу. Врезались в потолок, и тело Зейна придавило Вин к деревянным планкам. Он опять находился сверху – точнее, снизу, но с позиции силы.

Вин задыхалась. Зейн был сильнее. Его пальцы буквально впивались, несмотря на пьютер, и бок ныл от незаживших ран. Вин не могла сражаться с другим рожденным туманом.

Особенно с тем, у которого был атиум.

Зейн продолжал давить, прижимая их к потолку. Волосы Вин упали на него, туман клубился на полу внизу, как медленный водоворот.

Когда рожденный туманом ослабил алломантический толчок, они упали. Но контролировал ситуацию по-прежнему он. Перевернул, бросил. Вин почти потеряла сознание – Зейн снова нависал над ней.

– Все мои усилия пошли прахом, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Я спрятал алломанта среди наемников Сетта, чтобы ты заподозрила его в организации нападения на Ассамблею. Я вынудил тебя драться перед Элендом, чтобы он испугался тебя. Я подталкивал тебя к изучению собственных сил и к убийствам, чтобы ты поняла, какая ты на самом деле сильная. Все зря!

Он наклонился ниже:

– Ты. Должна. Была. Спасти. Меня!

Лицо Зейна находилось в дюйме от лица Вин, он тяжело дышал. Потом коленом прижал одну из ее сопротивляющихся рук к полу, и спустя секунду случилось невероятное – он ее поцеловал.

И одновременно погрузил в грудь кинжал. Вин попыталась закричать, но Зейн закрыл рот поцелуем, продолжая орудовать кинжалом.

– Будьте осторожны, господин! – вдруг закричал Ор-Сьер – Тен-Сун. – Она много знает о кандра!

Зейн оглянулся, руки его замерли. Звук чужого голоса и боль прояснили сознание Вин. Она зажгла олово, чтобы пробудить себя и очистить сознание.

– Что? – спросил Зейн.

– Она знает, хозяин. Она знает наш секрет. Причину, по которой мы служили Вседержителю. Причину, по которой мы следуем Договору. Она знает, почему мы так сильно боимся алломантов.

– Заткнись, – скомандовал Зейн. – Чтобы я тебя больше не слышал.

Тен-Сун смолк.

«Наш секрет… – подумала Вин, глядя на волкодава, видя возбуждение на его собачьей морде. – Он пытается мне что-то сказать. Пытается мне помочь».

Секрет. Секрет кандра. В последний раз, когда она попыталась погасить Ор-Сьера, он завыл от боли. Однако сейчас видела в его глазах позволение, и этого было достаточно.

Вин обрушила на Тен-Суна всю свою гасящую силу. Тот закричал, завыл, но она надавила сильнее. Ничего не произошло. Стиснув зубы, Вин подожгла дюралюминий.

Что-то изменилось. Она находилась в двух местах сразу: чувствовала Тен-Суна, стоявшего у стены, и чувствовала собственное тело в руках Зейна. Тен-Сун целиком и полностью принадлежал ей. Каким-то образом, сама не понимая, Вин приказала ему двигаться, управляла его телом.

Массивный волкодав врезался в Зейна, сбросив его с Вин. Кинжал отлетел в сторону, и Вин поднялась на колени, прижала руки к груди, чувствуя теплую кровь. Потрясенный Зейн перекувырнулся, вскочил и пнул Тен-Суна.

Затрещали кости. Волкодава бросило через комнату – прямо к Вин. Она подхватила с пола подкатившийся к ее ногам кинжал, вонзила псу в плечо, окровавленными пальцами вытащила зернышко атиума, проглотила и повернулась к Зейну.

– Посмотрим, что ты скажешь теперь, – прошипела она, зажигая атиум. Десяток атиумных теней брызнули во все стороны от Зейна, показывая ей все его возможные движения. Сама Вин выглядела для Зейна таким же сбивающим с толку узлом теней. Сейчас они были равны.

Зейн повернулся, и его атиумные тени вдруг исчезли.

«Невозможно!» – подумала Вин.

Тен-Сун застонал у ее ног, и она поняла, что ее атиумный запас исчез. Сгорел. Но зернышко было таким большим…

– Неужели ты думала, что я собственными руками дам тебе оружие против себя? – усмехнулся Зейн. – Ты и в самом деле считала, что я могу отдать атиум?

– Но…

– Кусочек свинца, – пояснил Зейн, приближаясь. – Покрытый тонким слоем атиума. Ох, Вин, тебе и в самом деле надо внимательнее выбирать людей, которым можно доверять.

Вин отшатнулась.

«Заставь его говорить! – подумала она. – Пусть его атиум сгорит!»

– Мой брат говорил, что мне нельзя никому верить… – пробормотала Вин. – Он говорил… кто угодно может предать.

– Он был мудрый человек. – Туман доходил Зейну уже до груди.

– Он был одержимый дурак, – возразила Вин. – Он сохранил мне жизнь, но сломал меня.

– Так это ради твоего же блага.

Вин взглянула на изувеченное, окровавленное тело Тен-Суна. Ему было больно, она видела по глазам. И грохот… грохот в отдалении. Вин снова зажгла бронзу и медленно перевела взгляд на Зейна. Тот приближался, уверенный в победе.

– Ты играл со мной. Ты вбил клин между мной и Элендом. Ты заставил меня думать, что он меня боится, что он меня использует.

– Это правда, – кивнул Зейн.

– Да, но это не имеет значения. Эленд использует меня, но не в том смысле, на какой ты намекал. Кельсер использовал меня. Мы все используем друг друга – ради любви, ради поддержки, ради доверия.

– Доверие убьет тебя.

– Тогда лучше умереть.

– Я доверял тебе. А ты предала.

– Нет. – Вин подняла кинжал. – Я тебя спасу. Как ты и хотел.

Она рванулась вперед и ударила, но надежда на то, что у него закончится атиум, оказалась напрасной. Зейн с небрежной легкостью отступил, позволив кинжалу пройти в дюйме от себя.

Вин закружилась, атакуя, но лезвие лишь резало воздух, скользя по верхам подымающихся волн тумана. Зейн уклонялся от ударов раньше, чем она сама понимала, что собирается делать. «Слишком быстро», – подумала Вин, ощущая жгучую боль в боку и грохот в голове. Или это был грохот Источника Вознесения…

Зейн остановился прямо перед ней.

«Я не могу ударить его, – с отчаянием подумала Вин. – Он же знает, куда я бью, раньше меня».

И замерла.

«Раньше меня…»

Зейн отступил в центр комнаты – челюсти плотно сжаты, глаза потемнели.