Серый туман - Евгений Лотош

— Спасибо. Мы еще поговорим.

Тилос машет рукой и уходит. Помедлив немного, Джао возвращается к себе в комнату по пустынным коридорам.

— Мальчик испытывает ко мне странные чувства, — замечает он в пустоту, когда за ним смыкается мембрана двери. — Он жадно слушает все, что я говорю, но явно с недоверием.

— Суоко несколько раз общалась с ним наедине, — откликается Робин. — Недоверие исходит от нее. А еще он в последнее время упрямо копается в моей логике. Вслух он ни разу не формулировал, но про себя, похоже, начал подозревать, что фальшивый интерфейс – вовсе не весь я, а то и вовсе не я. А кто среди Хранителей признанный эксперт по моим функциям? Ты. Если даже зеленый новичок заподозрил неладное, то уж специалист точно должен заметить такое – а ты молчишь. По крайней мере, именно такую логику я предполагаю. Должен ли я направить его в ложном направлении? Я могу исказить схему работы некоторых стандартных процедур, и он просто запутается, а ты выиграешь время…

— Нет! — резко обрывает Джао. — Так уже совсем неспортивно. Пусть все идет, как идет. Если именно ему суждено вывести меня на чистую воду, а моя судьба – оказаться пойманным за руку зеленым мальчишкой, то пусть. В конце концов, он – моя ошибка, а за ошибки следует платить.

— Ты веришь в судьбу?

— В моем возрасте вообще сложно во что-то верить, — горько усмехается Джао. — Нет, Робин, судьба – просто речевой оборот. Я не верю ни во что. Мне остается лишь делать то, что должно, и надеяться, что не слишком сильно облажаюсь в итоге. Все, хватит хныкать. Поставь-ка автоответчик на «не беспокоить», у меня в Табаронго дела. Я брошу пока здесь проекцию в автономном режиме, присмотри за ней.

23.10.1582, вторник

Михась растерянно озирался по сторонам. Через затененные окна машины все снаружи представлялось в полувечерних тонах. Даже солнце, не по-осеннему весело сияющее с неба, превратилось в какую-то неприлично потертую медную монету.

— А куда едем-то? — нерешительно спросил он Васяна, развалившегося на переднем сиденье и курившего невообразимо вонючую сигарету. Кнопарь. Ну надо же – настоящий кнопарь! А ведь по виду и не скажешь, шпана шпаной. — Я тут вроде бы как… ну, на работу опоздаю… Завлаб с меня шкуру спустит, если что…

— Не дрейфь, программист, — спокойно ответил тот. — Получишь такую отмазку, что твой шеф и пикнуть не посмеет. А посмотрят на тебя умные люди, да понравишься ты им – вообще на новую работу переведут, и сможешь ты на своего завлаба с высокой колокольни поплевывать, — Васян сплюнул в приоткрытое окно. — Помнишь Рыжего?

— Ну да… Мне тогда еще дома от жены влетело за то, что на рогах приполз, — смущенно улыбнулся Михась. — А что?

— Ну, я не программист, у меня специальность другая, — объяснил Васян. — А вот он – спец, да такой, что закачаешься. Кравчук его фамилия. Проверяли мы тебя, значит. Вдруг и не программист ты никакой, а так, языком треплешь. Попался нам как-то один, — Васян снова сплюнул в приоткрытое окно, чуть не попав в деловито бегущую по тротуару дворняжку. — Все бил себя пяткой в грудь да кричал, что он по машинам вычислительным самый крутой во всей Моколе, а то и в Ростании…

Васян замолк.

— И что? — осторожно спросил Михась, увидев, что тот не собирается продолжать.

— Да ничего, — неохотно ответил Васян. Казалось, он уже жалеет, что сболтнул лишнего. — Треплом оказался. Рыжий его враз расколол. Ничего, говорит, не знает, только язык длинный. Еще словечко такое употребил… Блин, как его… Лемур, что ли…

— Ламер, — машинально поправил Михась. — И что?

— Ну, закатали его в спецсанаторий, — опять как бы через силу ответил Васян. — Учреждение у нас строгое, режимное, а он, видишь, говорил много. Вот и упрятали на всякий случай. Эх, времена настали… Раньше бы к стенке его, раз, и готово, чтобы государственных тайн не выдавал, а сейчас чикаются.

Он тяжело вздохнул, видимо, глубоко сожалея о старых добрых временах.

— Васян, погоди, постой, — заволновался Михась. — Какое еще строгое-режимное? Мы так не договаривались! Я не хочу в режимное, мне и без допуска жить хорошо.

— А кто тебя спрашивает? — лениво удивился Васян. — Родина сказала «надо!», гражданин ответил «есть!» Я вот тоже, может, не хотел на государство вкалывать. Знаешь, как мы с ребятами в свое время повеселились знатно? Нас вся шантрапа в городе боялась. Да одни ювелирные мы полсотни раз, не меньше, брали. По нам одним спецбригада общаков работала, да так и не сработала. И попались-то по глупости, на одного лоха на югах наехали, бабок стрясти решили, а он возьми да окажись канцелярской шишкой из крупных. Там нас и повязали. Ну, корешей моих в лагеря, перевоспитываться, а мне предложили – или вышак, или на нас работаешь. Думаешь, я долго выбирал? То-то. Ну да ничо, не фонтан, конечно, но бабки нехилые платят, да и мусора поганого я при случае могу во фронт перед собой поставить. Так что не журись заранее, авось еще и понравится. Опять же, если не понравишься спецам, то отправят тебя на все четыре стороны. Хотя могут и закатать, куда и того, первого, — он плотоядно ухмыльнулся.

Михась совсем пал духом. Он открыл рот, но, взглянув на ехидную рожу Васяна, сидящего вполоборота, стушевался и замолк. Даже если тот просто хохмит, все равно не признается.

Вскоре машина подъехала к старому, но опрятному двухэтажному зданию, обнесенному высоким каменным забором с колючей проволокой наверху. Водитель подрулил к массивным металлическим воротам и высунулся в окно навстречу неторопливо подошедшему охраннику, сунув ему какую-то бумажку. Тот бросил на документ настороженный взгляд, посмотрел на водителя и нехотя махнул – мол, проезжайте. Створки ворот скрипуче поехали в стороны, и машина протиснулась во двор. Ворота позади тут же захлопнулись с глухим гулом.

— Ну, программист, вылазь, приехали.

Васян толкнул дверцу и выбрался наружу. Михась последовал его примеру и оказался на асфальтированной дорожке, ведущей к резному деревянному крылечку. Васян уже неспешно двигался в сторону двери, и Михась поторопился за ним. Оставаться в одиночестве на пустынном дворе строгого режимного учреждения не хотелось.

За дверью их встретил еще один хмурый охранник с разрядником наперевес. Повертев в руках пропуск, который ему сунул Васян, он покопался в своих бумажках, закинул оружие за спину и что-то нечленораздельно буркнул.

— Пошли, — коротко бросил Васян, двинувшись вверх по лестнице.

На втором этаже обнаружилось много обитых черной клеенкой дверей, из-за которых не доносилось ни звука. Васян подошел к одной из них и уверенно дернул на себя. Дверь не шелохнулась. Шепотом выругавшись сквозь зубы, он повернулся к ней спиной и несколько раз сильно ударил ногой, оставив на клеенке неопрятные следы. Похоже, процедура проделывалась им не впервые.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});