Серый туман - Евгений Лотош

— Эффективность – не то, ради чего существует организация, — грустно качает головой Джао. — Именно потому, что я один из старейшин, я еще помню главную идею, когда-то лежавшую в ее основе. Нашей задачей отнюдь не являлось процветание общества и Золотой Век. Скажи мне, юноша, в чем смысл жизни?

Тилос удивленно поднимает бровь.

— Меня сложно назвать юношей, — холодно отвечает он. — И я не понимаю, какое отношение…

— Извини, — быстро перебивает его Джао. — Действительно извини. Я забылся. Разумеется, ты уже давно не ребенок, у тебя собственная голова на плечах. Просто… просто иногда я чувствую себя таким старым…

Негр беспомощно улыбается, разводит руками.

— Да ладно, ничего страшного… — бормочет слегка сбитый с толку Тилос.

— Все равно извини. И все же – в чем смысл жизни? Не нужно чеканных формулировок. Мне интересно, что думаешь ты сам.

— А он есть, смысл? — в голосе Тилоса слышится ирония. — А если я скажу, что его нет совсем?

— Так-таки совсем?

— Так-таки совсем.

Неожиданно взгляд Тилоса потухает. Он отходит к стене, садится на скамейку и начинает вытирать лоб полой куртки.

— Знаешь, иногда я действительно думаю, что жизнь бессмысленна. Все равно конец для всех один. Все, кто родились сто лет назад, уже мертвы. А еще через сто лет не останется никого из живущих сегодня.

— Но останутся великие имена…

— Имена останутся, — легко соглашается Тилос. — Только что с того их владельцам? Лубок в учебнике истории, красивый или страшный, имеет к ним такое же отношение, как голографический пейзаж, — он кивает в сторону длинного панорамного окна, — к настоящему миру. Люди запомнят, как тиран казнил неугодных, а герой спасал невинных. Но что думали герой с тираном, что чувствовали – не узнают вовсе. А может, тиран искренне полагал, что спасает мир? Или герой, в общем, заботился лишь о том, как бы прославиться, а на спасаемых плевал с высокой колокольни? Или он вообще не герой, а заслуги ему приписала официальная пропаганда…

Он вздыхает.

— И все же – неужели в жизни все так плохо? И ты никогда не испытываешь радости? Никогда не улыбаешься? И не видишь ни одного просвета?

— Да нет, почему же, — хмыкает Тилос. — Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. И я делаю то, что полезно для общества.

— Помнишь, год назад… ох, мы даже не отметили твою первую годовщину, нужно исправить. Да, ты вступился за женщину, к которой пристали уличные подонки. Ты понимал, чем рискуешь, лез грудью на нож. Зачем, не спрашиваю, и так ясно, правильный ты зануда… — внезапно Джао широко улыбается. — Что, не нравится определение? А ведь так оно и есть. Ты зануда, и пребывание среди Хранителей лишь усилило это свойство характера. И ты зануда, и я, и все остальные, в общем, тоже. Занудство и есть следование своим идеалам несмотря ни на что.

— Да уж… — Тилос негромко смеется. — Действительно, если смотреть на мир с такой точки зрения, все мы зануды. Согласен.

— Предположим, тогда все закончилось бы хорошо. Бандиты сбежали, прекрасная девица спасена из беды и дарит спасителю свой поцелуй…

— Она была замужем, — качает головой Тилос.

— Но ты-то не знал. Ты просто вступился за нее. А теперь ответь, только честно: вступился ли бы ты так же охотно за угрюмого бородатого мужика с наколками на плечах и толстым пивным брюхом?

— Разумеется, — твердо отвечает Тилос. — Четверо на одного…

— Ничуть не разумеется. Вполне возможно, ты решил бы, что его проблемы – не твои, что он сам виноват, да и вообще – мужик он или не мужик? Погоди! — Джао поднимает руку, останавливая возмущенный возглас. — Я же сказал – возможно. Но даже если бы и вступился, то с куда меньшей охотой. Не спорь.

— Предположим, — после паузы отвечает молодой Хранитель. — И что с того?

— И тут вся суть. Когда ты что-то делаешь для других, ты ждешь благодарности за поступок, сознательно или подсознательно. Это не хорошо и не плохо. Наши животные инстинкты диктуют спасать только тех членов племени, что важны для его выживания, молодых фертильных женщин в первую очередь. А как для молодой женщины естественно отблагодарить спасителя-мужчину?

— Пусть так. Но, извини меня, при чем здесь смысл жизни? И какое отношение…

— Ох, нынешняя молодежь такая нетерпеливая! Я пытаюсь объяснить, почему Хранители решились сыграть в открытую. Сможешь сделать последний шаг самостоятельно?

Молчание.

— Да, наверное, — наконец говорит Тилос. — Все мы видим смысл жизни в том, чтобы помогать другим. Ведь Хранителей так и отбирают, верно? Но, действуя тайно, мы не видим благодарности от тех, кому помогаем, и наши инстинкты бунтуют… Я прав?

— Браво, Семен! — Джао склоняет голову в шутливом полупоклоне. — Можно сколько угодно говорить об эффективности взаимодействия с полицией и чиновниками, но причина нашего раскрытия одна: мы устали от безвестности. Мы хотим признания, а может, и поклонения. О, мы никогда не признаемся себе в таком позорном мотиве, нет, никогда! Но он есть и он определяет наше поведение сейчас, как ни печально.

— Ну и что? — спрашивает Тилос после раздумья. — Что тут плохого? В конце концов, от того, что нам благодарны, никому плохо не станет.

— Видишь ли, человек терпеть не может быть обязанным другим. Благодарность – долг, который нужно отдавать, узы, ограничивающие свободу. Доселе свободный индивидуум вдруг оказывается связанным некими моральными обязательствами. Тут уже начинает бунтовать его собственное подсознание. И ты, оказав ему явную услугу, неожиданно оказываешься его врагом. Выхода всего два: либо навсегда пропасть с горизонта – а лучше вообще на нем не появляться – либо становиться навязывающей себя Силой.

— Почему другим такое можно, а нам нет?

— Потому что мы – не «другие». Наше вмешательство нарушает естественный баланс в обществе. Понимаешь, людям свойственно ошибаться. Но когда ошибается простой человек, даже очень сильный, буквально или фигурально, он не может навязывать свою волю другим бесконечно. Рано или поздно он уйдет, умрет, например, или еще что. А Хранители… Наша сила вечна и несокрушима. Цена наших ошибок многократно превосходит цену других. А у нас еще и есть превосходное самооправдание чему угодно: мы же не для себя стараемся! Худшие преступления в истории человечества совершались не из корыстных, а именно из альтруистических побуждений – посмотри хотя бы на новейшую историю Ростании.

— Джао, о каких преступлениях ты говоришь? — досадливо морщится Тилос. — Мы ликвидируем бандитов и взяточников, помогаем исправлять ошибки в народном хозяйстве…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});