Американская империя. С 1492 года до наших дней - Говард Зинн

Гонения Гитлера на евреев не стали причиной вступления Соединенных Штатов во Вторую мировую войну, как пребывание в рабстве 4 млн. чернокожих не привело в 1861 г. к Гражданской войне. Нападение Италии на Эфиопию, вторжение Гитлера в Австрию, захват им Чехословакии, нападение Германии на Польшу – ни одно из этих событий не повлекло за собой вступление США в войну, хотя Рузвельт начал оказывать Англии очень важную для нее помощь. Тому, что страна приняла участие в военных действиях, способствовало нападение японцев 7 декабря 1941 г. на американскую военно-морскую базу в бухте Пёрл-Харбор (на Гавайских островах). Несомненно, призыв к войне, который в нарушение законодательства высказал президент, вовсе не был проявлением беспокойства гуманитарного характера в связи с бомбардировками Японией гражданских лиц, поскольку японское нападение на Китай в 1937 г. и бомбежка мирных жителей Нанкина не вызвали в США желания воевать. Однако это произошло, когда японцы атаковали одно из звеньев американской империи на Тихом океане.

Пока Япония вела себя как подобало члену имперского клуба великих держав, который, поддерживая политику «открытых дверей», участвовал в эксплуатации Китая, Соединенные Штаты не возражали против ее действий. В 1917 г. США и Япония обменялись нотами, и в американском документе говорилось, что «Соединенные Штаты признают особые интересы Японии в Китае». По мнению автора книги «После империализма» А. Ирайэ, в 1928 г. американские консулы в Китае поддержали приход японских войск. Лишь когда Япония стала угрожать потенциальным рынкам, в которых были заинтересованы США, пытаясь захватить Китай, и особенно когда она двинулась в богатую оловом, каучуком и нефтью Юго-Восточную Азию, тогда Соединенные Штаты встревожились и приняли меры, приведшие к нападению японцев. Летом 1941 г. американцы ввели полное эмбарго на вывоз железного лома и нефти.

В книге «Необнаруженная и существующая опасность» Б. Рассет пишет: «В 30-х гг. правительство США очень мало сопротивлялось продвижению японцев по азиатскому континенту». И далее он продолжает: «Юго-западная часть Тихого океана бесспорно имела большое экономическое значение для Соединенных Штатов, так как в то время наибольшее количество олова, каучука, а также существенные объемы других видов сырья поступали в Америку из этого региона».

Нападение на Пёрл-Харбор было представлено американской общественности как внезапный, шокирующий и аморальный акт. Он являлся аморальным, как и любая бомбежка, но никак не внезапным или шокирующим для правительства США. Б. Рассет отмечает: «Японский удар по американской военно-морской базе стал кульминацией в длинном ряду взаимных враждебных акций. Вводя экономические санкции против Японии, Соединенные Штаты предприняли действия, которые, как широко признавалось в Вашингтоне, увеличивали степень военных рисков».

Оставляя в стороне дикие обвинения, выдвинутые против Ф. Д. Рузвельта (будто он знал о Пёрл-Харборе и ничего не сказал или будто он умышленно спровоцировал налет – все это бездоказательно), ясно: он сделал то, что до него сделал Джеймс Полк во время войны с Мексикой, а после него – Линдон Джонсон в годы вьетнамской войны, а именно: президент лгал общественности относительно того, что считал верной причиной. Симпатизировавший Рузвельту историк Т. А. Бейли пишет: «Франклин Рузвельт неоднократно обманывал американский народ в период, предшествовавший Пёрл-Харбору… Он уподобился врачу, который должен лгать пациенту для его же блага… потому что массы заведомо недальновидны и в целом не могут увидеть опасность, до тех пор пока она не схватит их за горло».

Радхабинод Пал, один из судей на Токийском процессе над военными преступниками, состоявшемся после Второй мировой войны, не поддержал общий вердикт в отношении японских официальных лиц и доказывал, что Соединенные Штаты явно спровоцировали Японию на войну и ожидали ее действий. В работе «Справедливость победителя» Р. Майнар суммирует взгляды Р. Пала на американское эмбарго, касавшееся вывоза железного лома и нефти, и пишет, что «эти меры представляли собой явную и потенциальную угрозу самому существованию Японии». Стенограммы показывают, что на состоявшемся за две недели до нападения на Пёрл-Харбор совещании в Белом доме ожидали начала войны и обсуждали вопрос о том, чем его оправдать.

В меморандуме госдепартамента США о японской экспансии, составленном за год до событий в Пёрл-Харборе, не говорилось о независимости Китая либо о принципе самоопределения. В нем отмечалось: «…наши общие дипломатические и стратегические позиции существенно ослабеют из-за потери рынков Китая, Индии и южных морей (и из-за потери японского рынка для наших товаров, по мере того как Япония будет превращаться во все более самодостаточную страну), равно как и в связи с непреодолимыми преградами нашему доступу в азиатские регионы и районы Океании, богатые каучуком, оловом, джутом и другими жизненно важными материалами».

Вскоре после нападения японцев на Пёрл-Харбор Германия и Италия объявили войну Соединенным Штатам, которые таким образом сделались важным союзником Англии и России. Но какие задачи ставила перед собой Америка, вступая в войну? Исходила ли она из соображений человеколюбия или стремилась к получению власти и выгод? Сражались ли американцы за то, чтобы прекратить господство одних государств над другими, или же ради обеспечения дружественных отношений подконтрольных государств с Соединенными Штатами? В августе 1941 г. Рузвельт и Черчилль, встретившись на острове Ньюфаундленд, подписали так называемую Атлантическую хартию, в которой сформулировали благородные цели послевоенного устройства мира. В ней, в частности, говорилось, что стороны отказываются от «расширения, территориального или иного», что они уважают «право всех народов избрать себе форму правления, при которой они хотят жить». Хартия торжественно декларировала право наций на самоопределение.

Вместе с тем за две недели до подписания этого документа Самнер Уэллес, исполняющий обязанности госсекретаря Соединенных Штатов, заверил французское правительство в том, что и после войны французы смогут сохранить свои колонии: «Наше правительство, учитывая традиционные дружественные связи с Францией, глубоко сочувствует стремлению французского народа сохранить за собой заморские территории в неизменном виде». В «Документах Пентагона» министерства обороны США, посвященных истории вьетнамской войны, обращается внимание на американскую «двусмысленную» политику в отношении Индокитая и отмечается, что «в Атлантической хартии и других документах США заявляли о праве наций на самоопределение и независимость» и в то же время «уже в самом начале неоднократно демонстрировали французам свое желание вернуть Франции ее заморские владения после войны».

В конце 1942 г. личный представитель президента Ф. Д. Рузвельта заверил французского генерала Анри Жиро: «Совершенно ясно, что французский суверенитет будет восстановлен как можно скорее над всеми территориями (метрополией или колониями), над которыми в 1939 г. развевался флаг Франции». (Эти страницы, как и все другие опубликованные в «Документах Пентагона», имеют гриф «Совершенно секретно».) В 1945 г. от «двусмысленности» не осталось и следа. Как заявил Гарри Трумэн в мае, он никогда не ставил под сомнение «суверенитет Франции над Индокитаем». Осенью того же года Соединенные Штаты потребовали от националистического Китая, по решению Потсдамской конференции временно управлявшего северной частью Индокитая, передать эту территорию Франции, несмотря на явное стремление вьетнамцев к независимости.

Это было любезностью по отношению к французскому правительству. А как обстояло дело во время войны с имперскими амбициями самих Соединенных Штатов? Как обстояло дело с «расширением, территориальным или иным», которое Рузвельт отверг в Атлантической хартии?

Заголовки газет пестрели сообщениями о сражениях на фронтах и о передвижениях войск: вторжение в Северную Африку в 1942 г. и в Италию в 1943 г., массированный сенсационный бросок союзников через Ла-Манш в оккупированную немцами Францию в 1944 г., ожесточенные бои по мере продвижения к границам Германии, усиление бомбардировки немецких городов английской и американской авиацией. Говорилось также о победах русских над нацистскими армиями (ко времени десанта через Ла-Манш русские полностью изгнали немцев со своей территории и сражались против 80 % всех вооруженных сил Германии). На тихоокеанском театре военных действий в 1943–1944 гг. происходило постепенное продвижение американцев от острова к острову в сторону Японии, что позволяло с более близкого расстояния совершать разрушительные налеты на японские города.

В то же время за кулисами, не привлекая особого внимания, дипломаты и бизнесмены США, усердно трудились над тем, чтобы после войны экономическая мощь Соединенных Штатов не имела равных в мире. Американские компании стали проникать на те территории, где прежде доминировала Англия. Политика «открытых дверей», обеспечивавшая равный доступ к рынкам, охватывала теперь все страны Европы и Азии, а это означало, что США вознамерились отодвинуть Англию в сторону и занять господствующее положение в мире.