Война мага. Том 4: Конец игры - Ник Перумов

— Это моя природа. Вложенная в меня создавшей.

— Она права, папа, — вступила драконица. — Никто не знает, вернёмся ли мы сюда. Пусть идёт, если… если она, — кивок в сторону неупокоенной, — будет на её попечении.

— Тогда веди, Безымянная.

Деревянное создание безмолвно поднялось, осторожно потянуло Рысь за руку — та повиновалась, словно кукла.

На пороге пещеры некроманта встретили все восемь драконов и преподобный Этлау.

— Время истекает, — сумрачно проговорил Чаргос.

— Мы готовы. Но… Хранители, кто из вас согласен понести на себе вот этих двух?

Драконы молча воззрились на Деревянную и Рысь.

— Это. Совершенно. Необходимо? — разделяя слова, преувеличенно-чётко проговорил Сфайрат.

— Ты прав, многомудрый, — кивнул некромант.

— Необходимо для общего дела или тебе самому? — рыкнул дракон.

— Мне самому, — Фесс не отвёл взгляда.

— Твоя надежда безумна, — вступил Чаргос.

— Нам это не помешает.

— Что ты говоришь!

— Я клянусь. Даю Слово Некроманта, — сами собой вырвались последние слова.

Хранители переглянулись.

— Не стану говорить «теперь отступать некуда», но, Неясыть, если ты станешь смотреть на неё, — кивок в сторону неупокоенной Рыси, — то…

— Знаю, — зло перебил Фесс. — То всё погибнет. Помню, поверьте, уж накрепко запомнил! Но всё равно, драконы, кто согласен нести?

— Я могу. И я, — отозвались Редрон и Менгли.

— Тогда не будем больше мешкать, — Фесс шагнул к успевшей перекинуться Аэсоннэ. — Путь открыт и дело сделано. Драконы! Покажите, на что способны, что хранили все эти столетия. Быть может, это наш последний полёт — впереди битва, по сравнению с которой Скавелл — детские забавы. Драконы, ваша служба пришла к концу, это говорю вам я, Кэр Лаэда, маг Долины, хранитель Мечей, тот, кому выпало переписывать судьбу Эвиала! — горло сдавило, Фесс никогда ещё не произносил ничего подобного. Но выспренные декларации оказались именно тем, чего ждали от него драконы — девять глоток извергли громоподобный рёв, девять пастей испустили струи клубящегося пламени; и девять стремительных крылатых теней рванулись наискось сквозь рушащийся вокруг них мир — туда, где на заокраинном западе лежал загадочный остров со странным именем Утонувший Краб.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ещё тепло, ещё зелены берега и мягки воды широкого в нижнем течении Маэда. Здесь, на юге, куда в былые времена не дотягивалась гибельная длань Смертного Ливня, куда не дошли пираты с прибрежий и ещё не успели вытоптать всё козлоногие — могло показаться, что Мельинская Империя высится гордо и несокрушимо во всегдашней мощи.

Считалось, здесь оплот благородного сословия. Землю пашут не свободные общинники, как на севере, а баронские крепостные. Однако стоило Конгрегации выступить, как именно здесь она потерпела первую неудачу — в «малой войне», потому что сервы отнюдь не горели рвением отдавать жизни за обожаемых хозяев.

Сюда отступили легионы Клавдия — в край брошенных замков и самовольно захваченных баронских земель. Мятежники укрепились, как ни странно, на севере, а здесь, в южных землях, большинство простого люда горой стояло за Императора.

Во всяком случае, пока не докатились вести о разрешённых им человеческих жертвоприношениях.

Клавдий не ударил лицом в грязь. Чуть дальше от реки, по гребню холмистой гряды выстроились многочисленные когорты, сверкая начищенным вооружением, под гордо поднятыми знамёнами с коронованным имперским василиском. Начищены легионные орлы, молодцами смотрят, несмотря ни на что, центурионы, буксинщики готовы сыграть торжественную «встречу».

— Мой Император! — Проконсул отсалютовал правителю Мельина, правый кулак Клавдия впечатался в левую сторону его нагрудника, там, где сердце. — С благополучным возвращением, повелитель. Легионы выстроены для смотра.

За спиной Императора со сходен спускалась передовая манипула Серебряных Лат, привычно смыкали круг Вольные, и проконсул Клавдий смотрел прямо в глаза правителю Мельина.

— Мой повелитель, — встретив Императора привычным салютом легионов, Клавдий вдруг опустился на одно колено. — У меня плохие вести, повелитель.

— Что случилось? — отрывисто бросил Император. — Что-то… с Тарвусом?

Право же, догадаться нетрудно.

— Первый легат Тертуллий Крисп, командир Третьего легиона, прислал известие о гибели графа Тарвуса. Его светлость пал от руки наёмного убийцы. Также оказались отравлены все почтовые голуби, Крисп не мог ни с кем снестись. Отправляемые мной птицы погибали в его лагере, Тертуллий подозревает какое-то чародейство, и я с ним согласен. Только сейчас прискакал гонец. Он здесь и готов всё рассказать непосредственно повелителю, если на то последует императорское соизволение.

За спиной правителя Мельина кто-то сдавленно всхлипнул — похоже, не сдержала чувств Сежес. Закалённая и хладнокровная чародейка прекрасно понимала, что такое смерть Тарвуса, одного из немногих нобилей, с самого начала вставшего на сторону Императора.

— Тарвус. Серая Лига. — Император чувствовал вскипающую ярость. — Ты уверен, проконсул? Гонец — можно ли ему доверять? Знакома ли тебе рука Криспа, как он пишет? Может ли кто-то удостоверить, что писал именно он, а не какой-нибудь маг Солея или Гарама?

— Я могу. — Голос Сежес вновь сделался твёрд. — Пусть принесут свиток.

— В мой шатёр! — обернувшись, гаркнул проконсул. — Мой Император, у меня всё готово. Трапеза…

— Скажи мне сперва, проконсул, почему ты не выполнил прямого приказа и не двинулся на соединение с Тарвусом? С каких пор ты перестал исполнять прямые приказы, Клавдий Септий Варрон? — холодно произнёс Император.

— Да потому что, повелитель, никчёмное это дело, — решительно и твёрдо, с прежней солдатской прямотой ответил Клавдий. — Окажись я вместе с графом, прирезали б нас обоих, и вся недолга. Уйти на восток — значит бросить весь юг, склады, припасы, арсеналы. Куда б тогда вернулся повелитель?

— Ты не исполнил приказ, проконсул. И даже не потрудился объяснить причину.

— Не доверяю я голубям, повелитель. Тем более в таком деле. Вы вот сомневаетесь, а правда ли написана в том свитке, что гонец привёз; ну, так и я тоже усомнился в этом приказе. Нет в нём никакого смысла. Погибельный он. На том стою.

— Поднимись, Клавдий, хватит коленопреклонений. — Император оставался холоден. — Трапеза трапезой, но, сдаётся мне, тебе ещё за многое предстоит ответить.

— А я ответил, повелитель. Это простой легионер обязан, приказ получив, его исполнить, не рассуждая. А если не станут рассуждать первые легаты и консулы, то и войска очень быстро не станет. Вы же, повелитель, нам всё время твердите и твердили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});