Мартовскіе дни 1917 года - Сергей Мельгунов

Оригинальную аргументацію против коалиціи, во имя "политическаго реализма" развил одесскій делегат меньшевик Сухов. Это была единственная серьезная рѣчь против коалиціи — достаточно догматическая, но без тѣх трафаретных и шаблонных "словесных заклинаній". которых было слишком много в ораторских выступленіях квалифицированных представителей "революціонной демократіи". Для него вхожденіе соціалистов во Временное Правительство было таким же "политическим максимализмом", как и желаніе "передать" Совѣтам Р. и С. Д. всю власть. "Политическій авантюризм", он считал "смертным грѣхом" перед русской революціей. Сухов отмѣчал, что революція "первая ступень", только "начало пробужденія общественнаго сознанія" и "поэтому при поверхностном взглядѣ на вещи кажется, что есть только одна сила на сценѣ—пролетаріат, да рядом с ним армія", которая до сих пор ощущает "неясное, неопредѣленное стремленіе к свѣтлому будущему, но никак не больше..." "Сейчас многія силы еще не мобилизованы... но онѣ проснутся, и тогда соотношеніе сил может измѣниться не в нашу пользу... Если мы увлечемся нашей властью сейчас, нашим могуществом, то... от Временнаго Правительства мы можем, быть может, требовать любой закон, надавив на него, как слѣдует... Но... измѣнится обстановка, и то, чего мы добились, пойдет обратно. Это будет дезорганизаціей масс, люди потеряют вѣру в дѣло, а тѣ классы, жизненные интересы которых мы нарушили, не учитывая правильно историческую обстановку, они пойдут против нас, и в этом... может крыться зерно контр-революціи. Надо обладать большим политическим тактом, можно оказывать давленіе, но надо точно соображать, дѣйствительно ли мы стремимся к тому, что достижимо не только в условіях временно создавшихся, но и в условіях, которыя будут немедленно, в послѣреволюціонное время", "надо помнить, что мы не вся Россія" — "мы только соціалистическій — да и не всегда соціалистическій авангард революціонной демократіи"... "Если мы — демократія, если дѣйствительно хотим дѣлать общенародное дѣло, то узурпировать власть, таким образом, как есть искушеніе это сдѣлать, мы не имѣем права". Вхожденіе соціалистов в министерство, оратор считал огромной ошибкой. Они должны были бы своими соціалистическими руками дѣлать несоціалистическое буржуазное дѣло, и это было бы "гибелью довѣрія демократіи и соціалистических партій к своим вождям. К ним предъявляли бы требованія невыполнимыя"... "Посмотрите на положеніе Керенскаго... развѣ он не горит все время, развѣ ему заодно со всѣми не выражается недовѣріе? Один человѣк пошел туда и ему плохо приходится там, плохо под нашим давленіем". "Буржуазное дѣло" должны выполнять "люди из буржуазіи" и насколько Совѣт будет "осуществлять жизненныя требованія демократіи", он получит поддержку страны и "давленіе" на правительство будет дѣйствительным. Не надо только "афишировать этого давленія, не надо опьяняться властью, позволять себѣ таких сцен, как вчера: слыша вчера вызов Врем. Правит., я почувствовал: вот люди, опьяненные властью, которые, неожиданно получив в руки власть, начинают пускаться на эксцессы"[516].

На собраніи была высказана нѣсколькими представителями с мѣст точка зрѣнія, принципіально, может быть, и далекая от коалиціонной идеи сотрудничества и отстаивавшая скорѣе созданіе однородной демократической власти, но фактически проводившая коалиціонный принцип, посколько он считался необходимым в создавшейся конъюнктурѣ "активнаго сочувствія" и "содѣйствія" со стороны "либеральной буржуазіи". Так, делегат одного из провинціальных совѣтов Попов говорил о необходимости существованія "сильной и свободной от всякаго вліянія" (власти) правительства, Временное Правительство это "душа новой Россіи", это ея глаза, это — центр, около котораго должна группироваться вся русская демократія", а чтобы это было так, туда должна войти "настоящая демократія", а не тѣ, которые "покраснѣли за 30 дней". " Двоевластіе призрачно — утверждает Звѣрев. Дѣло не в контролѣ над правительством; само правительство должно быть "единым полновластным органом", исполняющим волю революціонной демократіи. К числу сторонников такой сильной власти принадлежал, конечно, и упомянутый выше Скачков, который обосновал концепцію о "неписанной конституціи", созданной революціей.

В этой гаммѣ многообразных мнѣній Церетелли стремился не всегда удачно вывести "среднюю" линію. Совѣтскій лидер исходил из положенія, что жизнь еще не измѣнила того исходнаго пункта, который заставил в дни переворота Совѣт пойти на соглашеніе с "буржуазіей" и признать Временное Правительство "носителем власти революціонной Россіи'". При существующем соотношеніи сил, Совѣт по мнѣнію Церетелли мог бы теперь "даже захватить власть", но "разум революціи" заставлял исходить из соображенія о том, что "можно удержать и закрѣпить, а не на мгновеніе только завладѣть". Он не дѣлал отвѣтственным Правительство за ту кампанію против Совѣта, которая диктовалась "узкой своекорыстной политикой нѣкоторых кругов буржуазіи"[517].

Акты Правительства свидѣтельствуют, что оно идет на встрѣчу общедемократическим стремленіям. и говорить о том, что "в настоящій момент уже назрѣла та пора, когда мы должны Временное Правительство разсматривать, как кучку, выражающую своекорыстные интересы отдѣльной части буржуазіи"... значит не видѣть того, что совершается. Правительство творит "общенародное дѣло" и "как у пролетаріата оказалось достаточно сознанія для того, чтобы цѣнить единеніе общенародных сил", так же есть это сознаніе до настоящаго времени в тѣх "кругах буржуазіи. которые представлены Временным Правительством и которые играют доминирующую роль". "Я не утверждаю — заканчивал Церетелли, вступая на рискованный путь предположеній, — что это положеніе сохранится. Быть может, тѣм кругам буржуазіи, которые толкают Временное Правительство на безотвѣтственные шаги, на гражданскую войну... удастся достигнуть своего; быть может, общественное мнѣніе, на которое опирается Временное Правительство, измѣнится, сдвинет их нынѣшнюю политику на иныя рельсы, вот... тогда и настанет момент, когда Совѣты Р. и С. Д. вступят в конфликт с Временным Правительством — тогда за нашей спиной будет весь народ, и Временному Правительству останется уйти, и будет создан новый орган общенародной власти".

Будущій "благородный рыцарь" (слова Потресова) коалиціи не обмолвился о ней ни словом и не отозвался на призывы, шедшіе из собранія. Он обоснововал лишь правильность позиціи, запятой Исполнительным Комитетом, логичность которой была дискредитирована выпадами против Временнаго Правительства офиціальным докладчиком. "Стеклов и Каменев, Каменев и Стеклов — констатировал представитель 12-й арміи Кучин — по существу постановки ими вопроса о взаимоотношеніях Совѣта Р. и С. Д. и Временнаго Правительства, представляют из себя одну совершенно опредѣленную, ничѣм друг от друга не отличающуюся политическую линію" Кучин настаивал на том, чтобы резолюція Совѣщанія дала бы "ясный и опредѣленный отвѣт" на вопрос о взаимоотношеніи между Временным Правительством и Совѣтом: надлежит признать с одной стороны, что Временное Правительство "является законной, признанной властью..., которой мы сами поручили власть"; с другой, что "Совѣт Р. и С. Д. или иной орган, который в дальнѣйшем будет представлять революціонную демократію", активно "будет поддерживать Временное Правительство, как законный орган, осуществляющій программу в духѣ требованій демократіи".

Начались закулисные переговоры лидеров фракцій. В гущу их мы проникнуто не можем. "Средняя" линія во имя призрачнаго уже единства революціоннаго фронта стремилась нивеллировать разногласія и под одно знамя поставить несоединимое[518].

В результатѣ получился компромисс, не отвѣчавшій дѣйствительному взаимоотношенію сил и вовсе не соотвѣтствовавшій настроенію большинства собранія. То, что в первоначальном текстѣ резолюціи заключалось "в скрытом видѣ", как выразился докладчик, тѣм же Стекловым, в заключительном словѣ, в новой формулировкѣ было уже отчетливо развернуто. Такой компромисс удовлетворил большевиков, ибо даже внѣшняя словесная формулировка пункта о "контролѣ" и "сплоченіи" вокруг совѣтов цѣликом была заимствована из большевицкой резолюціи — они сняли отдѣльную резолюцію и заявили, что будут голосовать за положенія Исполнительнаго Комитета. Совѣщаніе признавало, что программа Временнаго Правительства "содержит основныя политическія требованія русской демократіи", и что "до сих пор Временное Правительство в общем и цѣлом (отвратительное выраженіе революціоннаго жаргона) идет по пути выполненія принятых на себя обязательств". Совѣщаніе признавало необходимость постояннаго политическаго контроля и воздѣйствія демократіи ("умалчивая о формах этого воздѣйствія) и призывало демократію, "не принимая на себя отвѣтственность за всю дѣятельность правительства в цѣлом, оказывать поддержку Временному Правительству, поскольку оно будет неуклонно игти в направленіи к упроченію и расширенно завоеваній революціи и поскольку свою внѣшнюю политику оно строит на почвѣ отказа от захватных стремленій". Совѣщаніе призывало "всю революціонную демократію Россіи сплотиться вокруг Совѣтов, как созданных революціей центров организаціи сил демократіи, способных в союзѣ с другими прогрессивными силами отразить попытки царистской и буржуазной контр-революціи и упрочить и расширить завоеванія революціи". Вмѣстѣ с тѣм революціонная демократія должна была "быть готовой дать рѣшительный отпор всякой попыткѣ Правительства уйти из под контроля демократіи или уклониться от выполненія принятых им на себя обязательств".