Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

— Мать вашу, нельзя испытывать мое терпение, — вздумалось Лизе с Софкой вырядиться так, чтобы половина уважаемых гостей Белова обронила челюсти. И если Пчёла спокоен, как танк, потому нажрался и сентябрит, то Космос не спускал глаз с Лизы. Ему хватило и того, что перед регистрацией, к этой летучей мышке подкатил знакомый Сани с Урала, воспользовавшись тем, что муж отошёл покурить. Такие эксцессы ничем хорошим не заканчивались, — ангельское терпение, хрен перескочишь…

— Тебя не переплюнуть, — никому и никогда, — и, Кос, ты один такой смелый, и за это официально расплачиваешься…

— Согласись, милая, — Холмогоров рад тому, что в нём не сомневаются, и у него нет опасений в том, что Лиза потеряет свою уверенность, — это здорово, — Кос кратко резюмирует, что они очень правильно друг друга нашли, — и настолько круто, что на нас косо смотрят какие-то родичи Ольки.

— Распущенная молодежь, ничего не поделаешь!

— Похеру, черти какие-то кудлатые…

— Девятнадцатое столетие!

— А выглядят, как из Хазарского каганата.

О том, что произойдет меньше, чем через сорок минут, Космосу и Лизе неизвестно. Маловероятно, что им бы хотелось узнать, какими запоминающимися бывают завершения чужих громких торжеств. Но осколки полетели повсюду…

***

Больницы Холмогоровы не любят. Космос считает их тем ещё адовым местом, но при необходимости не увиливает от системы советского здравоохранения. Лиза с отвращением переносила вид ампул и вычурно-белых стен, но сейчас у неё нет иного выхода. Пора менять приоритеты, и нести ответственность за того, кто по определению слаб. Кто-то скажет, что жизнь готовит им другие сюрпризы, и состояние Лизы — не ко времени и событиям, но Космос сознательно не смешивал то, что царит у него в доме, и то, что происходит за дверьми квартиры на Баррикадной.

Они оба понимают, что не окажись они вчера вечером во дворе высотки на Котельнической, то высиживать им сейчас на мягком диване перед телевизором с видеомагнитофоном, а не ругаться из-за того, что заботливые доктора предписали Холмогоровой несколько дней медицинского наблюдения. А ведь свадьба друга имела шанс на мирный исход. Но, видимо, у них все не как у людей…

Никто не ожидал подвоха. Когда молодожены сумели ретироваться от друзей, дающих советы по деторождению (кому, как не Косматому разбираться в данном вопросе), Пчёла решил продолжить распитие шампанского в часть Саши и Оли. Лиза и Тома, смеясь от вида нетрезвых спутников, вздохнули свободно, осознавая, что этот вечный свадебный марафон наконец-то завершился. Но пока Космос сочинял «салют» для виновников торжества, апрельский полумрак был нарушен резким всплеском стекла. Друзья галопом бросились в подъезд, надеясь, что у Беловых хотя бы прощупывается пульс. Обошлось. И первую брачную ночь Саня с женой провели в квартире старшего Холмогорова. В обстановке далекой от романтической…

Юрий Ростиславович смотрел на невестку с немыми вопросами, но Лиза, расставляя чашки по блюдцам, не могла проронить и слова. В этой ситуации главное переживание для неё — брат, на которого раздосадованный жених, не разобравшись, повесил ярлык предателя. Это било по ней больнее, чем осколки оконных стекол. Вся псарня спущена на Витю, как будто Белый не знал, что не только один Фил должен просчитывать риски.

А Пчёла последнее бы отдал ради своих друзей! Однако Сашка и Оля случайным образом избежали смерти, и на горячую голову друг не мог найти второго «дано» с гранатой в подъезде. Отскочило. Механически выполняя обязанности хозяйки дома, Лиза мрачно размышляла лишь о том, что при случае Белый вряд ли пощадил её брата. Чёртовы игры с огнем…

— Лиза! Присядь, и чаю попей, некрепкого… — академик Холмогоров забирает из рук невестки фарфоровую чашку, в которую так не был налит кипяток. Строгое выражение лица этой девушки никогда не внушало ему доверия в тревожные моменты. Значит, волнуется больше всех, в голове скопление мыслей, но на языке ни единого речевого оборота. Этим она напоминала членкору АН СССР покойную Аду, но нить о сходстве бывшей супруги и юной жены сына моментально отбрасывалась. Чур! — Может, расскажешь, почему все мрачнее тучи? Как это всё понимать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Если тезисно, дядя Юра, то кто-то украл надежду Беловых на радужные сны с пони и каруселями, — блондинка опускается на табурет, поддерживая складки черного платья. Не так она хотела отдохнуть от праздничной суеты, и ничего хорошего граната в подъезде квартиры Сашки предвещать не могла, — а замок на Котельнической потерял свой статус дома высокой культуры и быта.

— Допрыгались, — неутешительно для себя произносит Юрий Ростиславович, выключая чайник. У него свои выводы насчёт того, чем живёт и занимается его единственный и любимый сын. Присутствие в жизни Космоса крепкого семейного оплота внушало незримые надежды, что однажды взгляды парня на жизнь существенно трансформируются, но чудеса с пустого места не происходят, — и на вашей невесте лица нет, вот так начало!

— Здесь каждый выбирает для себя, как лицо держать! Как ему удобно, или как на самом деле следует… — время рассудит, почему Оля ничком лежит в слезах, а Лиза совсем не испытывает к ней жалости. И должна ли?! Холмогоровой есть с чем сравнивать, и если бы она по каждому поводу роняла слезы, то на её век ниагарских водопадов хватило с горкой. — Ладно, дядь Юр, не переживайте, а я пойду, чай Косу отнесу! Он на ночь кофе не пьёт, вы же знаете…

На утро, оказавшись дома, и, рассчитывая, что скоро вернётся к Лизе, Космос был уверен, что с ней всё в полном порядке. Тем более в гости подруги набегут, по его же указанию, проведать и не оставлять одну. Её новое положение внушало ему опасения и в том случае, если волноваться не было смысла. Но, как показывает практика, планы не всегда обречены на успех, а дежурный врач объявил Космосу, что Лиза перенервничала. У организма появилась защитная реакция на окружающую обстановку. Её здоровью ничего не угрожало, но усталость и напряжение забирают своё. Но Холмогоровой не понять, почему на три дня она должна находиться под наблюдением. Вероятно, что на почве грядущих изменений у Лизы с разбега летит крыша, но не только ей одной не по нраву этот стерильный запах больницы.

— А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер! — Кос готов плясать, хохмить и дурачиться, только бы жена лишний раз улыбнулась, но убедить Лизу в чем-то противоположном её воле сложно. Космос вынужден стучаться в закрытую дверку, за которой скрылось его солнце. — Моря и гор-р-р…

— Ты издеваешься, капитан Грант? — песня Космоса прерывается, едва Лиза задает ему закономерный для себя вопрос. — Что ж два дня подряд меня все добивают? То одна скажет, что я ничего в этой жизни не вижу, то другая выразится, что не по канону живу. Теперь ещё и ты с песнями, довольный такой, убила бы! А-а-а-а-р…

Космос всеми способами пытается подбодрить жену, пусть и приехал он к ней довольно поздно. И не был рядом, когда Лиза благополучно упала в обморок на волне пережитых эмоций, делясь с Томкой впечатлениями произошедших событий. Ведь никто не рассчитывал, что среди своих заведётся крыса, которая захочет прервать первый серьезный полет «Бригады». Спасибо, что все живы остались! И относительно здоровы, если бы не подбитый нос Пчёлкина, но не об этом речь.

— Нет, я твой Космос, оставить капитанов всяких… — будущий отец садится на кушетку, и придвигает пленницу районного роддома ближе к себе. На отдельную плату пришлось договариваться в последний момент, когда Лиза пробыла здесь добрых часа два после того, как скорая помощь умчалась по новому адресу. Под наблюдением врачей ей точно будет лучше, но в своей манере Лиза упорно это не признает. — Шли на хрен этих левых мужиков! Я просто песенку вспомнил. Лизк? Глянь на меня…

— Перестань горланить, и так здесь фигово, — несколько обозлённо проговаривает Лиза, — упекли же! Переживать свои волнения я могла бы и дома. Там и стены помогают, а вы все сговорились.

— Ну, считай, что это вселенский заговор! Потому что я так сказал.