Иллюзия обмана - Илона Романова

Возможно, их противостояние длилось лишь несколько мгновений — для соперниц прошли века… Наконец, женщины очередной раз убедились, что на одной земле им не жить, а потому решить свои разногласия мирным путём уже не удастся. Одновременно, как по команде, но всё так же молча, жена Императора и мать Наследника Престола медленно двинулись по кругу, заводя магический танец.

Такой способ выяснять отношения в незапамятные времена придумали сударбские волшебницы. Ну, в самом деле не драться же дамам с оружием в руках! Пользовались, впрочем, танцевальными дуэлями редко, поскольку битва непременно велась насмерть. Тем более, что стараниями Квадры древняя традиция постепенно была утрачена. Оставалось лишь удивляться, откуда о ней знали обе дамы.

Поединок начался. Дробно застучали каблучки Ревидан, и, опоздав лишь на какое-то мгновение, тем же ответила Сиэл. И снова откуда зазвучала мелодия, на этот раз негромкая, плавная, но всё ускоряющаяся и завораживающая. Дуэлянтки сходились и на расстоянии каких-нибудь полутора-двух шагов снова расходились. Кружились, обволакивая одна другую невидимой тканью, отбирая у соперницы силу и жизнь.

Хитрой змеёй скользила Ревидан — птицей, защищающей гнездо, вилась Сиэл. Ненависть и любовь, ревность и верность, гордыня и достоинство, бешенство и бесстрашие неистово сталкивались в грозном танце. Таинственная музыка постоянно меняла свой ритм и звук. В зависимости от того, на чьей стороне был в этот момент перевес. Если побеждала Ревидан — слышней становились барабаны и визг духовых инструментов. Если Сиэл — вступали струнные.

Заворожённые Арнит и Мисмак стояли чуть поодаль, напряжённо наблюдая, но не имея возможности вмешаться в поединок своих жён. Остальные находившиеся в патио видели происходящее и вовсе как через туман.

Музыка звучала всё громче и громче. Крещендо нарастал танец. Казалось, что в мире не осталось ничего, кроме топочущих каблучков да развевающихся одежд. Дамы кружились всё быстрее и быстрее. Вот уже и не различить, где кто — опасный, неистовый смерч метался по плитам патио, неведомым образом обходя препятствия. Или, может быть, проходя сквозь них?

На какой-то момент водоворот распался, и мужчины увидели, что по двору, сбиваясь с танцевального ритма, испуганным язычком пламени мечется Ревидан. Арнит успел заметить, что его жена наконец сбросила нарисованную личину и вернула прежнюю внешность. Он облегчённо вздохнул… За колдуньей неотступно следовала Сиэл, постепенно превращавшаяся из лёгкого летучего облачка в сильную грозовую тучу. И снова понёсся кружащийся вихрь музыки, унося соперниц!

…И вдруг… наступила тишина. Такая, какой не бывает в самый сонный предрассветный час. Плясуньи остановились на полушаге и удивлённо замерли, словно ожидая одобрения зрителей. Несколько секунд стояли неподвижно.

Мужчины молчали.

Потом Ревидан последний раз рванулась к Сиэл! И… рухнула как подкошенная. Она умерла почти мгновенно, успев лишь выдохнуть: "Всё… напрасно!.." Уходя в смерть она, как водится, увидела ускользающую жизнь. Даже пожалела о многом: об упущенной власти, о том, что не стала лучшей среди ведьм, о несбывшейся мести. И ни разу не шевельнулось раскаяние или хотя бы сожаление о напрасно загубленной душе, о бездетности, о так и не испытанной любви…

Император скользнул взглядом по угасшему лицу жены, ставшему теперь таким усталым, постаревшим и непривлекательным, и отвёл глаза…

Сиэл победила… Взгляд её очень быстро стал таким же, как всегда — печальным и кротким. Она с достоинством повернулась, чтобы уйти, но тоже пошатнулась. Арнит бросился поддержать её, однако дама с лёгкой улыбкой отстранила его и, сделав ещё ровно столько шагов, сколько разделяют Мэнигу и Дросвоскр, рухнула на руки Мисмака. Её счастливое, доброе и мудрое сердце, за долгие годы уставшее от тревог, не выдержало. "Всё кончено, — подумала Сиэл. — Но Кайниолу больше нечего бояться…"

ПРОЩАНИЕ

I

— Мама… — шептал Кайниол — Мама я не знал, что так получится…

Он закрыл, ещё не успевшие погаснуть глаза Сиэл. Теперь, сидя на ещё не прогретых весенним солнцем холодных каменных плитах, гладил её по растрепавшимся волосам. Вокруг были какие-то люди. Они что-то говорили. Кажется, даже делали. Не всё ли равно кто и что?

Раздался хлопок ладоней. Явились слуги с носилками. Один из них склонился над останками Ревидан. Судя по тому, как он содрогнулся, надменный взгляд бывшей жены Императора не изменился даже со смертью. Колдунью укрыли мягкой тканью и понесли.

Арнит что-то сказал Кайниолу. Тот даже ответил. Император кивнул и вышел в коридор, оставив за собой открытую дверь.

Мальчику не было больно. Да и как ощутить боль от того, что не может случиться никогда? Он просто был виноват перед мамой. Отныне и навсегда. В голове стучало коварное "если бы…" Тут было не помочь. Ничем. Наследник был ещё слишком юн и не знал, что всё в мире происходит так и тогда, как и когда должно произойти.

Слуги подошли к Сиэл.

— Пойдём, сынок! Тебе не нужно этого видеть…

Мисмак тихонько обнял паренька за плечи. Помог подняться. Кто-то, кажется Таситр, отвёл его во внутренние покои. Не так мечтал Наследник пройти обратный путь по знакомому уже коридору!

Когда Кайниол вошёл в кабинет Арнита, тот стоял у окна и невидящим взглядом смотрел в сад. Юноша встал рядом. Так они и молчали. Похожие друг на друга ростом и обликом. Как никогда близкие. Время шло — никто их не беспокоил.

Вечер принёс ощущение необратимости.

Незаметные слуги зажгли светильники. Один наклонился к уху Императора и что-то шепнул.

— Твои покои готовы. Спать хочешь? — прервал многочасовое молчание Арнит.

Кайниол резко мотнул головой:

— Какой уж тут сон — это позже… А вот есть хочу страшно!

— Ладно… За ужином нам, наверное, будет о чём рассказать друг другу? — как-то робко спросил Император.

II

Тягостный сон мучил Кайниола всю ночь. Зато наутро Наследник проснулся в прекрасном расположении духа. Он ещё некоторое время понежился, не открывая глаз. Потом, улыбаясь, потянулся. Открыл глаза. Понял, что находится не дома. Мальчик резко сел.

Это был не сон!.. Мама…

Разом навалились вчерашняя беда… Никто и ничто не могло здесь помочь… Жизнь, о которой он мечтал несколько месяцев начиналась прямо сейчас… А как её начинать, если всё рухнуло? Со смертью матери умерло его детство. Всё! Отец и младшие братья будут жить там, где когда-то обитало счастье. Здесь же остаются лишь долг и человек, по чьей вине всё это произошло.

"Почему именно в моих жилах течёт сто раз клятая императорская кровь? Зачем я сунулся в эту дурацкую Мэнигу? Как я мог вчера же не отречься ото всего — Короны, да и родства этого? Ма-ама! Мама… Превь… Никуца… Таситр… да и мы с Арнитом тоже — сколько ещё жертв? Я не справлюсь… Не могу! Ненавижу! Не хо-чу! — Кайниол разрыдался от бессилия, боли и совершеннейшей безысходности… — Поздно! — сказал в его душе другой глухой и совсем взрослый голос. — Не пристало Наследнику Престола, добровольно взявшему на себя груз власти, скулить и жаловаться. Я дал согласие… и присягу принял от самых дорогих людей! Придётся нести и ответственность. Теперь речь не о том, что я хочу или даже могу… Должен. В память о дюках. О Преве и Никуце. Ради мамы… Я — Наследник и Соправитель!"

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});