Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

забиться в самые глухие и тёмные уголки Форонтиса, став лишь бледной тенью грозных предков. С гномами люди жили довольно-таки мирно, но не по причине искренней, братской любви, а потому, что осаждать гномьи подземелья, имевшие крепкие стены, мощную артиллерию и пару десятков секретных выходов — было пустой тратой времени и средств. В свою очередь коренастые гномы не любили слишком долгие прогулки, предпочитали плотно поесть и хорошенько поспать, так что дальние военные походы вдали от дома и щедрого стола совершенно их не привлекали.

Однако весь многовековой жизненный уклад в одночасье рухнул, когда более чем тысячу лет назад на холме, где прежде стоял древний магический алтарь, а ныне распростерся город Эрадуис, впервые открылись пространственные врата, и из них вышли стройные, прекрасные люди с ярко светившимися глазами. Они мнили себя полубогами, прирождёнными властителями всего и вся и, едва ознакомившись с коренными обитателями, некоторые из которых были похищены и подвергнуты всевозможным экспериментам, приводившим в итоге к медленной и мучительной смерти, приняли решение покорить новый мир и превратить его в одну большую колонию, чьё варварское население будет принуждено обеспечивать ресурсами благородных представителей Вечной Империи. Высшие эльфы видели, что, хотя враг кратно превосходил их числом, но при том заметно отставал в техническом развитии и сильно уступал в магических искусствах, и с этим расчётом они составили план скоротечной войны. В его основе лежала тактика запугивания через тотальное уничтожение нескольких королевств, при котором города не захватывались, а полностью стирались с лица земли вместе со всеми его обитателями.

Так оно и произошло, по крайней мере, в самом начале Великой войны. В первые четыре недели при помощи могущественных заклятий, недоступных сильнейшим из людских чародеев, эльфы играючи разгромили в пух и прах объединённую армию всех соседствовавших с вратами княжеств и успели разрушить до основания две столицы. Они обрушивали с небес на головы противника град, размером с пушечное ядро, вызывали десятки ревущих смерчей, подбрасывавших рыцарей к облакам, сыпали бесконечными молниями, разверзали земные недра, поглощавшие крепостные стены и башни, и поливали поля синим, живым огнём. Они уже ощущали себя новыми властителями планеты, рисовали в воображении роскошные поместья посреди бескрайних латифундий и длинные вереницы закованных в цепи рабов, но внезапно у ворот Уобрух Карак-Зума им дали решительный отпор и ход войны переломился, ибо у гномов, никогда не обладавших магическими способностями, для противостояния чародеям был припрятан смертоносный туз в рукаве. Не терпевшие презрительного и высокомерного отношения к себе бородачи заключили с людьми военный альянс и стали пядь за пядью отвоёвывать у эльфов захваченные земли, пока не оттеснили их назад к плацдарму.

Тогда Имперский Совет, не желавший мириться с позорным поражением от никчёмных букашек, проголосовал за смену боевой тактики. На передовую взамен небольших, мобильных отрядов во главе с архимагами отправили купные подразделения пехоты и кавалерии, состоявшие из молодых эльфов, с самого рождения лишённых магических сил. Людское оружие и доспехи смотрелись на фоне эльфийской экипировки, как неотёсанная дубина возле покрытой узорами булавы, а пара сотен лет боевой подготовки и муштры в совокупности с ещё не растерявшими молодость телами позволяли почти каждому из пришельцев сражаться наравне с лучшими из лучших фехтовальщиками королевств. Эльфийское командование, высоко оценив результаты первых стычек, решило, что им удалось вернуть стратегическую инициативу, и приступило к разработке плана нового наступления, когда те самые «пустышки», как они их презрительно называли, стали стихийно брататься с противниками и переходить на сторону Альянса, и в то же самое время в их собственном тылу разразились повсеместные беспорядки и произошёл ряд крупных диверсий, парализовавших всю хозяйственную жизнь страны. Внезапно на их шее сомкнулись клеши.

После утраты исторической родины началась вторая эпоха, получившая говорящее название Тёмной. Главной напастью того ещё более давнего времени стала отнюдь не гибель большей части населения, не утеря былых колоний, не колоссальный откат научного прогресса и даже не первая встреча с кровожадными и ненасытными демонами, а то ранее невиданное явление, при котором среди нового поколения благородных эльфов стали появляться дети, заметно уступавшие родителям в магических способностях, а вскоре и вовсе их лишённые. Однако и это было лишь половиной беды, потому что вместе с упадком сил пришло и старение. Никогда прежде эльфы не знали смерти от старости, лишь гибель в бою или кончину от выпитой чаши яда, и проживали целые тысячелетия, не замечая тех мельчайших изменений, которые неумолимо толкали их в могилу, и только скоротечная, по их меркам, жизнь ослабших потомков заставила их раскрыть глаза на нелицеприятную истину об их собственной смертной природе.

Это стало сущей трагедией для всех эльфов, разрушившей весь их прежний образ мыслей и смысл жизни, но великие и горделивые умы не стали так просто сдаваться и вознамерились во что бы то ни стало вернуть то, что они считали своим по праву. Львиная доля сил Бессмертного народа, как они настойчиво продолжили себя называть, была брошена на поиски ответов, и они были получены, только вместо сплочения общества, они привели к его размежеванию.

Издавна науке было известно, что продолжительность жизни любого существа, будь то зверь или гуманоид, зависела от его магической силы, из чего был сделан единственный логичный вывод, что истинное бессмертие могло быть обретено только через увеличение этой самой силы до той отметки, какой некогда обладали Перворождённые, однако главное препятствие к воплощению этой задумки было заложенное с самого рождения ограничение на развитие магического потенциала. Неудивительно, что идеи чистоты крови и направленной селекции завладели умами великих родов пуще прежнего, что вылилось в непрерывную череду актов инцеста между кровными братьями и сёстрами, родителями и детьми. Эти порочные, расчётливые связи порой приносили желаемые результаты, но куда чаще порождённые ими плоды оказывались настолько прогнившими, что на их фоне выкидыш или мертворождение начинали казаться наименьшим злом, в котором просвечивало божественное милосердие.

В то же самое время, младшие, уже успевшие растерять былую мощь ветви, недопущенные до высокородного кровосмешения, были вынуждены искать источники возвышения в иных, прежде сокрытых сферах знания, не видя перед собой никаких моральных преград. Это было время смелейших, порой шарлатанских, но зачастую фантастичных экспериментов, погубивших множество невинных жизней, среди которых особенно выделились три случая. Про первый, самый провальный из них, про гибельный союз с демонами, вам уже довелось услышать из уст болтливого Афаэндра, про сомнительные успехи второго — элексира Феникса, обрекшего своего создателя на бесконечные и непрекращающиеся ни на секунду адские муки самосожжения и возрождения, вам расскажут со злорадной улыбкой на губах