Анарх - Дэн Абнетт

просто упали замертво, с ушами и мозгами, превращенными в кашу от величины его ярости.

Он сорвал свои серебряные латные перчатки и обнажил руки. Он сфокусировал свои магистерские силы, призывая темные сущности далекого варпа, которым он служил. Хор вторил его мольбе, произнося слова и заклинания, которые предшествовали человечеству. Святая ранила его в Уреппане, и истощила его псайкомантическую силу. Он направил все, что у него осталось, чтобы спастись.

Имматериум изогнулся, разделяя воздух вокруг него. Нечистые ветра всасывали и визжали. Усики желтой молнии мерцали вокруг его жестикулирующих рук.

Он открывал врата, чтобы сбежать. Он отодвигал завесу варпа в сторону одной только силой воли, пробивался сквозь подпространственные мембраны, и настежь открывал дверь, чтобы шагнуть сквозь нее в безопасное место.

Майло видел, как реальность искривляется вокруг демиурга. Еще один вихрь. Меньше, чем в Уреппане, который Сек открыл, чтобы уничтожить Беати, менее контролируемый, менее стабильный. Но все равно дверь. Выход.

Майло закричал, побежав вперед, руки хватали его со всех сторон и тянули вниз.

Макколл бежал к горящему помосту, опустошая последнюю обойму своего автопистолета в спину Анарха. Им нужно было остановить его. Это была точка всего. Им нужно было убить его здесь, сейчас, до того, как он ускользнет прочь и станет невидимым и неотслеживаемым на еще десятилетие или больше.

Холофернэс отбил кулаком беснующегося этогора в сторону и схватил упавшее силовое копье мертвого экскувитора. Другие экскувиторы неслись к нему, подняв копья для удара.

Копье было длинным и тяжелым, больше алебарда, чем копье. Кончик лезвия был широк, как у ножа мясника, и оно было длинным, как тактический гладиус. Вес и баланс копья были плохими.

Но оно не слишком отличалось от вирмовых копий, с которыми он учился обращаться давным-давно на Итаке.

Он отвел его назад, согнув правую руку, левую вытянув перед собой, расположив копье горизонтально рядом со своим лицом. Он видел Макколла, далеко внизу, с скзерретом в руке, забирающимся на помост, чтобы схватить убегающего магистра.

Танитский охотник был прав. В конце концов, все дошло до серебряного клинка.

До обнаженных лезвий.

Холофернэс метнул. Бросок был хорошим. Копье летело так же верно, как морское копье. Он увидел, как оно попало, войдя в спину Анарха, глубоко закопавшись, прорезавшись насквозь, пригвоздив оперенный торс демона.

Он увидел, как демон пошатнулся вперед. Он увидел, как подпространственные врата задрожали, развернулись, а затем схлопнулись в потоке грязного света.

Экскувиторы набросились на него, сбивая его с ног рубящими, мясницкими ударами. Он боролся с ними, цепляясь и ударяя кулаками. Их руки были на нем, нечеловечески сильные, прижимающие его, держащие его. Он не мог вырваться.

Холофернэс посмотрел вверх, кровь струилась по его лицу, и увидел глаза экскувитора, который прикончит его.

— Вахуз вой сех! — проорал экскувитор, когда направил копье вниз.

— Итака! — ответил Холофернэс с последним вдохом, который он когда-либо сделает.

XX. КРОВЬ ЗА КРОВЬ

Гаунт с Баскевилем поднялись по лестнице сводчатого подвала с Бленнером, тащащимся за ними.

— Грае! — крикнул Гаунт.

Полковник Грае и его личный состав из Урдешских пехотинцев топтались в освещенном лампами проходе, сжимая свое оружие и посматривая вверх с испугом при звуках разрушения, грохочущих во дворце над ними.

— Что это, мой лорд? — спросил Грае.

— Еще одна, — сказал Гаунт. — Еще одна машина скорби. Сильнее, чем первая. Дворец эвакуирован?

Грае помотал головой.

— Мы едва начали, — сказал он. — Энергия только что появ...

Гаунт протолкнулся мимо него. — Где магистр войны?

— Я не знаю, — откликнулся Грае, спеша за ним. — Я думаю, что все еще здесь.

— Черт возьми, Бартол, — пробормотал Гаунт. Он посмотрел на Грае. — А Беати?

— Забрали наверх, — сказал Грае. — Медики забрали ее...

— Это во дворце, — сказал Гаунт. — Там, наверху. Охотится на любую цель, которую может найти. Оно будет искать Макарота, Святую... это ее цель...

— Как нам остановить это, мой лорд? — спросил Грае.

Гаунт уже бежал вверх по лестнице в главный зал крыла.

— Я не знаю, сможем ли мы, — сказал он. — Я видел это.

— Это мерзость, — сказал Баскевиль Грае. Он пожал плечами офицеру разведки. — Я думаю, что эта ночь уже была достаточно долгой.

— Не поднимайтесь туда! — взвыл Бленнер позади них. — Прячьтесь нафес!

— Лучшее, на что мы можем надеяться – это замедлить это, — сказал Гаунт Грае. — Выиграть какое-нибудь время, чтобы вытащить отсюда Макарота и Беати.

— И вас, сэр, конечно же? — сказал Грае.

— Где моя дочь? — спросил Гаунт.

— Размещена со Святой, — сказал Грае. — Часовня. Туда ее отвели. Все выжившие...

Гаунт посмотрел вниз по лестнице на Урдешских солдат.

— Все вы, за мной, — сказал он.

— Вы слышали Лорда Исполнителя! — прокричал Баскевиль.

Они ворвались в главный коридор, Баскевиль сформировал Урдешцев в огневые линии позади Гаунта. Грае и Бленнер бежали за ними. Разбитое стекло усеивало пол. Гаунт мог чуять горение. Он мог слышать отрывистый оружейный огонь, а затем ответный вой клинка по точильному кругу.

Персонал дворца, спотыкаясь, шел в противоположном направлении, спасаясь бегством, паникуя. Некоторые были ранены и истекали кровью.

— Не ходите туда! — крикнул один человек.

— Наружу! Выбирайся! — сказал ему Гаунт, пока пробегал мимо. Гаунт не останавливался. С мечом в одной руке, с болт-пистолетом в другой, он рвался по длинному коридору к источнику шума.

Он замедлился, когда почувствовал, что земля начала трястись.

Стена впереди разрушилась в ливне из камня и пыли. Появилась машина скорби, плывущий октаэдр из режущих, скользящих клинков, окружающих внутренний свет.

Она медленно приближалась к ним, производя пронзительный визг