Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

туда десятки тысяч? Большая их часть, прямо скажем…

Он бы всё-таки увернулся — Иджеса он уже видел и метнулся от него вбок — но, охнув, запнулся и грохнулся на четвереньки. Эркенгер, вовремя поставивший подножку, криво ухмыльнулся Гедимину. Тот, благодарно ему кивая, уже поднимал Маккензи за металлический воротник. Серебристая обшивка скрежетала под когтями.

— Ты, куча слизи, всё гетто собрался оставить под бомбёжкой⁈ Они тебе это всё отстроят, а ты их выкинешь под омикрон-шквал⁈

Переборка, к которой приложили Маккензи, жалобно затрещала. Сармат задёргался.

— Джед! Ис! Эрк! Эрк, ты ж медик! Уймитесь, дайте сказать! — кое-как прохрипел он — похоже, Гедимин слишком крепко надавил ему на воротник. — Никого… нигде… не кинут!

Сармат ослабил хватку. Маккензи схватился за шею и закашлялся. Кашлял он долго и старательно, вполглаза следя за Гедимином и Эркенгером. Ремонтник покосился на медика — тот коротким жестом показал «притворяется». Сочувствия в его взгляде не было ни на молекулу.

— Вот стоило минуту порассуждать теоретически… — пробормотал Маккензи, потирая шею; жест Эркенгера он тоже видел — и изображать полупридушенного перестал. — Спокойно, Джед! И вы двое — тоже! Вот проект, сами чертили, — он рассчитан на всех, и все туда влезут! И золотодобытчики, и мародёры, и все патрульные, с которыми ты вечно грызёшься. Ни один сармат не останется снаружи! Доволен?

Гедимин неопределённо хмыкнул.

— Надо было мне сообразить, что с чувством юмора у тебя всё скверно, — сказал Маккензи с кривой ухмылкой. — Тебе вредно столько сидеть над бумагами, Джед. Ты у нас привык работать с металлом. Тебе полезно будет завтра кое на что взглянуть. Вы двое можете взять отгульный день, а мы с Джедом сходим на очень интересные испытания. В два ночи, — выспись заранее, чтоб не дремать на ходу!

Гедимин мигнул.

— Что за испытания в два ночи? — он пытался вспомнить, испытания чего в принципе мог бы проводить Маккензи. «Да ещё так, чтоб не я это строил…»

Кенен широко ухмыльнулся.

— Увидишь. В без пяти два у ворот четвёртого блока! Комендант в курсе, может, даже разбудит.

09 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Комендант Мацуль за десять минут до назначенного срока постучал в дверь отсека. Гедимин сел на матрасе, допивая Би-плазму.

— Сверхурочные, — вполголоса сказал Мацуль, заглянув в отсек. Гедимин кивнул.

…За воротами четвёртого энергоблока его встретила сложная система совмещённых защитных полей. Сквозь них еле-еле был виден сам массивный купол. Гедимин огляделся по сторонам и увидел Маккензи. Тот вцепился в смарт и обменивался с кем-то сигналами. Шумно выдохнув, он опустил устройство и кивнул Гедимину.

— Теперь отработают без меня. Операторы — большие молодцы. Ну да Айзек других и не взял бы! Пойдём туда, откуда видно, — во-он меж теми лепестками хорошая точка обзора…

Гедимин шагнул вслед за ним, огляделся по сторонам, — кто бы ни ставил это защитное поле, он знал, что делал. Снаружи не просматривалось ничего; изнутри гигантский купол, энергомачта, насосная и газовая станция и корпус маслохозяйства с ремонтными ангарами были как на ладони. Их будто нарочно прилепили так близко друг к другу, как только позволяли нормативы, — и Гедимину издалека мерещилась система, соединяющая их под землёй.

— Этот-то хорош, — думал вслух Маккензи; слушать его, кроме Гедимина, было некому, и он об этом знал. — А вот с теми тремя пришлось повозиться. Спускать всегда лучше единой кучей, чем по кускам…

«Спускать?» — Гедимин мигнул.

— Вы тут вообще чем заняты? — вполголоса спросил он, покосившись на просвет между «лепестками» защитного поля. Маккензи, может, и позаботился о звукоизоляции — но учёл ли при этом Гедимина?..

— Спускными испытаниями, Джед, — безмятежно ответил Кенен. — Вот-вот-вот, сейчас оно…

Его передатчик коротко мигнул. Энергомачта сложилась внутрь, на ходу подбирая выступающие отростки. Следом дрогнули и как-то подобрались соседние здания — и весь комплекс с тяжким гулом пошёл вниз. Гедимин следил за ним, ошалело мигая. Он потянулся было к виску, но Маккензи перехватил его руку.

— Объяснили про учения, — громко прошептал он. — Реактор заглушен — так ты его и не дёргай!

Конструкция, при всей громоздкости, спускалась на удивление быстро, плавно и ровно — ни одна из складных опор не обгоняла другую. Гедимин смотрел на них, высчитывая ритм; потом встряхнул головой и развернулся к Маккензи.

— И что, «Вестингауз» одобрил?

— Что именно? — отозвался Кенен. — Внеплановые испытания на сейсмостойкость? О да, они там такое любят.

Вспомогательные здания уже скрылись; теперь Гедимин видел, что все их — и сам центральный купол — сверху закрывает всего одна гигантская крышка. Верхняя часть купола замерла — и нырнула под землю, и загудели смыкающие механизмы. Следом зашипели мощные пневмозатворы. Три секунды — и перед сарматами была ровная, с едва заметными трещинами, гранитная площадка. Маккензи с довольной ухмылкой хлопнул в ладоши.

— Снизу говорят — реактор в норме! Удобно устраивать такое ночью — сбросил энергию на подстанции, и никто от тебя ничего не захочет…

Гедимин смотрел на «гранит» и растерянно качал головой.

— Сто метров? Восемь крышек? Вам времени-то хватит?

Маккензи широко ухмыльнулся.

— На модельках проверяли — половина да закроется, остальное придержат поля — а там уже легче! Смотри, оно сейчас обратно полезет…

…Купол реактора поднимался первым, со сложенной энергомачтой. Подъём шёл медленно, всё так же ровно, но с остановками и видимой натугой. Передатчик Маккензи время от времени попискивал, сармат морщился.

— Ну да, стоило ждать, — испытания-то предельные… День заряжали — и ему этого в обрез. Если бы послать подальше «макак» с их нуждами — хватило бы с лихвой, а так, на остаточках… Приём! Энергия нужна?

Вопрос был не праздный — полуподнятый энергоблок замер, растопырив подземные фиксаторы, уже на две минуты. Ещё тридцать секунд спустя он последним рывком вытащил себя на поверхность. Следом, уже без усилий, выдернуло вспомогательные здания. Развернулась энергомачта. Маккензи облегчённо