Систематическое богословие - Луи Беркхоф

Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк. 13:2–5).

3. Физическая смерть. Разделение души и тела также является частью наказания за грех. Господь подразумевал смерть тела, когда обещал наказать, поэтому и сказал: «…прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Подобную аргументацию мы наблюдаем в словах апостола Павла в послании к Римлянам 5:12–21 и 1 Кор. 15:12–23. Церковь всегда считала, что смерть в полном смысле этого слова, включая и физическую смерть, является не только последствием греха, но и наказанием за него. Возмездие за грех есть смерть. Пелагиане отрицают эту связь, хотя Карфагенский общий синод 418 г. предал анафеме всякого говорящего, «что Адам, первый человек, был создан смертным, поэтому согрешил он или нет, он все равно бы умер, но его смерть была бы не возмездием за грех, а неизбежностью природы». Социниане и рационалисты продолжили развивать ошибочную теорию пелагиан, а в более позднее время ей воспользовались богословы кантианской, гегельянской и ричлистской школ. Они полагали, что грех является необходимым этапом нравственного и духовного развития человека. Их точку зрения разделяет современное естествознание, рассматривая смерть тела как естественный феномен для организма человека. Человек устроен так, что его тело должно обязательно умереть. Однако как тогда объяснить, что организм человека обновляется каждые семь лет и что сравнительно мало людей умирает в преклонном возрасте и от голода? Намного больше людей умирает от болезни или несчастного случая. Кроме того, почему тогда человек не воспринимает смерть как естественное явление, почему он боится ее как неестественного разделения того, что должно быть вместе.

4. Вечная смерть. Вечную смерть можно рассматривать как кульминацию, заключительный этап духовной смерти. Сдерживающие факторы настоящего времени исчезают, и испорченность, порожденная грехом, достигает полной меры. Вся сила Божьего гнева обрушивается на осуждаемых. Происходит полное разделение с Богом, который является источником жизни и радости, а это означает смерть в самом ужасном смысле этого слова. Внешние условия их существования начинают в полной мере соответствовать внутреннему состоянию их злой души. Они мучаются от боли и угрызений совести. «И дым мучения их будет восходить во веки веков», Откр. 14:11. Дальнейшее обсуждение этой темы является предметом эсхатологии.

Вопросы для дальнейшего изучения

Почему многие современные либеральные богословы отрицают существование назначенного наказания за грех? Есть ли здравый смысл в утверждении, что наказание за грех — это исключительно естественные последствия греха? Какие возражения можно выдвинуть против этой позиции? Почему учение о том, что наказание за грех — это проявление справедливости и праведности Бога, вызывает у многих антипатию? Имеет ли наказание за грех также и сдерживающую функцию, является ли средством исправления? Как в Библии понимается смерть? Можно ли привести библейские доказательства того, что она включает и физическую смерть? Согласуется ли учение о вечной смерти с представлением о том, что наказание за грех является только средством исправления человека либо сдерживающим фактором?

Литература

Bavinck, Gereformeerde Dogmatiek III, pp. 158–198.

Kuyper, Dictaten Dogmatiek, De Peccato, pp. 93–112.

Strong, Systematic Theology, pp. 652–660.

Raymond, Systematic Theology II, pp. 175–184.

Shedd, Doctrine of Endless Punishment.

Washington Gladden, Present Day Theology, ch. IV–V.

Kennedy, St. Paul’s Conceptions of the Last Things, pp. 103–157.

Dorner, System of Christian Doctrine III, pp. 114–132.

 

Раздел 3. Человек в завете благодати

Глава 24. Название и понятие завета

A. Название

1. В Ветхом Завете. Для обозначения завета всегда употреблялось еврейское слово «берит», имеющее невыясненную этимологию. Большинство полагает, что данное слово происходит от еврейского глагола «барах» (‘рассекать’, ‘резать’) и напоминает нам о завете, описанном в Быт. 15:17. Однако некоторые считают, что это слово происходит от ассирийского слова «бериту» (‘связывать’). В таком случае завет следует рассматривать как некий союз или связь. Вопрос о происхождении данного слова не имеет существенного значения для построения учения. Слово «берит» может обозначать как двустороннее добровольное соглашение, так и одностороннее повеление или распоряжение, налагаемое одной стороной на другую. Его значение в конкретном отрывке не зависит ни от этимологии слова, ни от исторического развития концепции, а лишь от договаривающихся сторон. Если одна из сторон подчинена другой и неспособна диктовать условия, завет приобретает характер повеления или распоряжения, налагаемого одной стороной на другую. В такой ситуации «берит» становится синонимом слова «чок» (евр. ‘установление’ или ‘указ’, см. Исх. 34:10; Ис. 59:21; Иер. 31:36; 33:20; 34:13). В других отрывках мы также видим, что словосочетание «харат берит» (буквально ‘зарезать завет’) сочетается не только с предлогами «ам» и «бен» (‘с’), но и с предлогом «ламед» (‘в отношении к’) (Иис. Нав. 9:6; Ис. 55:3; 61:8; Иер. 32:40). Понятно, что Бог заключает завет с человеком как одностороннее соглашение, поскольку Бог и человек — неравноправные партнеры. Бог — Владыка, Он обязывает Свое творение исполнять Свои повеления.

2. В Новом Завете. В Септуагинте слово «берит» переведено греческим словом «диатхэкэ» во всех случаях, кроме Втор. 9:15 («мартюрион») и 3 Цар. 11:11 («энтолэ»). Слово «диатхэкэ» используется практически всегда только в этом значении (за исключением четырех отрывков). Интересно, что в самом греческом языке «диатхэкэ» не употреблялось со значением ‘договор’. Оно означало ‘распоряжение’ и, как следствие, ‘завещание’. Обычный договор обозначался словом «сюнтхэкэ». Намеренно ли переводчики пытались изменить идею завета? Очевидно нет, поскольку в Ис. 28:15 оба слова используются синонимично, и «диатхэкэ» обозначает ‘соглашение’ («союз» в Синодальном переводе. — Примеч. пер.). Нет сомнений в том, что они вкладывали в слово «диатхэкэ» именно такой смысл. Тем не менее возникает вопрос, почему они в большинстве случаев избегают использования слова «сюнтхэкэ» и заменяют его словом, которое обозначает скорее повеление, нежели соглашение. Возможно, в греческой культуре словом «сюнтхэкэ» обозначался договор, при котором стороны были абсолютно равноправны, поэтому оно не соответствовало концепции договора, который имел место в Писании, и его нельзя было использовать, существенно не изменив смысл. Это греческое слово не передавало мысль о том, что первоочередное право заключать завет принадлежит Богу и что Бог, проявляя Свое всевластие, заключает с человеком договор. По этой причине произошла замена слова, которое слишком явно подразумевало равенство сторон. Таким образом, слово «диатхэкэ», как и многие другие, приобрело новый смысл, когда стало выразителем божественной идеи. Эту трансформацию смысла нельзя сбрасывать со счетов при изучении использования этого слова в Новом Завете. В одних переводах в половине случаев слово «завет» трактуется как ‘договор’, а в другой половине — как ‘завещание’ (например, Holland и Authorized Versions). В других переводах оно всегда переводится как «договор» (например, в American Revised Version, кроме отрывка Евр. 9:16–17). (В Синодальном переводе в подавляющем большинстве случаев дается перевод «завет», кроме Гал. 3:15; Евр. 9:16–17, где это слово переведено как «завещание». — Примеч. пер.) Естественно, возникает вопрос, что означает это слово в Новом Завете? Некоторые утверждают, что оно имеет свое классическое значение ‘распоряжение’ или ‘завещание’ во всех отрывках Нового Завета, другие же полагают, что иногда это слово обозначает ‘завещание’, но в большинстве случаев — ‘договор’. Бесспорно, верна вторая точка зрения. Мы априори должны предположить, что в Новом Завете греческие слова употребляется в том же смысле, что и в Септуагинте. Тщательное изучение соответствующих отрывков показывает, что правильно переводить слово «диатхэкэ» как ‘договор’, во всех отрывках, кроме Евр. 9:16–17, где оно означает ‘завещание’ (как в American Revised Version).