Корабли Мериора - Дженни Вурц

Задав свой вопрос, Меарн направился в другой конец комнаты. Тяжелый воздух (в комнате пахло, как в таверне после закрытия) губительно действовал на младшего Бри-диона, и потому он подошел к ближайшей бойнице, чтобы немного отдышаться.

— Вам требуется мое напоминание? — Казалось, Асандир утратил свойственную ему терпимость. — Хорошо, я напомню. Вы узнали, что смесь селитры, поташа и серы, если ее поджечь, производит мощный взрыв. Вы употребили это знание для военных целей и построили оружие, более смертоносное, нежели меч или арбалет. Тем не менее ваш кульверин — игрушка по сравнению со страшными возможностями этой смеси. Вчерашний день вам наглядно показал: один невежественный глупец с факелом в руках способен произвести больше разрушений, чем целая армия.

— Так значит, это был ваш лазутчик? — взвился герцог Бридионский.

Его упрек прозвучал одновременно с выкриком Меарна:

— Мы построили кульверин, чтобы обороняться!

Больные головы не позволили Ларину и Кельдмару вмешаться в разговор. Но Асандиру вполне хватило услышанного.

— Сила, заключенная в этой тройной смеси, служит тому, в чьих руках оказывается. И что будет, если она попадет в руки алчного и властолюбивого человека, обуреваемого желанием подчинить себе сначала ближних, а потом и дальних соседей?

— Мы не собирались заявлять во всеуслышание о нашем оружии! — сердито бросил Кельдмар и тут же пожалел о своей горячности. Голову обожгло острой болью. Кельдмар поморщился, но не замолчал: — И мы ни с кем не собирались делиться секретом его изготовления. Иначе мы бы не стали держать кульверин и все прочее под крепкими замками и круглосуточной охраной.

— А вы можете поручиться за своих наследников? — спросил Асандир и встал. — Можете обещать, что у них достанет благоразумия и выдержки?

О том, каковы благоразумие и выдержка нынешних правителей Алестрона, свидетельствовали капли крови Таррика, оставшиеся на ковре. Асандир не стал касаться этой щекотливой темы. Подвинув пустой стул, он взглядом подозвал Меарна и заставил его сесть.

— Свой кульверин вы построили, заполучив трактат Мэгира.- Слова Асандира падали на Бридионов, как удары молота. — Жаль, вы не видели этого человека. Тщедушный старик, чудаковатый ученый из тех, что, как говорят, мухи не обидит. Дымный порох — так называется эта тройная смесь — он открыл случайно. Как бывает с учеными, заинтересовался и продолжил изыскания, но не для нужд войны, а чтобы потешить своих малолетних внуков «огненными и шумовыми забавами». Мэгир искренне считал, что его открытие годится лишь для праздников и торжеств. Содружеству пришлось рассказать ему об оборотной стороне этой забавы. Старик внял нашим советам и прекратил дальнейшие изыскания. Однако позже мы узнали, что Мэгир выполнил не все наши условия. Его трактат был написан в нескольких экземплярах. Мы просили его сжечь их все, но Мэгир нас не послушался. Возможно, в нем взыграло тщеславие ученого. Возможно, видя, как радуются его внуки, не захотел лишать подобной радости других детей. Мэгир умер несколько десятков лет назад, так до конца и не поверив нашим предостережениям. В его сознании не укладывалось, что найдутся другие люди, которые превратят его огненные хлопушки в оружие, оставляющее детей сиротами, а их матерей — вдовами. Будь Мэгир жив, он в отчаянии рвал бы на себе волосы, узнав про Алестрон. Но что случилось, то случилось. Ваш арсенал лежит в развалинах, жители перепуганы, а тайна перестала быть тайной.

Озлобленные и удрученные потерей арсенала, братья не могли хладнокровно выслушивать доводы мага. Они сердито переглядывались, и в глазах у каждого читалось упрямое нежелание соглашаться с Асандиром.

Брансиан хватил кулаком по столу.

— Если Содружество требует, чтобы мы отказались от кульверина, мы на такое не пойдем. Мы — не робкие ученые старикашки, отягощенные угрызениями совести. Мы живем в городе, со всех сторон окруженном врагами. В нашем положении глупо было бы отказываться от такого преимущества, как кульверин.

— Больше вы не соорудите ни одного кульверина, — отчеканил Асандир. Он не угрожал и не приказывал. Маг говорил так, словно это было делом решенным. — У вас нет другого выбора, и сейчас я объясню почему.

Ни дерзость и задиристость, присущие братьям, ни их всегдашнее презрение к окружающему миру не могли противостоять воле Асандира. Никто из четверых не решился возразить ему.

Маг заговорил не сразу. Будто подготавливаясь к разговору с упрямыми и своевольными братьями, он уперся руками в золотистую поверхность стола и наклонил голову. Снизу донесся громкий хохот: несколько человек веселились над грубой шуткой какого-то караульного. Сквозь бойницы внутрь проник запах дыма — кирпичных дел мастера разожгли свои печи. Жизнь продолжалась, но сидевшим в башне она казалась далеким сном.

Здесь, внутри, время как будто застыло. Подносы, заставленные грязной посудой, пустые бокалы, золотистые корешки книг на полках — все приобрело какой-то потусторонний вид. Солнечные лучи, падавшие из бойниц, освещали седые волосы Асандира и преображали его лицо. На какое-то мгновение в потоке света исчезло запыленное одеяние мага, а сам он, словно сбросив груз веков и страданий, превратился в обыкновенного юношу, наивного и еще не успевшего столкнуться с превратностями судьбы. Бридионы этого не заметили.

Потом Асандир заговорил. Когда требовалось, он умел владеть своим голосом не хуже покойного магистра Халирона.

— Оружие, подобное кульверину, порождает другие виды оружия, куда более смертоносные и разрушительные. У вас не хватит воображения, чтобы представить себе все беды и страдания, связанные с этим оружием. Ужаснее всего, что жизнь на Этере изменилась бы до неузнаваемости и главным правителем стал бы страх.

— А откуда вам это известно? — с недоверием спросил Брансиан.

У Асандира сжались и побелели пальцы. Он поднял голову и взглянул на герцога.

— Мне это известно, ибо я был одним из семи, кто позволил случиться всем этим ужасам и бедам, причем в таких размерах, какие и не снились Этере.

Казалось, в глазах Асандира не осталось ничего человеческого. На Бридионов смотрели глаза существа, знакомого с жизненными тяготами, недоступными уму простых смертных.

— Вам это едва ли что-то скажет, — продолжал маг. — Ужасы, к сотворению которых я был причастен, обрушились на другой мир, невообразимо далекий. К тому же это произошло очень, очень давно. Впоследствии, когда мы обосновались на Этере, мы создали Содружество Семи и поклялись, что не допустим здесь повторения чего-либо подобного.

Герцог Брансиан что-то промычал. Парин задумчиво вытащил небольшой кинжал с прямым лезвием и принялся проверять остроту кромок, спарывая ленточки на манжете. Присутствие Асандира не позволяло ему выплеснуть накопившееся раздражение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});