Твоя навеки - Санта Монтефиоре

— София, я хочу познакомить тебя с Клаудией, женой Санти, и Эдуардо, моим мужем, — сказала Мария, заметив, как неловко на мгновение стало Софии.

Она не была готова к такому повороту событий. Конечно, София знала, что он был связан брачными узами, как и она сама, но в своих мечтах представляла его принадлежащим ей безраздельно. Она разочарованно поднялась на ноги. Обменявшись с ними рукопожатиями, она намеренно проигнорировала аргентинский обычай целоваться при знакомстве. София не могла себя заставить поцеловать женщину, которая заняла в сердце Санти ее место.

— Я должна уйти, Мария, — произнесла она, торопясь поскорее покинуть палату.

Ей надо было выйти на воздух, прочь отсюда. Ей надо было побыть одной, чтобы осознать все услышанное.

— А где ты остановилась? — взволнованно спросила ее Мария.

— В Алвеар Палац-отеле.

— Может, Санти привезет тебя в Санта-Каталину? Как, Санти?

Он ограничился тем, что кивнул, не сводя с Софии удивленно-восхищенных глаз.

— Конечно, — пробормотал он.

София направилась к выходу и на мгновение их взгляды встретились. Так было много раз в прошлом, и она сразу узнала своего Санти, того Санти, с которым выросла и которого любила. Она поняла за этот короткий миг, что ее возвращение принесет ей намного больше боли, чем разлука, которую им довелось пережить двадцать три года назад.

Глава 37

Четверг, 6 ноября 1997 года

София вернулась в Алвеар Палац-отель эмоционально опустошенной. Оказавшись в своем номере, она первым делом сбросила одежду, помятую и несвежую после долгой поездки, и отправилась в душ. Она позволила воде обрушиться на ее тело потоком. Ей хотелось затеряться в лабиринтах памяти. Ей хотелось, чтобы лицо Санти исчезло, как в тумане. Но как только в ее сознании возникал знакомый образ, она намеренно задерживала его. София знала, что ей будет труднее потом, но сейчас она могла позволить себе роскошь предаться воспоминаниям о первой любви. Она рыдала, не зная, что ее огорчило больше: болезнь кузины или ее страшное признание. Когда она вышла из ванной, кожа на подушечках ее пальцев сморщилась, как у носорога, а глаза были красными от слез.

София не ожидала так скоро встретить Санти. Она не думала о том, что увидит его сразу после прибытия на родину. Она пережила двойной шок. Ее подруга умирала — уже одного этого было достаточно, чтобы вызвать депрессию. Встреча же с мужчиной, которого она никогда не прекращала любить, окончательно выбила ее из колеи. София предполагала, что они встретятся позже, когда она успеет приготовиться к свиданию. Наверное, она выглядела ужасно. София внутренне сжалась. О, она всегда была тщеславна, и, хотя их жизненные пути разошлись, она не могла не признаться себе в том, что мечтала быть в его глазах самой желанной.

Из рассказа Марии София поняла, что каждый из них считал другого предателем. Теперь, когда правда вышла наружу, о чем он думал? Он ждал, пока не поверил в то, что она забыла его? Он ждал ее приезда? София не могла даже представить, как сложились бы их жизни, не произойди это недоразумение. Ей хотелось обнять его, сказать о том, что ее письма летели к нему каждый день, и она томилась в тщетном ожидании ответа. Прошли годы, потраченные впустую. Что теперь?

София потянулась к телефону — ей необходимо было услышать голос Давида. Она знала, что встреча с Санти таит опасность. Она не могла доверять себе. София уже собиралась снять трубку и набрать номер, как телефон зазвонил ей в лицо. Она вздохнула и взяла трубку.

— Сеньор Рафаэль Соланас просит разрешения подняться к вам в номер, — сказал консьерж.

— Подняться? — Она искренне удивилась.

Как быстро разносятся новости по Буэнос-Айресу. Вот ее разыскал брат.

— Да, пусть поднимется, — ответила она.

София набросила на себя белый пушистый халат и отбросила от лица мокрые волосы. Она посмотрела на себя в зеркало. Глаза припухшие. Неужели она думает, что Рафаэль узнает ее, если сама она не узнает своего отражения? Что она скажет ему? Что он скажет ей? Они не виделись столько лет... Они не виделись целую жизнь.

Он постучал, она подождала немного, глядя на дверь так, словно она должна была распахнуться сама собой. Когда постучали снова, на этот раз нетерпеливо, она все же решилась. Когда он вошел, они замерли, не отрывая друг от друга глаз. Годы не изменили ее брата. Можно было даже сказать, что он стал выглядеть лучше, чем прежде. Он был счастлив, и это ощущение отражалось в его взгляде, в его уверенной походке. Рафу как будто окутывало воздушное облако, защищая от ударов судьбы. Он улыбнулся и раскрыл ей объятия. Они обнялись, и он даже слегка приподнял ее, оторвав от пола. Она ощутила себя маленькой девочкой и ответила брату с такой же страстностью. Та пропасть между ними, которую она себе рисовала, похоже, существовала лишь в ее воображении.

Спустя какое-то время они уже смеялись.

— Как хорошо видеть тебя снова, — в один голос произнесли они и снова рассмеялись.

Он взял ее за руку и подвел к дивану. Следующие два часа они провели за разговорами, ведь за двадцать с лишним лет у них накопилось много новостей. Рафаэль был очень доволен своим браком с Жасмин, в которую влюбился еще в семидесятых, когда София жила в Санта-Каталине. Он напомнил ей, что она была дочерью известного адвоката Игнасио Пеньи.

— Мама была на седьмом небе от счастья, — сказал он. — Она всегда с восхищением относилась к Алисии Пенье.

София вспомнила о том, что ее мать отличалась снобизмом, и содрогнулась. Рафаэль, похоже, был выше всех этих предрассудков. Он был искренне счастлив со своей женой и пятью детьми: его старшей девочке уже исполнилось четырнадцать, а младшему было всего два месяца. София подумала о том, что он не выглядит как отец взрослой дочери.

— Ты знаешь, что Марию перевезут в Санта-Каталину сегодня вечером? — спросил он.

Они старались обсуждать лишь прошлое, чтобы жестокое настоящее не омрачало их настроения, и вот оно снова дало о себе знать, стоило Рафаэлю задать ей вопрос.

— Я знаю, — ответила она, ощущая, как радость их встречи омрачается грустным напоминанием об утреннем визите в больницу.

— Я боюсь, что она умрет, София, но это станет для нее облегчением, потому что она так страдала, бедняжка. Ее мучили ужасные боли.

— Рафа, я чувствую себя-очень виноватой. Если бы я знала, что она в таком страшном состоянии, я бы немедленно приехала. О, как мне жаль, что я не прибыла раньше!

— У тебя были на то свои причины, — спокойно проговорил он.

— Мне жаль, что я не была рядом, чтобы разделить с ней радости и горести. Мы же были самыми близкими, самыми родными людьми. Я чувствую боль утраты.