Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

того, как девушка заявила Даниэлю, что бросает его, то она не вернулась к остальным и не предупредила никого о своем уходе, даже если захотела вернуться домой или прогуляться где-то в городе. Правда в какой-то момент в палату спокойно заходит сам мужчина. Хоть он и сохраняет каменное лицо, как будто ничего не случилось, его выдают красные, слегка опухшие глаза, полные боли и печали.

— Ничего не изменилось? — закрывая дверь, спокойно спрашивает Даниэль.

— Нет, по-прежнему, — пожимает плечами Эдвард. — А что с Кэссиди?

— Лучше, чем пару дней назад. Хотя ей предстоит долгое лечение от наркозависимости и работа с психологами.

— Я рад, что она не погибла, — спокойно говорит Питер и тихо выдыхает. — Хоть одна хорошая новость.

— И радует, что Кэсс решительно настроена на лечение.

— Дай бог, так и будет, — бросает легкую улыбку Хелен.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, после которой Даниэль скрещивает руки на груди и медленным шагом проходит дальше в палату.

— Ты все это время был у сестры? — неуверенно спрашивает Ракель.

— Не совсем… — задумчиво отвечает Даниэль. — У сестры я был где-то минут тридцать-сорок… Ну а потом я… Пошел поговорить с ее врачом, который порекомендовал мне одно местечко, где могут помочь Кэссиди.

— Наркологическую клинику? — уточняет Хелен.

— Да, но врач сказал, что там еще и психологи есть. А моей сестре он очень нужен. Бедняжка до сих пор не может прийти в себя после того, что с ней делал Уэйнрайт.

— А клиника-то хорошая? — интересуется Эдвард.

— Вроде бы отзывы у клиники очень хорошие. Хотя врач сразу предупредил, что лечение будет очень дорогое. Я еще не знаю, насколько, но меня это не волнует. Я заплачу столько, сколько с меня потребуют.

— Главное, чтобы там помогли этой девочке, — тихо говорит Наталия. — Ее жизнь только начинается… Было бы ужасно несправедливо, если бы она погибла по вине наркотиков. По вине ужасного человека.

— Да… — Даниэль окидывает всех грустным взглядом. — Мне есть что вам сказать… Хотя не знаю, в курсе ли вы…

— Ну говори, — дает добро Питер.

— Э-э-э… — Даниэль на секунду отводит взгляд в сторону. — Вы знайте, что… Уэйнрайт мертв?

Все округляют глаза и удивленно переглядываются друг с другом.

— Что? — не верит своим ушам Наталия.

— Уэйнрайт умер? — уточняет Эдвард.

— Да, — кивает Даниэль. — Только что узнал об этом от мистера Джонсона.

— Это связано с тем падением? — слегка хмурится Питер.

— И с этим, и с огромной дозой наркотиков. Падение повлекло за собой множество переломов, некоторые из которых несовместимы с жизнью. А в крови была обнаружена огромная доза наркотиков. Которые он, как оказалось, здорово смешивал. То есть принимал не что-то одно, а все сразу.

— Ничего себе… — задумчиво произносит Ракель.

— Это мистер Джонсон сказал? — уточняет Эдвард.

— Да, он, — подтверждает Даниэль и расставляет руки в бока. — Я встретил его по пути в кафетерий. Мы пошли вместе и поговорили немного. Вот он мне и рассказал.

— А давно он умер? — интересуется Хелен.

— Буквально пару часов назад. Врачи сообщили ему об этом, и он тут же приехал сюда со своими напарниками.

— Вот как… — задумчиво произносит Питер.

— Кстати, я сам видел, как тело мертвого Уэйнрайта увозили врачи. Мистер Джонсон отправился с ними после того, как мы покинули кафетерий и увидели их.

В палате на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой каждый пытается поверить, что Юджина Уэйнрайта больше нет, испытывая какое-никакое облегчение. А в какой-то момент Наталия медленно встает со стула, подходит к одному из окон в палате и с грустью во взгляде смотрит в него со скрещенными на груди руками.

— Значит… — тихо произносит Наталия. — Все кончено?

— Да, Наталия, — подтверждает Даниэль. — Этот козел будет гореть в аду.

— Знаю, мертвых не судят, но Уэйнрайт сам себя загнал в могилу, — уверенно отвечает Питер. — И мне его не жаль.

— В любом случае он поплатился за то, что причинил вред стольким людям, — уверенно добавляет Хелен. — И я рада, что все так сложилось. По крайней мере, этот тип больше не будет угрожать никому из нас.

— Одной гнидой меньше… — низким голосом хмуро произносит Эдвард. — Еще бы и этого старого хрыча Майкла прихватил с собой.

— Не могу не согласиться… — тихо, задумчиво говорит Наталия. — Однако все связанные с ним воспоминания невозможно забыть. Сколько бы времени ни прошло, я никогда не забуду всего, что он со мной сделал… Меня всегда будет бросать в дрожь.

Наталия тяжело вздыхает с прикрытыми глазами и слегка вздрагивает, вспоминая обо всем, что ей пришлось вытерпеть по вине Юджина, и чувствуя, как в какой-то момент по ее щекам скатываются слезинки. Пока все с грустью во взгляде наблюдают за ней, Эдвард уверенно подходит к девушке и со спины обнимает ее крепко, но нежно, сплетает руки у нее на груди и прижимает поближе к себе.

— Все хорошо, милая, — мягко произносит Эдвард и мило целует Наталию в висок. — Теперь ты в безопасности.

— Да, я знаю… — без эмоций отвечает Наталия, продолжая смотреть в окно. — Просто воспоминания слишком свежи… Меня до сих пор трясет каждый раз, когда я вспоминаю о том, что этот тип делал со мной. И что не успел сделать.

— Все хорошо, девочка моя… Иди ко мне…

Эдвард разворачивает Наталию к себе лицо и крепко обнимает ее обеими руками, поцеловав в макушку и погладив по голове, пока та медленно водит дрожащими руками по его спине и с тихими всхлипами утыкается носом в его плечо.

— Теперь все кончено, Наталия, — с грустью во взгляде говорит Даниэль. — Этот тип уже ничего тебе не сделает.

— Можешь не бояться, что он выпрыгнет откуда-нибудь из кустов, — уверенно отмечает Хелен.

— И радуйся, что тебе повезло намного больше, чем Кэссиди. Что у тебя был Эдвард, который защитил тебя.

— Даниэль прав, Наталия, — спокойно соглашается Питер. — Если бы не Эдвард, с тобой могло произойти что угодно. А Уэйнрайт наконец-то заплатил за все, что сделал с тобой и Кэссиди.

— Я знаю, ребята… — издает тихий всхлип Наталия и шмыгает носом, пока Эдвард продолжает прижимать ее к себе и нежно гладит по щеке. — Знаю…

— Я рад, что все закончилось именно его смертью, — уверенно признается Эдвард и гладит Наталию по голове. — Это то, что я могу назвать справедливостью. Хотя признаюсь честно, я не думал, что он умрет, когда порой желал ему сдохнуть.

— Все будет справедливо, когда Терренс придет в себя, — тихо отвечает Ракель и мягко гладит Терренса по щеке, с грустью во взгляде смотря на него. — Только тогда я скажу, что все точно закончилось