Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - Андрей Константинов

– Очень приятно. Слушаем вас, Анна Николаевна.

– Восемь месяцев назад у меня пропал муж – Смирнов Павел Павлович. Ушел в сберкассу за пенсией и пропал. Мы обратились с заявлением в милицию.

– У вас его приняли?

– Приняли с грехом пополам. Но мужа никто не ищет. Мы обращались во все инстанции. Нам приходят всевозможные отписки, а результата, как не было, так и нет. Я хочу спросить: как долго его будут искать?

– Уважаемая Анна Николаевна. Во-первых, искреннее мое вам сочувствие, – устало-снисходительно взялся объяснять начальник ГУВД. – К сожалению, случаи, подобные вашему, достаточно распространены. Поверьте, мои подчиненные приложат все усилия. Что же касается конкретно вашего вопроса: по российским законам пропавшего человека должны искать пятнадцать лет. Так что времени у нас с вами предостаточно. Мужайтесь.

– И что, все эти пятнадцать лет я должна платить за него квартплату? – Судя по интонации, старуху такой поворот никак не устроил. – У меня очень маленькая пенсия, четыре тысячи. А квартплата на сегодняшний день составляет…

Далее пошли сложные математические выкладки, выслушивать которые начальнику ГУВД было бесконечно неинтересно. Но ему ничего не оставалось, как одними лишь жестами и мимикой выразить всю свою крайнюю степень презрения к происходящему. И тогда на правах модератора в затянувшийся монолог встряла Цыганкова:

– Владислав Юрьевич! – игриво напомнила она в прямом эфире. – Насколько мне известно, зарегистрировать человека как без вести пропавшего можно уже через год и, таким образом, перестать платить за него квартплату? Не правда ли?

– Вы абсолютно правы, Мария. А после того как человек пребудет в статусе «пропавший без вести» пять лет, по просьбе родственников и через суд его возможно признать умершим и даже выписать из квартиры.

Милиционер за № 1 отчаянным жестом попросил Цыганкову вывести назойливую бабку из эфира, и Маша, со словами «спасибо за звонок, всего вам доброго», положила трубку.

Владислав Юрьевич вздохнул с облегчением:

– Вот вам, Андрей Викторович, наглядный пример того, о чем мы с вами только что говорили. То есть мы должны бросить все остальные дела, расшибиться в лепешку и найти хладный труп старика, дабы его старуха могла меньше платить за квартиру. А теперь представьте себе: только за прошлый год в целом по стране было зарегистрировано 130 тысяч пропавших без вести!

– С ума сойти! – картинно натянул на лицо потрясение Обнорский. – Население средней руки областного центра!

– Вот именно! А теперь попробуйте расставить приоритеты: кого и где в первую очередь мы должны искать?

– Владислав Юрьевич, у нас очередной звонок! – вклинилась в мужской разговор Цыганкова.

– Давайте. Что ж теперь делать?

– Добрый день. Вы дозвонились до «горячей линии» с начальником ГУВД. Представьтесь, пожалуйста. Назовите род занятий.

– Я Людмила Петровна Калугина. Учительница начальных классов.

– Слушаем вас, Людмила Петровна.

– Три года назад я проходила свидетельницей по уголовному делу, заведенному в отношении…

– Возбужденному, – перебила звонящую Цыганкова, демонстрируя эрудицию.

– Что? – не поняла та.

– В милиции дела не заводят, а возбуждают.

– Да-да. Хорошо. Конечно… Так вот: я проходила свидетельницей по уголовному делу, возбужденному в отношении нашего соседа по коммунальной квартире Маркелова Анатолия Эдуардовича. Тогда его осудили к семи годам за развратные действия в отношении несовершеннолетних. Фактически за педофилию. Поскольку девушке, в данном случае конкретно моей дочери, на тот момент было только шестнадцать.

– К сожалению, в наши дни это очень серьезная проблема, – со знанием дела вставил в эфир свои пять копеек начальник ГУВД.

– Да. И вот теперь, мало того что соседа выпускают намного раньше срока, так он еще и прислал в наш адрес письмо с угрозами. А у меня… я… – В голосе Калугиной отчетливо послышались истерические нотки. – Мы одни с дочерью живем… Мне… нам… нам страшно…

– Людмила Петровна, главное – успокойтесь! – Владислав Юрьевич выдержал многозначительную паузу, после чего добавил любезно, но несколько отстраненно: – В этой ситуации вам следует обратиться к вашему участковому. И он обязан принять соответствующие…

– Да я уже ходила к участковому! Вчера ходила! – громко всхлипнула Калугина.

– И что же участковый?

– Он сказал, что, вот, когда от словесной угрозы Маркелов перейдет к действиям, тогда и приходите.

Калугина, не выдержав, разрыдалась в голос. И тем самым немного растопила сердце «железного Владислава».

– Хорошо, я возьму эту ситуацию под личный контроль.

Начальник ГУВД махнул Цыганковой, чтобы та записала все координаты женщины, куда подальше посланной нечутким участковым. Пока Маша общалась с клиенткой, Владислав Юрьевич поднялся с кресла, потянулся до хруста и обратился к главному редактору с нетерпящим возражений предложением:

– Вот на этой оптимистической ноте, Андрей Викторович, я и предлагаю закруглиться.

– Да, но мы анонсировали нашим читателям продолжительность линии до 13:00,– попытался возразить Обнорский. – Еще целых пятнадцать минут!

– А меня сегодня утром неожиданно анонсировала Валентина Ивановна! Так что, прошу извинить, форс-мажор, – развел руками милиционер за № 1.– Благодарю, Машенька, вы прекрасно справились. Впрочем, как всегда. Не сочтите за труд, когда материал будет подготовлен, заслать его на вычитку к нам в пресс-службу… Ну, творческих вам успехов. Спасибо за чаек. – Владислав Юрьевич степенно направился к выходу.

– Я провожу! – подорвался за ним Обнорский.

Мужчины покинули кабинет, а Маша дурашливо показала язык закрывшейся за ними двери и схватила с подноса представительскую шоколадную конфетку.

– А вот фиг вам! Без сопливых, без вашей пресс-службы обойдемся!..

Парголово,

13 августа 2009 года,

четверг, 13:45 мск

Особой активности, не говоря об энтузиазме, возле храма-погорельца не наблюдалось. Несколькими группками, по два-три человека в каждой, кое-где копошились работяги: одни нехотя разгребали строительный мусор, другие разбирали и сортировали остатки условно пригодных для дальнейшей эксплуатации лесов. Работа продвигалась медленно, по причине отсутствия на площадке какой-либо спецтехники. Со стороны казалось, что на этот объект погорельцы-реставраторы махнули рукой. То ли временно, то ли навсегда. Будучи здесь впервые, Мешечко первым делом осмотрелся и, оценив издали обстановку, провел краткий инструктаж для своих:

– М-да, терзают меня смутные сомнения, что напрасно мы казенный бензин пожгли. Ну да раз прибыли, давайте работать. Виталя! Вы с Сергеичем давайте, пошарьтесь вокруг да около, поразглядывайте строителей. Может, кого похожего и зацепите. К слову, Сергеич, здесь я целиком полагаюсь на твой наметанный глаз художника.

– Постараюсь оправдать. Виталя, дай еще раз картинку гляну.

– Держи. Могу поспорить, что парень окажется молдаванином.

Афанасьев внимательно всмотрелся в листок:

– Согласен, черты лица всяко не тюркско-таджикские. Хотя качество, конечно…

– Ну, звиняйте, хлопцы! Бананив немае! – развел руками Вучетич, смешно пародируя Тараса.

– Когда закончите променад, возвращайтесь в маршрутку и отзвонитесь, – продолжил Андрей. – А мы с Ольгой Николаевной тем временем нанесем визит в строительный вагончик.

– Слушай, Андрюха! Я вот что думаю, – замялся Виталя. – Может, не стоит огородов городить? Сразу предъявить фотку и спросить в лоб: работает у них такой чувак или нет?

– А если он нелегал? Или, того хуже, как-то с прорабом, или кто там у них за главного, связан? Нет, братцы, лучше все-таки перестраховаться…

Виталий с Афанасьевым отправились на «променад», а Ольга с Андреем прошли к вагончику и, постучавшись, сунулись внутрь. Здесь перед их глазами предстал захламленный, неухоженный интерьер бытовки, воздух в которой насквозь пропитался сигаретным дымом и устойчивой шмалью от подсыхающего на электропечке десятка пар не первой свежести носков. В данный момент в вагончике находились двое: первый, сидя за маленьким столиком, раздраженно тыкался в кнопки калькулятора, размахивая полученными результатами перед носом второго. А тот, который второй, с демонстрируемыми ему цифирями эмоционально и категорически не соглашался.

– Добрый всем денечек! – кашлянув, заявил о своем присутствии Мешок.

– Добрый! – уставился на него «счетовод». – Вам чего?

– Нам бы старшего. Прораба или какое другое начальство.

– Прораб в больнице. Я его временно замещаю. Вы по какому вопросу?

– Мы из милиции, – объяснил Андрей, козырнув удостоверением. – Поговорить бы. И желательно без посторонних.