Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - Андрей Константинов

– А еще крупнее нельзя сделать? Так, чтобы лицо разглядеть? – спросила Ольга.

– Не уверен, что получится. Но щас попробую.

Северова между тем продолжала сдавать с потрохами коллегу:

– Помимо сатанистов, Анька попросила еще и досье на какого-то бывшего сотрудника БЭП для нее составить. А на кой ляд он ей сдался, так и не призналась.

– Думаешь, это он самый и есть? Выйдя на гражданку, бывший бэх увлекся скало-, вернее, храмолазанием? – улыбнулся Вучетич.

– Думаю, что досье-то я соберу, но, пока Анька не расколется за свой интерес, нипочем не отдам. Логично?

– Архилогично, Натали! Как учит нас штабная культура: контроль за молодыми сотрудниками есть «не форма недоверия, но форма борьбы за выживание»… Всё, Ольга, по картинке лучше уже не сделать. Но, в принципе, вполне опознаваемо получилось. По крайней мере видно, что не славянин.

Прилепина внимательно уставилась в монитор.

– Согласна, совсем не славянин. Таджик?

– Скорее, ближе к молдавскому типажу. Наш брат – гуцул Гугуцэ.

– Привет честной компании! Что, опять над Гришкиным хоум-видео глумитесь?

Это в оперскую сунулся Андрей. По причине счастливого избавления от вербальной экзекуции на Суворовском настроение у него было явно приподнятое.

– Андрей Иванович, идите сюда, посмотрите! – замахала руками Прилепина. – Виталий случайно такое заснял!

– Ну и что же он там такое заснял? – подходя, спросил Мешок.

– Смотрите, вот этот человек зачем-то поднимался по лесам к самому куполу. Если верить газетам, пожар начался именно там. Важный момент: человек одет в строительную робу. Но, по словам Наташи, в тот день никакие ремонтные работы в храме не велись.

– М-да, любопытно.

– Андрей, лично я особо не обольщался бы, – заметил хорошо известный своим скептицизмом Вучетич. – Допустим, в тот день работы и не велись. Но почему вы не допускаете, что кто-то из работяг мог туда залезть по каким-то своим делам? Может, у него там заначка спрятана? Или еще что.

– «Или еще что», – в задумчивости повторил Мешок, достал мобильник и набрал номер. – Олежек, привет! Категорически тебя приветствую!.. Да… Слушай, это ваши ведут дело по субботнему пожару в церкви?.. А кто конкретно?.. Еще раз, как фамилия? Я понял, не Воронин, а Хворонин. Прикольная фамилия. Слушай, а экспертиза уже была?.. И что?.. Какая бумага, селитровая?.. Понял, дальше можешь не объяснять. Инициация, соответственно, по мобильнику?.. Да нет, пока ничего, просто надо кое-что проверить. Ты мне телефон этого вашего Хворонина, на всякий случай, продиктуй… – Андрей подхватил со стола карандаш. – Да, пишу… Всё, спасибо. Я тебе еще перезвоню. Бывай! – Мешок отключил трубу и с азартом посмотрел на Виталия с Ольгой. – Ну что, братцы мои, похоже, есть контакт!

– В смысле?

– Эксперты установили, что в районе купола была установлена закладка. Там нашли обгоревшие фонарик и мобилу.

– Оп-па! – присвистнул Вучетич. – Ты хочешь сказать, что на самом деле это я удачно зашел?

– Именно так.

– Чудеса! Хотя, в самом деле, на хрена изобретать велосипед? Все гениальное – просто и ясно.

– А вот я – не гений. Поэтому мне ничего не просто и не ясно, – рассердилась Ольга. – Объясните дуре, при чем здесь фонарик?

– Объясняю. В место, в котором должно произойти возгорание, закладывается обыкновенный фонарик с разбитой лампочкой. То бишь с оголенной спиралью накаливания. К фонарику присоединяется «одноразовая» левая мобила с левой же сим-картой. Потом всё это дело заворачивается в селитровую бумагу… Я, когда пацаном был, сам такую делал. Покупал в хозмаге селитру, пропитывал ее раствором газету и поджигал.

– А зачем?

– А просто так, – улыбнулся Виталий. – Горит очень красиво, искорками. Короче, все это дело оставляется в нужном месте и в нужный момент поджигается путем обыкновенного звонка с мобильника на мобильник. Дешево и сердито.

– И в самом деле, – согласилась Ольга. – Дешево.

– К слову, можно сделать и еще проще, – большой охотник до подобных штучек, Вучетич оседлал любимого конька. – На моей практике был случай, когда преступники инсценировали пожар как результат самовозгорания с помощью обыкновенных фосфорных спичек.

– О как? – удивился Мешок. – Ну-ка, ну-ка! Я про такой способ еще не слышал.

– Элементарно, Ватсон! Фосфорные спички опускают в воду. Фосфор при этом, как известно, оседает на дне. Далее получившимся водным раствором пропитывают легковоспламеняющиеся предметы, раскладывают их, к примеру, на крыше. И те, под воздействием солнечных лучей, через некоторое время загораются.

– Гениально!

– Не то слово. Вот только по нашему переменчивому климату с погодкой можно запросто промахнуться.

Глаза Прилепиной блеснули азартом. Словно пресловутым фосфором.

– Мужчины, а что, если нам прямо сейчас взять, да совершить вылазку в Парголово? – озвучила она не лишенную оригинальности идею. – А ну как повезет, и мы прямо там, возле церкви, на этого работягу наткнемся? Вероятность, конечно, невелика, но каких чудес не бывает? Вон, одно такое чудо буквально на глазах случилось.

– А что, Андрюх? Что-то в этом есть? – поддержал Ольгу Вучетич.

– Есть-то оно есть, – признал Мешок. – Вот только очень неохота во все эти церковные разборки влезать.

– Что, сказывается пионерско-атеистическое воспитание?

– В том числе. Я, в отличие от нашей Анечки, всего этого благолепства не понимаю и не принимаю. В этом смысле мне весьма импонирует высказывание голливудской мегазвезды Энтони Хопкинса.

– Это который играл в «Молчании ягнят»?

– Он самый. В одном интервью Хопкинс рассказывал, как однажды попросил священника-иезуита прочесть самую лучшую из всех известных тому коротких молитв.

– И что же?

– В ответ иезуит поведал ему молитву, в которой было всего три слова. А слова такие: «Хер с ним». – Народ в оперской дружно расхохотался. И Андрей, ощутив небывалый прилив благодушия и веселья, сдался и махнул рукой. – Ладно, уговорили, черти. Давайте прокатимся. Тем более что Сергеич как раз во дворе отстаивается.

– Тогда надо будет по дороге за Анютой заехать, – напомнила Ольга.

– А вот это уж дудки! Оставьте в покое кормящую мать. – Мешечко лукаво глянул на Прилепину. – Хватит с нее ночного похода на кладбище.

– А откуда вы?..

– Веник звонил. Жаловался на вас, Ольга Николаевна.

– Это за что же? – удивился Вучетич.

– А за то, что госпожа Прилепина втягивает его супругу в сатанинские оргии. У меня, говорит, одна ведьма в доме и без того есть – теща. И второй ему пока не требуется.

Ольга сделала вид, что услышанное ее не касается, и делано равнодушно промолчала.

– Ладно, хватит тут изображать саму невинность, поехали, – скомандовал Андрей. – Виталя, ты с нами!

– Да я вроде как дежурю сегодня.

– А мы попросим Наталью батьковну пару часиков вместо тебя на телефоне посидеть. Она ведь нам не откажет в такой малости, правда?

Недобро прищурившись, Северова посмотрела на Андрея и, растягивая слова, процедила с вызовом:

– Конечно, Андрей Иванович. Если вы еще не забыли, то персонально ВАМ я даже и не в такой малости никогда не отказывала.

Мешок смутился и нервно забарабанил пальцами по столу.

– Хм… Короче… Всё, жду вас внизу… Виталя, не забудь распечатки кадров. И сделай дополнительный экземпляр для Афанасьева…

* * *

«Горячая линия» с начальником ГУВД, добела раскалившая редакционный телефон, потихонечку затухала. В данный момент Владислав Юрьевич, вольготно расположившись в кресле Обнорского, знакомился с кофейно-чайным ассортиментом, сервированным офис-менеджером Дашей. Сам Андрей Викторович курил в открытую форточку, ожидая окончания «рекламной паузы», взятой на период чайной церемонии. Сама идея проведения «горячей линии» его не слишком впечатлила, но для грамотного позиционирования «Явки с повинной» такой материал, безусловно, шел в зачет.

Третьим человеком в кабинете была журналистка Маша Цыганкова – ей доверили ответственную роль модератора. Сейчас модерирование заключалось в снятии с базы телефонной трубки, символизирующем занятую телефонную линию.

Дождавшись, когда начальник ГУВД, насытившись, отставит на поднос свою чашку, Андрей Викторович отщелкнул окурок в форточку и спросил:

– Ну что, Владислав Юрьевич, еще на один звоночек ответим?

– Давайте, – великодушно разрешил милиционер за № 1.

– Машенька! Давайте!

Цыганкова вернула трубку на исходную, и телефон сразу затрезвонил. Маша включила кнопку громкой связи, заученно оттарабанила:

– Добрый день. Вы дозвонились до нашей «горячей линии». Представьтесь, пожалуйста?

– Меня зовут Анна Николаевна, я пенсионерка, – разнесся по кабинету надтреснутый старческий голос.