Бог Гнева - Рина Кент

он, казалось, собирался меня убить.

Это я глупая, что положила свое сердце на землю ради него только для того, чтобы он растоптал его и оставил меня пустой оболочкой.

Мои ноги останавливаются перед приютом. Он закрыт, и кроме охраны внутри никого нет.

Не в силах больше идти, я опускаюсь на ступеньку, обхватываю себя руками для удобства и прижимаюсь головой к холодной стене.

Наверное, мне стоит вызвать Uber, чтобы он отвез меня обратно в общежитие, но я не хочу, чтобы Ава и остальные видели меня в таком состоянии. Черт, я не хочу видеть себя такой сломленной, глупой и отчаявшейся из-за того, кто никогда не будет мне доверять.

Ради того, кто причинил мне такую боль, что я не могу найти осколки, которые он разбил.

Я беру свой телефон и смотрю на него сквозь размытое зрение, но батарея садится, и он становится черным.

Со стоном я сжимаю голову между ладонями. У меня болит голова, чувство усиливается из-за пульсирующей эмоциональной боли сегодняшнего вечера.

У нас с Джереми все было так хорошо. После нескольких дней, которые мы провели с моими родителями, я была уверена, что он — это то, что мне нужно, что никто другой не сможет стимулировать мой разум, тело и душу так, как он.

Люди подавляют свои животные потребности, но Джереми взращивал их во мне. Он поощрял меня добиваться того, чего я хочу, просить об этом и погружаться в это еще глубже.

Хотя внешне он казался утонченным, холодным и сдержанным, внутри него таился зверь, который взывал к животной части меня. Да, иногда он может быть властным, но он был всем тем, чего я хотела в мужчине.

Он был человеком, в обществе которого я находила покой после долгого дня.

До этого момента.

Пока он не показал мне, как безжалостно он может причинить мне боль.

Возможно, если бы я не пошла поговорить с Лэндоном, ничего бы этого не случилось. Оглядываясь назад, я не должна была этого делать, но Лэн сказал, что он ворвется и испортит нашу вечеринку, и я подумала, что встретиться с ним на улице будет лучше, чем позволить ему столкнуться с Джереми, Киллианом и даже Брэном.

Я думала неправильно.

Но опять же, это был лишь вопрос времени, когда Джеремидаст волю этой части себя. Произойдет ли это сейчас или через несколько недель — неважно.

Все, что я могу сделать, это думать о том, как двигаться дальше. То, как он попросил меня бежать, как он сказал, чтобы я не позволяла ему поймать меня, ничем не отличалось от завершения наших отношений.

Мало того, что он причинил мне боль, так теперь он еще и покончил со мной.

И почему я выгляжу жалкой в своих собственных мыслях?

Джереми никогда не обещал мне ничего сверх физического. Я просто воображала все сама, а теперь расплачиваюсь за это.

На меня падает тень, и сердце, которое я считала сожженным дотла, воскресает из пепла со славой феникса.

Я знала, что Джереми поймает меня. Он всегда это делает.

Как только я поднимаю голову, надежда, расцветшая в моей груди, увядает и умирает.

На меня смотрит не Джереми. И даже не его псевдо-преследователь Илья.

Тот, кто стоит передо мной в своих безупречных брюках, рубашке на пуговицах и дизайнерских туфлях, — не кто иной, как Зейн. Мой коллега по школе и еще один волонтер в приюте.

— Сесилия? — он поднимает бровь. — Что ты здесь делаешь?

— О, мне просто нужно было отдохнуть. — Мне удается неловко улыбнуться. — А ты?

— Я на ночном дежурстве. Хочешь зайти в дом, а не оставаться на холоде?

— Конечно.

Быть внутри приюта лучше, чем возвращаться в общежитие и говорить об этом. Кроме того, зная Аву, она, вероятно, убедила остальных не спать допоздна и пить.

Я беспокоюсь о ее ухудшающемся состоянии. Теперь, когда Глин и Анни проводят большую часть ночи со своими парнями, никто за ней не присматривает.

Не то чтобы я лучше, но, может быть, я вернусь к тому, чтобы держать ее подальше от неприятностей.

Зейн открывает дверь своим ключом, и я следую за ним.

— Я сейчас вернусь, — говорю я ему, затем иду в ванную, чтобы освежиться, где в итоге плачу в течение десяти минут, прежде чем умыться.

Я в таком беспорядке.

Если сейчас позвоню папе или маме, они будут волноваться до смерти, поэтому, хотя и хочу этого, я не делаю.

Закончив свои дела, я выхожу из дома и останавливаюсь, когда вижу, что Зейн ждет меня и держит в руках бутылку воды.

— Я подумал, что тебе нужно что-нибудь выпить, поэтому я принес тебе это из автомата.

— Спасибо. — Я беру ее из его рук и замираю, когда поворачиваю крышку и обнаруживаю, что она не запечатана.

Это происходит уже второй раз. Первый был в том отеле.

Я немного не в себе, но не настолько, чтобы игнорировать тревожные сигналы во второй раз. Да, возможно, я слишком много думаю, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

Мне требуется некоторое усилие, чтобы нарисовать на лице улыбку.

— Я собираюсь вызвать Uber. Спасибо за это.

— Тебе стоит выпить. — Его голос понижается и приобретает неприятные нотки. — Ты выглядишь обезвоженной.

Мои пальцы сжимают бутылку, но я изо всех сил стараюсь не показать этого на своем лице.

— Обязательно. Спокойной ночи.

Я прохожу мимо него и ускоряю шаг к выходу. Может быть, я смогу добраться до охранника впереди.

Теперь, когда думаю об этом, я не видела его раньше. Значит ли это, что он покинул свой пост? Это намеренно?

Бутылка с водой горит в моей руке, но я не решаюсь выбросить ее, вдруг он наблюдает. Пожалуйста, скажите мне, что он ушел.

— Привет, Сесилия.

Мой позвоночник резко выпрямляется от тона его голоса. Как в ту ночь. Как у Джона.

Это был только Джона?

Я не думаю об этом, пока бегу. Меня не волнует, что у меня паранойя или что все кажется сюрреалистичным. Все будет хорошо, пока я не выберусь отсюда.

Гигантская масса врезается в меня сзади, и я с воплем падаю на пол. Я бьюсь и бьюсь, моя голова кружится от силы удара.

— Тупая маленькая сучка. — Зейн садится мне на спину, едва не сломав ее.

Сейчас он похож на демона, его черты лица превратились в плавные линии, источающие злобу.

Я