Работа для героев - Михаил Калинин

Джошуа приказал себе не думать о последствиях и поднял посох вверх.

Слова слетели с немеющего языка так легко и четко, словно последний месяц он повторял их каждый день. Дерево в руке нагрелось, будто готово было сгореть. Навершие пылало ослепляющим огнем. Посох задрожал, задергался, пришлось перехватить его второй рукой, направляя в хмурые, затянутые дымом и тучами небеса.

Завершающую строфу он выкрикнул так громко, что почти заглушил звук схватки. Когда последнее слово было сказано, он замер, смотря ввысь, словно деревенский знахарь, вызывающий дождь.

И как знахарь, он добился своего. Дождь пришел.

Над площадью сгустилось незримое облако, давящее и вязкое. Из глубин его, расшвыривая искры, упал сгусток яркого огня. Он канул в толпе копошащихся среди лотков захватчиков почти без следа. Крики боли и вонь обожженного мяса растворились в окружающей суматохе.

Потом упал второй сгусток. Третий. Десятый.

Еще немного, и вся площадь оказалась под яростным огненным дождем.

Сгустки падали, лопаясь снопами и разбрызгивая вокруг жидкое несбиваемое пламя. Атака захлебнулась, гоблины бросали оружие, пытаясь уйти от безжалостной стихии, сбить не нуждающееся в кислороде пламя.

Площадь наполнилась воплями и смрадом горелой плоти. Огонь перекинулся с тел на дерево, и вскоре все вокруг залило однородное жадное пламя, лишь узкий полукруг земли перед отрядом остался нетронутым. Юркнувшие туда гоблины были перебиты без всякой жалости.

Джошуа почувствовал плечом ободряющее похлопывание мэтра Гаренцворта.

– Огненный Ливень. Отличное исполнение.

– Благодарю, ваша мудрость. – Исполнение действительно радовало, в отличие от результата.

– Силен, – похвалил Паки.

– Впечатляет. Надеюсь, хотя бы драконьи стрелы выдержат эту демонскую жару, – вздохнула Майриэль. Она с печалью коснулась колчана и вдруг вскрикнула, нащупав знакомое оперение. – Древо и Пепел! Они вернулись!

– Только драконьи? – деловито уточнил Кай.

– Увы. Зато у меня теперь тоже есть волшебные штуки. Так что ты больше не уникален!

– Я даже не знаю, радоваться мне или печалиться. Хорошая работа, Джошуа.

Но долго наслаждаться победой им не пришлось.

Впереди они услышали знакомый гул гоблинского рога.

Джошуа беспокойно оглядел улицу. Широкая – на ней вполне могла разъехаться пара возов – улица петляла полсотни ярдов между брошенными телегами и горами прочего хлама, чтобы резко свернуть вправо. Дома по обе стороны были высокими, с заколоченными дверьми и ставнями.

– Переулок! – крикнула Майриэль, указывая на притаившееся среди гор мусора ответвление улицы.

Разъяснять мысль не пришлось, и они побежали.

Эльфийка успела забежать за угол и осмотреться, когда до них донеслись воинственные крики. Арьергард гоблинов заметил их, и спрятаться теперь было невозможно. Для пущей радости переулок упирался в стену одного из домов и заканчивался тупиком.

– Надеюсь, у вас в запасе есть еще пара заклинаний, Джошуа, – сказал Кай, стряхнув со щита кровь и ошметки мяса. Морда на умбоне недовольно заворчала.

– Сфера Невидимости очень пригодилась бы, – негромко кашлянул мэтр Гаренцворт.

– Увы, ваша мудрость, только явное и травматическое волшебство, – склонил голову Джошуа.

– Просто поджарь их хорошенько! – Майриэль деловито осматривала крыши. – А я заберусь наверх и понаблюдаю. Будет возможность – сброшу веревку, может, сумеем уйти. Паки?

Паки извлек из заплечного мешка смотанную веревку и бросил ей. Накинув моток через голову и убедившись, что лук укреплен нормально, Майриэль взбежала по горе мусора и, прыгнув, вспорхнула на карниз второго этажа.

– Не думаю, что огненный дождь сыграет нам на руку в таком узком проходе, – здраво рассудил Кай, кинув взгляд на полыхающий за ними рынок.

– Я еще какое-то время не смогу повторить подобное заклинание, – отозвался младший мэтр.

– Идеи?

– В узком пространстве так удачно выбранный вами Шквал принесет ощутимую пользу, создаст неразбериху, – посоветовал старший чародей.

– Времени на другое нет! Готовьтесь! – скомандовал Кай, и тут гоблины налетели на них.

Откровенно говоря, Джошуа был удивлен, что они так медлили, но численный перевес врага ответил на все вопросы. Арьергард не стал сломя голову нестись в бой, а подождал, пока подтянутся основные силы.

Тактическое мышление у традиционно примитивных и тупых тварей не радовало нисколько. Также не радовали их истошные крики, предсмертные вопли и вонь горелой плоти.

Именно тогда, на скользкой от крови и расплавленного подкожного жира улице Грязного квартала, Джошуа понял, насколько может быть опасен боевой чародей. Даже такой неопытный, каким был он. Насколько просто он может смести во много раз превосходящие силы врага, сея в рядах противника смерть и смятение.

И насколько может быть беспечным, уверовав в собственную неуязвимость и не замечая, как увязает в гуще схватки, избегать которой должен любой ценой.

Несмотря на частоту и силу заклинаний, расшвыривающих гоблинов, словно соломенных куколок, многие прорывались сквозь заслон. Их встречали Кай и Паки. Майриэль осыпала врага бесконечными стрелами, делая вынужденные перерывы перед пополнением колчана, но гоблины все не кончались.

И вот, швырнув очередной Шквал с добавлением Горящей Ветки, Джошуа, не осознавая этого, подался вперед.

Один из наседавших на Кая гоблинов с почти отсутствующим правым ухом среагировал мгновенно. Точным ударом он ткнул младшего мэтра мечом в бедро. Резкая боль швырнула Джошуа на колено, подкосившаяся нога не слушалась.

Гоблин не стал победно клекотать, быстро шагнул навстречу и ударил наискось, целясь в шею.

Джошуа прикрылся посохом, но тут на него набросились еще двое. Ударить они не успели – стрелы Майриэль вылетели вовремя. Зато успел одноухий.

Его кривой клинок медленно – как показалось Джошуа, слишком медленно – летел по направлению к горлу мага. Младший мэтр понял, что не успевает. Не успевает поднять посох, швырнуть заклинание, сотворить хоть какую-нибудь защиту, чтобы избежать, предотвратить, пересилить этот удар.

Сейчас, осознал он, грязный и зазубренный меч безымянного врага прервет его жизнь раз и навсегда. Он даже не успеет зажмуриться.

Так обидно…

Тень слева резко навалилась на него.

Щит с рычащей мордой медленно летел навстречу клинку, окованная кромка столкнулась с ним, отклоняя удар. Краткий миг сознание Джошуа ликовало, потом острая боль перечеркнула левую половину лица, и он рухнул на землю.

Меч одноухого не смог перерезать ему горло, отклоненный щитом, он лишь чиркнул младшего мэтра по щеке, изуродовав ее.

…Еще в тот день Джошуа узнал, как легко может пасть в бою самоуверенный чародей. И как мало значит против фанатика самое эффективное и страшное заклинание. Потому что в глазах одноухого гоблина, в глазах, которые должны были стать для него последним, увиденным в жизни, он не нашел ни ненависти, ни жажды убийства, ни упоения боем.

Только одержимость.

Призрак Прошлого не вел в бой орды, вдохновив их обещанием отомстить за века уничтожения. Он подчинил их, чтобы на трупах павших возродить свой идеальный мир, будь он проклят на веки вечные.

Кай зарубил одноухого скользящим ударом и тут же отбросил еще нескольких выпадом щита.

– Вставай! – рявкнул он.

Рядом пыхтел Паки, образуя в рядах врага нешуточные бреши.

– Вставай, Джошуа!

Нога тянула глухой болью. Хуже было с лицом. Оно горело и ныло. Кровь лилась за ворот щедрым потоком, а слабость душила и перерастала в безразличие.

– Рамил!

Джошуа почувствовал дрожь чужого волшебства.

Мэтр Гаренцворт, навалившись на посох, как убогий на костыль, плел Сферу Защиты. Неяркое поле пузырем окутало вход в переулок, создав между нападающими и отрядом нерушимую преграду. Старший чародей как-то грустно вздохнул, чем отвлек младшего от краткого мига любования изяществом чужого мастерства.

Джошуа приподнялся, почти не застонав от резкой боли в ноге, и коснулся посоха мэтра, делясь своей силой. Тот благодарно улыбнулся и перестал выглядеть столь напряженным.

Гоблины за оградой яростно бросались на невидимую стену и секли топорами и мечами, а некоторые даже пытались грызть зубами.

– Долго нам не продержаться, – грустно заключил мэтр Гаренцворт.

– Майриэль! – крикнул Кай. – Что ты видишь?

– Этих тварей очень много! – отозвалась лучница. – Вся улица заполнена ими! Они… Эй, погодите-ка! Мы не одни!

Словно отзываясь на ее слова, перекрывая воинственные крики гоблинов, зазвучал рог. Только звук его был чистый, звонкий и вселяющий надежду.

Рогу ответил другой, более гулкий. Его песня звучала на несколько тонов ниже, но лилась уверенно.