Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля. - Николай Зенькович

Рассылая в райкомы множество бумаг, обком с настойчивостью, достойной лучшего применения, требовал и обратного, столь же обильного потока различных сводок, справок, информаций. Бюро установило бюрократическую систему отчётности: райком должен был представлять в обком ежемесячно 15 различных отчётов.

Секретарь Краснозерского райкома тов. Мезенцев признался на пленуме: «Мы знали, что в обкоме о нашей работе судят по информации и отчётам. И потому старались писать их как можно больше и часто, чего греха таить, давали далеко не точные данные. Работники обкома всему верили, для них главное, чтобы была бумажка».

Так рождался встречный бумажный поток, так поощрялось очковтирательство.

Бумажный вихрь захлестнул и первичные организации. Стараясь не отстать от обкома, райкомы направляли на фабрики, заводы, в колхозы и школы множество директив. Чулымский райком направил в этом году в первичные организации 18 постановлений и 24 письма. В свою очередь, каждая колхозная организация должна была представить в райком за это же время 56 отчётов и информаций, не считая так называемых ежедневных оперативных сводок.

Обилие директив лишало райкомы самостоятельности в работе, мешало им сосредоточиться на основном — укреплении первичных организаций.

Выше мы упомянули о письмах обкома. Их было 57.

За короткое время тт. Лигачёв и Васильев «обратились» к секретарям первичных организаций, к пастухам, к молодёжи, состоящей в звеньях высокого урожая, к родителям учащихся, окончивших четвёртые классы, к пионерам, школьникам и т.д. Тон большинства писем назидательный, менторский, содержание примитивное. В письме, адресованном сельской молодёжи, авторы с серьёзным видом поучают: «В качестве удобрений используются: навоз как от общественного скота, так и от скота личного пользования колхозников, зола, птичий помёт и перегной». Глубокомысленные замечания, что и говорить! Некоторые письма содержат неправильные установки, а порой и политические ошибки.

Крупнейшие извращения допустил обком и в руководстве соревнованием молодёжи. Вместо того, чтобы вовлекать молодёжь во всенародную борьбу за досрочное выполнение пятилетки, обком обособился, стал организовывать «своё», молодёжное соревнование, искусственно насаждать молодёжные звенья, бригады, агрегаты, не считаясь с тем, нужно это или нет.

Секретарь Куйбышевского райкома ВЛКСМ тов. Логвинов рассказал на пленуме о таком курьёзном случае. Появилось как-то в областной газете обращение животноводов колхоза «Красная звезда» Куйбышевского района ко всем животноводам области. Сразу же в райкоме раздался звонок из обкома:

— Почему эта ферма не молодёжная? Проспали инициативу!

Тов. Логвинов объяснил, что на ферме работают старые, опытные колхозники, хорошо знающие дело, и потому нет необходимости заменять их комсомольцами. А что касается инициативы, то какая разница, от кого она исходит — от молодёжи или от старших товарищей, важно, что она проявлена, и потому надо радоваться. Но работники обкома не унимались. Вопреки здравому смыслу они категорически настаивали, чтобы на ферму были посланы комсомольцы.

Руководители обкома додумались до того, что объявили соревнование… районных и городских комсомольских организаций. Комитетам комсомола предлагалось соревноваться в том, кто больше создаст молодёжных звеньев и бригад, кто больше примет новых членов в комсомол, сколько проведёт лекций, бесед. Эта вредная затея могла нанести лишь ущерб делу воспитания молодёжи.

Обком сам часто брал на себя несвойственные ему функции и толкал на это комсомольские организации. На бюро обкома стали утверждать даже планы сбора урожая в молодёжных звеньях.

Любовь к шумихе, к парадности привела обком к крупным ошибкам и в работе среди пионеров и школьников. Обком проводил различные конкурсы, восстановил давно осужденное соревнование за лучшую успеваемость, отвлекал учащихся от занятий в школе.

Руководители обкома допускали разрыв между принятием решения и организацией его исполнения. Часто бывало так: обком выносил решение по отчёту райкома и ждал месяц-полтора, как там справятся. Потом опять посылалась бригада для проверки и выносилось взыскание.

Лигачёв и Васильев редко выступали перед молодёжью с докладами, лекциями и ещё реже бывали в командировках. Тов. Васильев только два раза выезжал в этом году в районы области и то на три-четыре дня.

Много горьких, но справедливых слов было сказано на пленуме в адрес тт. Лигачёва и Васильева. С полным основанием члены обкома обвинили их в высокомерии, зазнайстве, нарушении комсомольской демократии. Отвернувшись от молодёжи, забыв о своей ответственности перед комсомольцами, тт. Лигачёв и Васильев стали на путь администрирования, пренебрегли мнением актива. Они разговаривали с активистами языком приказов и окриков.

Редко кому из секретарей райкомов удавалось уйти с бюро обкома без взыскания или, по крайней мере, устного «разноса». Из 24-х секретарей райкомов, отчитавшихся на заседании бюро, 16 получили взыскания. Секретарь Чулымского райкома тов. Юшкевич рассказал на пленуме, что три раза он отчитывался на бюро и все три раза это заканчивалось тем, что тов. Лигачёв угрожал ему снятием с работы и исключением из комсомола.

— Члены бюро обкома, — сказал секретарь Дзержинского райкома тов. Савицкий, — никогда не советовались с активом. Нас вызывали, «ставили» задачи и отпускали.

— Более двух лет, — говорил секретарь Венгеровского райкома тов. Руднев, — я работаю секретарём, и за это время никто из членов обкома не поговорил со мной по душам.

Два дня добивался приёма у Лигачёва секретарь Куйбышевского райкома тов. Логвинов, но так и уехал ни с чем.

Вместо повседневного воспитания актива обком при первых же неудачах молодых комсомольских работников смещал их. За последние полтора года в области сменилось 41 из 46-ти секретарей райкомов и 70% секретарей первичных комсомольских организаций.

Нельзя сказать, что эти недостатки бюро обкома, тт. Лигачёва и Васильева не подвергались ранее критике. О них резко говорили на областной конференции, на пленумах обкома и собраниях актива. О порочном стиле работы несколько раз писала «Комсомольская правда». Но руководители обкома не желали прислушиваться к критике. Более того, каждое критическое выступление в их адрес тт. Лигачёв и Васильев воспринимали как личное оскорбление, признавали критику формально, не желая исправлять указанные ошибки. Члены обкома правильно расценили такое отношение как зажим критики.

Своим зазнайством, высокомерием, пристрастием к порочным методам работы тт. Лигачёв и Васильев показали свою незрелость, неспособность возглавлять областную комсомольскую организацию. Это единодушно отмечали члены обкома. Это признал и сам т. Лигачёв.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});