Хозяйка ночи - Мартина Коул

Старая фотография, сделанная много лет назад возле церкви Святого Винсента в тот день, когда крестили близнецов, регулярно появлялась во всех газетах. На ней Джонатан ля Билльер, Бриони и вся ее семья улыбались миру. Кто бы мог тогда подумать, что два всеми любимых невинных создания в будущем поразят своей жестокостью всю страну?

Бенедикт наверняка тоже читал эти газеты. Читал о том, что его мать была проституткой и учила других этому ремеслу. Читал о политиках и других знаменитых людях, в заведениях Бриони предававшихся самому необузданному разврату. Читал о том, как зла и жестока его мать, несмотря на то что многие девушки, работавшие у Бриони, выступили с заявлениями, в которых очень хорошо отзывались о своей бывшей хозяйке. Но подобная информация не появлялась в печати. Это ведь было совсем не то, чего хотели газеты.

Бриони могла бы много чего сказать в ответ, но она молчала. Ее слова уже никому не могли помочь.

В Уормвудской тюрьме Дэниэла принимали как заезжего короля. Даже тюремщики считались с ним, уважительно с ним разговаривали и звали его «мистер Каванаг». Сидел он в отдельной камере, один человек выносил за ним помои, другой приносил еду.

Такое обращение очень нравилось Дэниэлу. Он находился здесь под следствием и был уверен, что, как только закончится суд, он снова окажется дома.

Неожиданно на письмо, которое он читал, упада чья-то тень. Дэнни поднял глаза. Перед ним стоял высокий человек, тощий, как скелет.

– Я подумал, может, тебе нужна компания? – с похотливой улыбкой спросил незнакомец.

Дэниэл несколько секунд смотрел на это мерзкое существо, отказываясь верить своим ушам. Голубой имел наглость подойти к нему с таким предложением!

– Если бы я дошел до того, чтобы нуждаться в твоей компании, я бы просто застрелился! – Разозлившись, Дэниэл вскочил с койки, и визитер в панике выбежал вон из камеры.

Бернард Кэмпион, больше известный как Глория, плюхнулся на койку в своей камере, трясясь от гнева. Его сокамерник и давний дружок Ян Спеллинг, носивший кличку Перл, раздраженно покачал головой:

– Я ведь говорил тебе не ходить!

– Нельзя судить девочку за попытку!

Бернард-Глория сидел в задумчивости, размышляя над тем, как хорошо было бы иметь в покровителях Дэниэла Каванага. Это все равно что иметь крупный счет в банке.

А Дэниэл все не мог успокоиться после визита Глории и отложил письмо в сторону. Какой-то гребаный гомик запросто приходит к нему! Чем больше он об этом думал, тем больше свирепел. А вдруг несчастный гомик специально приходил, чтобы унизить его? Его, Дэниэла Каванага! Они с Бойси были неоспоримыми королями Ист-Энда, со времен Джека Потрошителя никого так не боялись, а этот тюремный глист решил, что может лезть к нему в дружки! Нанесенное оскорбление с каждой минутой казалось Дэниэлу все более ужасным.

В конце концов Дэнни вскочил и вышел в коридор. Он ногой открывал двери и заглядывал в соседние камеры в поисках высокого тощего человека, который не только вторгся в его личное пространство, но еще и оскорбил его мужское естество.

Когда Дэниэл наконец нашел его, лицо Глории засветилось надеждой. Быть может, парень передумал и решил принять предложение? Но когда Дэниэл выволок его, визжащего, в коридор и начал стегать длинным кожаным ремнем с пряжкой на конце, бедняга понял, что мысли Дэниэла шли в совершенно ином направлении.

Другие заключенные повыскакивали из своих камер, чтобы посмотреть на экзекуцию. Это привносило некое разнообразие в монотонность их серых будней.

Позже в рапортах охранников было указано, что Бернард Кэмпион попал в тюремный госпиталь по причине падения с лестницы.

Так протекала жизнь подследственного в Уормвудской тюрьме. И такая жизнь более чем устраивала Дэниэла. Это было именно то, что ему требовалось после смерти брата и собственного ареста. Хотя бы в тюрьме он оставался главным и пользовался уважением, которого, несомненно, заслуживал. А там, глядишь, и домой пора.

Лиммингтон сам отнес секретарю министерства внутренних дел показания Хайди Томпкинс. Он хотел, чтобы все прошло гладко, чтобы нигде не случилось никакого сбоя. Секретарь министерства выдал ему разрешение на арест Бриони Каванаг и Томми Лейна по обвинению в двух убийствах. Хайди Томпкинс обещала показать на суде, что находилась в том доме, где умер Болджер, и видела, как Бриони Каванаг и Томми Лейн направляли пистолеты ему в голову. Она также обещала показать под присягой, что слышала, как обсуждалось убийство Рональда Оулдса и как Томми Лейн рассказывал о том, что вспорол Оулдсу живот разделочным ножом. Пока Лиммингтон держал Хайди вне пределов досягаемости семьи Каванаг, не давал ей спиртного и обещал кругленькую сумму, она была само послушание.

Сейчас инспектор в окружении множества фотографов и репортеров стоял у дома Бернадетт Даулинг, крепко сжимая в руке ордер на арест.

Кисси с заплаканными глазами впустила его. Гарри вошел в гостиную в сопровождении двух офицеров. Бриони встала и поприветствовала его кивком:

– Чем могу быть вам полезна, мистер Лиммингтон?

Печаль в ее голосе поразила полицейского. После гибели племянника Бриони сильно постарела, и, видя ее, такую маленькую и как будто еще уменьшившуюся от горя, Лиммингтон на мгновение устыдился того, что собирался сделать. Вилли Болджер был растлителем малолетних, сутенером и убийцей, он заслуживал смерти… Но всепоглощающее желание Лиммингтона уничтожить эту женщину заглушило угрызения совести.

– Мисс Бриони Каванаг и мистер Томми Лейн, у меня ордер на ваш арест.

Глаза Бриони широко раскрылись. Она услышала доносящийся словно издалека голос Томми:

– За какую же хренотень вы нас арестовываете?

– За убийство Вильяма Болджера и Рональда Оулдса.

Томми громко рассмеялся:

– Черт меня подери, а еще дальше вы залезть не могли? Почему бы вам не заняться, например, убийством Авеля?

Лиммингтон пропустил насмешку мимо ушей.

– Соблаговолите проехать со мной в полицейское управление.

Томми схватил Лиммингтона за горло, но тут же два констебля подскочили к нему сзади и схватили за руки.

Бриони вздохнула.

– Пойдем, Томми. Мы вернемся домой еще до ночи. – Она высокомерно посмотрела на Лиммингтона. – То, что я сейчас услышала, – просто невероятная чушь. Вы живете в мире фантазий, мистер Лиммингтон, но очень скоро узнаете, что бывает с людьми, которые меня раздражают. Я подам на вас в суд за клевету. Очень надеюсь, что у вас есть доказательства, потому что могу сказать уже сейчас: у нас будут железные алиби.

Лиммингтон мягко произнес:

– Не волнуйтесь, у меня есть все, что нужно, мисс Каванаг.